«Поэт в России больше, чем поэт» – сказал великий Евгений Евтушенко. Эти слова, знакомые каждому школьнику, до сих пор служат для нас точкой отсчёта, неким базисным пунктом при оценке роли и значения отечественных поэтов и писателей в общественной жизни России. В принципе, это соответствует исторической и культурной традиции нашей страны, согласно которой писатели и поэты, люди слова всегда играли роль моральных авторитетов, духовных отцов нации, а каждая их новая книга становилась общественно значимым событием. Но насколько всё это актуально в наших сегодняшних реалиях?
Здесь, я думаю, будет уместен небольшой исторический экскурс.
Особое значение литературы в России берёт своё начало с середины XVIII в., с распространения просвещения в высших слоях тогдашнего российского общества. Тогда же в России началось широкое распространение периодических изданий, где публиковались произведения лучших писателей того времени: Державина, Хераскова, Сумарокова, Дмитриева, Тредиаковского, Фонвизина, Карамзина, Радищева. Наибольшей популярностью в то время пользовались такие журналы, как «Московский журнал» и «Вестник Европы», издававшиеся Николаем Карамзиным. В них публиковались произведения самого Карамзина, и они же, будучи самыми передовыми литературно-художественными и общественно-политическими изданиями своего времени, на двести лет вперёд определили облик «толстого» журнала, объединив в себе художественные произведения и статьи на острые общественно-политические темы. Число подписчиков и читателей журналов тогда было относительно невелико, но это была поистине «вся читающая Россия».
К слову, тогда же определился весьма специфический стиль отношений между российской властью и передовыми отечественными писателями. Наиболее ярко и показательно этот стиль выявился в скандале вокруг книги Александра Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», содержащей целый ряд резких выпадов и нелицеприятных сентенций в адрес сословно-крепостнических реалий тогдашней России и её первого сословия – дворянства. Эта книга вызвала резкое неудовольствие императрицы Екатерины II, а сам автор подвергся репрессиям. Этот стиль, по сути дела, был характерен для отношений по линии «власть – писатели» всё последующее время. Российская власть традиционно рассматривала идеологию как один из важных инструментов контроля над обществом, и литература в лице писателей, которых в советское время именовали «инженерами человеческих душ», в этом смысле играла одну из важнейших ролей. Здесь можно вспомнить перипетии непростых взаимоотношений с властью Александра Пушкина, который оставил немало неоднозначных строк, посвящённых Александру I и Николаю I. Самодержавная власть также относилась к гениальному поэту противоречиво – то отправляла его в ссылку, то приближала к себе и осыпала милостями. В этом смысле памятна встреча Пушкина и Николая I в 1826 г. Власть с подозрением относилась к Пушкину, считая его человеком не вполне благонадёжным, но при этом признавала его огромный талант и пыталась так или иначе использовать его в своих интересах. Тут можно вспомнить такое хрестоматийное стихотворение Пушкина, как «Клеветникам России», написанное с ярко выраженных государственнических позиций. В то же время власть не брезговала иметь при себе таких людей, как Фаддей Булгарин – писатель весьма скромных дарований, но преданный престолу и безоговорочно исполнявший любые его повеления, никогда не позволявший себе уклоняться от «генеральной линии».
К слову, о «генеральной линии». Так сложилось, что писатели в России часто оказывались в ситуации, когда должны были делать выбор – либо идти в фарватере власти, или следовать своим собственным путём. Первое сулило относительно комфортную жизнь и различного рода выгоды, но представляло собой своеобразную сделку с совестью. И мало кому это принесло счастье. Достаточно вспомнить Александра Фадеева, который при Сталине занимал высокую номенклатурную должность и пользовался привилегиями высокопоставленного номенклатурного чиновника, но заплатил за своё видимое благополучие очень высокую цену, пожертвовав спокойствием совести, да и своим творчеством тоже. Второй вариант сулил огромные неприятности, причём если в царское время дело ограничивалось ссылкой и запретом на публикации, то в советский период можно было поплатиться и жизнью.
Вообще, глядя на судьбы отечественных писателей, нетрудно заметить, что многие из них сложились трагически. Можно вспомнить, скажем, Михаила Булгакова, одного из гениальнейших представителей русской литературы всех времён. И это только самый яркий пример, а ведь были ещё Андрей Платонов, Александр Бек, Александр Яшин и многие другие, чьи писательские и личностные судьбы были сломаны репрессивной системой отечественной власти. В то же время существовала большая армия так называемых «автоматов партии» – писателей, создававших лакированную, ходульную литературу в духе господствовавших тогда партийных установок, о которой писал в своей знаменитой статье «Об искренности в литературе» Владимир Померанцев. С художественной точки зрения эти произведения не имели большой ценности, но они соответствовали концепции соцреализма, идеально отвечали ожиданиям власти от идейной направленности литературных произведений, за что их авторы удостаивались высоких наград. С одной стороны, это было непременное условие своеобразной сделки писателей и власти: лояльность в обмен на выживание и даже кое-какие преференции. С другой – каждый в тех обстоятельствах делал свой выбор, и каждый поступал в соответствии со своими нравственными убеждениями.
