Случается застанет вечер у камина с книгой,
И смотришь в пламя. Упругий воздух дышит у порога,
Как меха органа кантора собора над тобой.
Находишь внятный смысл в букве и любом убогом слоге,
С которым невозможно, где меж губ звучит гобой.
Вдруг слышишь тьму. И тщетно притворяешься Зоилом.
Заёрзанный струится синий холод будто слезы Б-га,
Бредущего в убой на пирс у Смирны с рыбой чуть живой.
И вот опять все муки мира начинать с Мафусаилом,
Когда б не эта близость адова чертога.