– Великолепный чай, Эмма! Что за сорт?
– Черный с бергамотом. Его открыл для британцев старый премьер-министр, граф Чарльз Грей.
– Тот самый Грей?
– Да. Тот самый. Сейчас под его именем выпускают множество сортов. Я выбрала этот – с бергамотом. Кроме великолепного, мягкого вкуса обладает легкими медицинскими свойствами. Полезен для кишечника, а также для успокоения нервов.- Ты нервничаешь? Не связано ли это с твоей последней книгой?
– Именно с ней. Называется «Возвращение домой», предназначена для подростков. В Америке ее запретили. Назвали порнографической. Знаешь почему? На двести первой странице там один герой другому говорит, что настоящий поцелуй должен быть влажным и непременно с участием языка.
– И все?
– И все.
– А что тут порнографического? Тем более для Америки. Там же самая крупная секс-индустрия в мире. Журналы, телепередачи, фильмы… можно купить, не отрываясь от компьютера. А книгу запретили из-за одной невинной строчки?
– Ах, Оливия, нужно знать состояние общества в Америке. Оно резко разделено на свободо-мыслящее и строго консервативное. К последним относятся многие родители учеников. Они организовали движение «Матери – за свободу» и оказывают влияние на школьную программу. В частности – строго контролируют литературный материал. Не желают, чтобы книги, например, о трансгендерах появлялись в библиотеках школ.
– Что за дикари…
– В каком-то смысле – да. Это люди, которые проживают не в мегаполисах Калифорнии, а, например, в лесах Кентукки. Человек, только что вернувшийся с охоты на медведей, не хочет, чтобы его дети учились целоваться. Пусть сын учится охоте, а дочь – ведению хозяйства.
– А я так и не научилась «вести хозяйство». Для этого есть домработница. Из Польши. Вполне современная девушка. Лесбиянка. Кстати, я своему сыночку недавно прочитала детскую книжку – как козленочек захотел стать овечкой. Кевин, может, и не понял подтекста, но слушал с удовольствием…
– Ой, а с детскими книгами вообще кошмар. Я недавно написала книжку для дошкольников. Издатель сказал: «Замените некоторые слова в вашей книжке – они могут быть обидными для других. Иначе книжку не издадим».
Знаешь – какие слова имелись ввиду? Например, «белый». Это полнейший расизм по отношению к другим цветам кожи. Или «некоренной» житель. Дискриминация. Или «толстый» – обидно для определенной категории граждан. У меня в книжке речь шла про динозаврика, который считал себя некрасивым. Он говорил: «я уродец». В издательстве исправили на: «я – это я». Теперь каждое слово рассматривают под микроскопом.
– Так это что – цензура? Но мы же, вроде, живем в свободном мире, а не в тех странах, где правят диктаторы.
– Современные диктаторы – не гитлеры. Книг не сжигают и не исправляют. Там еще можно прочитать нашу Агату Кристи в оригинале. Здесь название одного из ее лучших романов изменили на «Десять обезьян». В то время, как у автора было – «Десять негритят». Но «негр» – уже давно ругательное слово, его даже думать запрещено. Издатель сообщил мне по секрету, что все книги Кристи будут проверять на «вредные» слова, вычищать и по-новому издавать. С другими писателями-классиками проделают то же самое.
– Боже мой… Эмма… что творится… Неужели мою любимую Агату искромсают? Трудно поверить. Неужели у них нет других забот? Растущая бедность, проблемы в здравоохранении, недостаток социального жилья… Вместо так называемых «обидных» слов лучше бы убрали из телевизора обидные для умных людей программы.
Ты видела «Я всё могу»? Нет? Тупизна чудовищная. Я посмотрела один раз ради любопытства. Проводят соревнования среди мужчин: кто за одну минуту расстегнет больше лифчиков на раздетых до пояса женщинах, стоящих в ряд. Вот бы охотник из Кентукки ужаснулся…
– Вот потому он и подвергает книги цензуре – только не политической, а этической. И наверное, он прав. Идет полнейшее одурачивание…
– …и начинается с колыбели. Люди тупеют, потому что много болеют в детстве. Почему-то стало модным малышей выгуливать без шапочки, даже зимой. Я как-то видела: беби в коляске едва ли год от роду – с голой головкой, а на улице всего пять градусов тепла и ветер. Менингит обеспечен или, по крайней мере воспаление ушка.
Кашель, сопли не лечат, говорят: «пусть переболеет, чтобы развился собственный иммунитет». А его не надо развивать, он уже есть у младенца. Если постоянно простужаться, разовьется не иммунитет, а идиотизм. Я называю таких «простуженные на всю голову». Помню, нас укутывали потеплее до тех пор, пока солнце не станет пригревать.
– А я и сейчас голову в тепле держу, особенно, если ветреная погода. Чтобы мозги не выдуло… Ха-ха-ха! Эх, Оливия, да что мы разворчались, как старухи. Давай-ка еще чайку с бергамотом выпьем за наше здоровье… или чего покрепче?
– Давай покрепче.
Автор публикации