В этом контексте нельзя не вспомнить Владимира Высоцкого, который, несмотря на все гонения и запреты, на все препоны, которые ему ставили, оказался сильнее всей огромной государственной машины и прочно утвердился в статусе народного поэта и кумира миллионов людей. Его смерть летом 1980 г. стала общенациональным горем и невосполнимой утратой для людей всего Советского Союза.
Но это всё – дела далёкого прошлого. Вопрос в том, насколько специфика отношений между властью и писателями, характерная для прежних эпох, актуальна в наши дни. Поэт в России действительно всегда был больше, чем просто поэт. Особенно это было заметно в XIX в., в эпоху золотого века русской литературы. Тогда Толстой, Достоевский, Тургенев и другие наши гении были не просто великими писателями, но и значимыми общественными фигурами, в значительной степени влиявшими на общественно-политические процессы в стране, идейными авторитетами для передовых, образованных слоёв российского общества. К слову, в то время тираж издававшихся произведений был относительно невелик. Что и не удивительно, ведь 90% населения России составляли неграмотные крестьяне, а образованная прослойка населения составляла не более 5%. Но эти 5% активно читали все выходившие тогда книги и довольно бурно их обсуждали. В этом коренное отличие от сегодняшнего дня, когда в стране царит тотальная грамотность, но активных читателей сегодня едва ли намного больше, чем тогда.
Так или иначе, а писатели всегда были особой силой, с которой любые власти – что царские, что советские – вынуждены были считаться. Недаром советская власть всячески обхаживала Максима Горького, уговаривая его возвратиться на Родину. К слову, для многих писателей, в своё время покинувших Россию, это была довольно непростая дилемма, и каждый решал её по-своему. Скажем, Александр Куприн на склоне лет, под влиянием настойчивых приглашений руководства СССР в конце концов вернулся, а Иван Бунин на аналогичные приглашения ответил отказом, хотя неизбывная тоска по Родине сопровождала его до самой смерти.
А что сегодня? Очевидно, что сегодня картина заметно отличается от того, что было раньше. Писатели больше не являются, если угодно, властителями дум, людьми, авторитетными даже для образованной части общества, и, соответственно, не представляют из себя силы, с которой нужно считаться. Многие из них являются не только известными писателями, но и заметными общественными деятелями, не стесняющимися высказывать свою точку зрения по насущным вопросам современности. Но вопрос в том, насколько их взгляды и убеждения влияют на массовое сознание, на общественно-политические процессы в стране. На этот счёт есть большие сомнения. Если таковое влияние и есть, то оно несравнимо с тем, что было «во времена оные». Таков status quo сегодняшнего дня, и едва ли что-то в этом смысле серьёзно поменяется.
Вообще, думаю, правомерно будет сделать вывод о том, что в современном мире произошла глобальная девальвация слова. Сегодня, когда, благодаря Интернету появилась возможность в пару кликов выкладывать свои тексты в публичное пространство, практически любой человек может почувствовать себя писателем или блогером, и многие этой возможностью охотно пользуются. Да и в книжных магазинах мы видим на полках довольно обширный ассортимент литературной продукции, которая зачастую явственно отдаёт графоманией. В результате образовался своеобразный переизбыток слова, и в этом общем информационном шуме тонут даже самые громкие и неординарные голоса, как бы сливаясь с общей массой.
По большому счёту, литература сегодня куда более свободна, чем это было 100 или 200 лет назад. Они практически не подвержена цензуре, разве что на предмет обсценной лексики, и не представляет для власти большого интереса в силу довольно небольшой читательской аудитории. В отличие от телевидения или соцсетей, где охват населения гораздо больший, и именно эти площадки сегодня наиболее востребованы и раскручены как источники информации, пользующейся доверием и спросом у граждан. А писатели нынче у публики не в чести, и заигрывать с ними у власти большого резона нет. Ну, пишут они там что-то на аудиторию в 1000 человек, и пускай пишут. Главное – без мата. Да и это на самом деле не такое уж обязательное условие. А всё остальное не имеет большого значения.
Значит ли это, что сегодняшней России в принципе не нужны писатели, и их роль и значение в нашей жизни стремится к нулю? Вопрос дискуссионный, и спорить на эту тему можно ad infinitum. Одно можно сказать наверняка: русская литература жива, в ней периодически возникают новые и яркие имена, и это само по себе весомый повод для гордости. Вне зависимости от всего остального.
Автор публикации
