Уроки русской Поэзии. Урок 29 — ПЕРВАЯ СТРОЧКА

 

Урок 29. Первая строчка

 

Искусство – в отличие от других видов человеческой деятельности – всегда нацелено на создание новой художественной реальности.

Почему «новой»? Потому что до автора её никто не видел. Она не знакома людям, нова.

Почему «художественной»? Потому что создавать могут не только художники. Инженеры, строители, токари, ученые, политики… даже военные. Их реальности – в большинстве своём – к искусству не имеют никакого отношения.

Почему «реальности»? Потому что, то чего раньше не было, создалось. Стало реальным.

В стихотворении, как в новой художественной реальности, первая строчка – это «дверь» в эту новую  реальность. Не «стены и окна», не «пол и потолок», задающие границы и характеристики пространства, а именно «дверь».

От того, какой будет эта «дверь» зависит «откроет» ли её человек (захочет ли «открывать»), «войдет» ли он в стихотворение.

Если вместо «двери» упрётся в «стену», войти в новую художественную реальность он не сможет. И красота произведения искусства – каких бы высоких материй автор не касался – окажется скрытой.

Зачем тогда стихотворение писалось?

 

Вялая, слабая, не интригующая (как газетный заголовок), не задающая направление мысли, не «обжигающая» красотой, не притягивающая свежестью первая строчка стихотворения обрекает всё стихотворение на неуспех.

В первой строчке (в нескольких словах) могут быть скрыты как суть (идея) всего стихотворения, так и его финал (итог).

 

Какой же силы должны быть эти несколько слов?!

 

Владимир Маяковский «Послушайте!»

 

Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают –

значит – это кому-нибудь нужно?

Значит – кто-то хочет, чтобы они были?

Значит – кто-то называет эти плевочки жемчужиной?

 

И, надрываясь

в метелях полуденной пыли,

врывается к богу,

боится, что опоздал,

плачет,

целует ему жилистую руку,

просит –

чтоб обязательно была звезда! –

клянется –

не перенесет эту беззвездную муку!

 

А после

ходит тревожный,

но спокойный наружно.

Говорит кому-то:

«Ведь теперь тебе ничего?

Не страшно?

Да?!»

 

Послушайте!

Ведь, если звезды

зажигают –

значит – это кому-нибудь нужно?

Значит – это необходимо,

чтобы каждый вечер

над крышами

загоралась хоть одна звезда?!

1914

 

В первой строчке — «Послушайте! Ведь, если звезды зажигают – значит – это кому-нибудь нужно?» — поэт и спрашивает, и утверждает.

Но как! спрашивает и утверждает?

Его голову неожиданно озарил важнейший (по мнению поэта) вопрос… И тут же — ответ…

И автор – вдохновленный своим открытием — обращается ко всем людям, кричит:

Послушайте!

То есть: Умолкните, затихните, помолчите! Все внимание — только на меня!.. Потому что, я сейчас скажу вам такое…

И говорит… Негромко, таинственно, почти шепотом:

Ведь, если звезды зажигают…

Почему «Ведь»? Потому что поэту ответ известен. Но вопрос он всё равно задает. Чтобы люди тоже, самостоятельно потрудившись, до ответа додумались.

Почему «зажигают»? Звезды не зажигают – они горят всегда. Но у Маяковского – зажигают! Потому что по замыслу (по идее стихотворения) их должны зажигать. Для кого-то.

Почему «значит»? Разве звезды зажигают (они зажигаются) по воле (желанию, хотению) людей? Или, может быть, каких-нибудь высших сил? Нет! Но по-Маяковскому – Да!

Почему «кому-нибудь нужно»? Зачем «нужно»? Что этому «кому-нибудь» дадут зажженные звезды?

Ощущение спокойствия? Бесстрашия?

С чего это? Почему дадут звезды, а не луна, к примеру? Или беззвездное небо?

Маяковский увидел, узнал, что «дают» именно звезды. Или «хоть одна звезда»!

 

В первой строчке – всё!

Остальные – поясняют, помогают понять первую… снабжают стихотворение сюжетом, деталями, человеческими эмоциями…  Конечно, из новой художественной реальности их не выкинуть, но как они тускнеют без первой (попробуйте прочитать без неё)… как они «мелки» по сравнению с первой.

Не случайно поэт повторяет (вбивает в головы) эту яркую, «крупную» строчку еще раз, и без изменений. Понимает, что в «скелете» стихотворения эта строчка —  «позвоночник», который держит «другие кости».

 

Вспомним первые строчки других авторов.

 

Николай Рубцов «В горнице»

 

В горнице моей светло…

 

И светлеет на душе… Хочется войти в горницу.  Отчего светло и светлеет?

«Это от ночной звезды…»

Вот что не досказал Маяковский – звезды нужны для света. Поэтому «не страшно».

 

Глеб Горбовский «Фонарики»

 

Когда качаются фонарики ночные…

 

Вновь о свете – теперь от фонариков. Который делает опасную улицу безопасной.

Первая строчка ориентирует читателя, сразу обозначает время («когда» — вечером, ночью) и место (улица, на которой «качаются фонарики»).  А уменьшительное «фонарики» (вместо «фонари») делает новую художественную реальность уютной.

Кроме этого первой строчкой поэт (вызывая интерес у читателя) будто бы задает таинственный вопрос: Что тогда, «Когда…»? Чтобы затем на него ответить.

 

Марина Цветаева «Мне нравится…»

 

Мне нравится, что вы больны не мной…

И всё понятно.

 

Позволю себе привести и свое стихотворение.

 

Владимир Хохлев «Лунная ночь».

 

Цвета нет, деревья плоски.
Красит серебром луна
две бегущие полоски
от платформы полотна.

Звуков нет, лишь лай собачий
будит тишину окрест.
Голову в сиянье прячет
разметавший руки крест.

Звезды смотрят друг на друга
в неба черной глубине.
Борозда ночного плуга —
Млечный путь в упругом сне.

Над деревней Бог хлопочет…
Льет серебряный покой
в душу каждому, кто хочет
жизни чистой и простой.

 

Как это «цвета нет» — куда он делся? Почему это «деревья плоски» — когда они объемны?

Первая строчка задает состояние лунной ночи, когда цвета (кроме черного и серебристого) и объема – действительно нет. Плоские, черные деревья (и все прочее) как аппликации «приклеены» к серебристому небу.

И в эту ночь хочется (даже мне, как автору) войти, окунуться…

 

Это первая строчка так «затягивает».