Цикл стихов “У книжной полки”

• Перечитывая Н.Гумилёва

 

Гулким звуком прощального гимна

Он настроил хрустальные струны.

Золотого венчального нимба

Свет удвоен сияньем парсуны.

И таким показалось наивным,

Малоречным и слабосозвучным

То, что не было словом наитья

И далёким стихом со-разлучных.

Здесь останусь. И, славы хлебнувши

И свободы примерив увечья,

Я скажу: «Это лучший из лучших.

Это то, чем встревожена вечность».

 

• Собранье пушкинских творений

 

Безжалостно холодное предзимье.

Мой свежий оттиск запоздалых дум –

Стихи. Невыносимое затишье.

За жёлтой шторой скомканный уют.

 

Мечта стокрыла? Но моя подбита

Пустым сомненьем горестных идей.

Как невозвратно позабыта

Мелодия былых страстей!

 

Пусть книги спят. Закладок зов наивен.

Неровный свет пузырит в зеркалах

Твой дивный стан, о юная Наина,

И жажду мщенья. Вечная ничья!

 

• Всё, как в сказке

 

Сирень

Благоухает и манит…

Свирель

Меняет музыкою лица…

Зачем

Искрится перламутр ланит

С колен

Не мной приподнятого принца?!

 

Сей промысел

Загадочен и прост.

Очнись, душа, прими успокоенье:

Не так уж зыбок между вами мост,

Ступай смелее, принц, к своей принцессе.

 

Им – всё, как в сказке!

Для упрямых лбов

Закон любви пророчен величаво:

Ведь вдруг мы понимаем, что вначале

Да, было слово.

И оно – любовь.

 

• Болдино

 

1. Да, наверное, осень нужна

Не тому, кто опален и ссылен,

А тому, в ком созрела душа

До сакральных божественных истин.

 

2. А осенью иная немота!

Другая скорость и другое рвенье,

И мудрой жизнью смята маета

Надуманности и презренья.

 

Даруется осенняя стезя

Поэтам как основа вдохновенья,

И я спешу игрой воображенья

Раскрасить будни скомканного дня.

 

• Роману «Мастер и Маргарита»

 

Я снова открываю книгу.

Зачем мне эта суета?

Но, не владея этим мигом,

Берусь за чудеса!

И на открытые страницы,

Как на панели и дворцы,

На развороты старины

Ложатся трепетно десницы.

Я думаю – и  я согласна?

В согласии – на свой манер –

Я рассыпаюсь для приятья

И пробую дарить взамен.

И с мыслью об иной затее

Ношусь, как ворон во хмелю.

Все знаю. Всё могу. Всё смею.

И так загадочно люблю!

 

• К портрету госпожи Лизы дель Джокондо

 

Свету сонному всё равно,

Чьё лицо.

Лёг бы розовый отсвет ровно

На полотно.

 

Мастер спорит с “высоким” званьем

Любимца дня.

На созерцанье мечты мерцанья

Уйдут века.

 

Несут столетья сомнений россыпь

Судьбы его,

И светом сонным нас манит снова

Лицо её.

 

• Поэту – современнику

 

Не думай о разлаженных делах:

Из груды жемчуга извергнутое слово

Опарою подходит на губах.

И чем нежней, тем проще и суровей

Оно на сердце оставляет след.

Ты принял тайное и думою о многом

На прозу жизни изливаешь свет.

 

• Вдохновенье

 

1.Зной вначале безлик и коварен,

Он моей немотою изранен.

 

Он трепещет от взмахов ресниц,

Пред рыданьями падает ниц.

 

Он не сушит, не травит, не мстит.

Он, как Моцарт, и резв, и мастит.

 

Он зажжёт в исступленье мечту.

Вот подсвечник. Подайте свечу!

 

2.Нам нужно просто, как во сне,

Сказать рассвету: «Не печалься!»

Принять распахнуто в объятья

Бутонов скомканных сонет.

 

Совсем поникнуть не спеши,

Не доверяй былым посулам:

Полночных сумерек овин

Распластан пред твоим прищуром.

 

За всё заплачено сполна

На долгий срок и полной мерой:

За вдохновеньем пусть душа,

Как пО миру идёт за хлебом.

 

• О себе

 

1.Я, верой горе усмирив,

Живу блаженным подаяньем:

Свободным к Промыслу сознаньем,

Тишайшей сладостью дыша

Безропотности и забвенья;

 

И горделивость самомненья

Укором праведным дразня,

Себя надеждой окрыляю

И снова верой ограждаю

Любовью сотворённый стих.

 

2. Мой стих ни в ком не видит зла.

Он чист и свеж, как яблоня в цветенье,

Но он не покоряется забвенью,

Он лишь замыслил негу от тепла.

 

Он мной и Небом вытянут из мглы

Всеобщих чувств, растерзанности мнений.

Он – враг судьбы всеобщего сомненья:

Он помнит Рок. Он с ним на «ты».

 

И я, вверяясь краху немоты,

С тобой о многом говорю с надрывом,

Но, отдаваясь дерзостным порывам,

Я помню Рок. Я с ним на «ты».

 

• Новый сборник

 

Я в стих вхожу, как в памятную глушь.

Немного боязно, но мне зачем-то надо

Стать бабочкой, луной иль водопадом;

Я вдруг  цвету тягучим красноталом,

Ласкаю глаз и услаждаю слух.

 

Как дорог стих! Как ласково-нежны

Со мною облака, озёра и поляны,

Надменные сияющие дали;

И я парю цветущим красноталом,

С былой мечтой переходя на «ты».

 

• Б. Окуджаве

 

И тарелочки, и стаканчики, –

Всё пройдёт своим чередом.

И любимые (ох, проказники!)

Отшумят за круглым столом.

 

Отпоют, отзовут до праздника,

До святого, светлого дня,

И родится лучше наставника –

Опыт прошлого бытия.

 

Не расстаться с лихой затеею

Мне, любимице голубей:

Я без устали пью с соседями

Ром пасхальный судьбы своей.

 

А соседи мои – по норочкам,

По овалам ушедших дней

Разбредаются, осторожные,

Предоставив свободу мне

По тарелочкам, по стаканчикам

Разливать приходящий сонм

Безрассудной души романтики

На счастливое на «потом».

 

• А.Ахматовой

 

1. Ах, печальница, ах, послушница!

Жизнь – как в сказочной кутерьме:

Ненаглядная неразумница

Полумесяцем в полусне…

 

В этом мареве – столько радости!

В этой радости – столько слёз!

Сколько музыки в нашей святости,

Сколько слабости в буйстве грёз!

 

Что ты мечешься, ненасытная?

Сердца огненность – тяжкий грех.

…Пыль прибитая, даль за месяцем –

Твой взметнувшийся к звёздам след.

 

2. Цель настоящей поэзии –

прибить пыль, чтобы она осела. Потом, когда земная забота поэта закончится, и он уйдёт, пыль клубами, конечно, вновь взовьётся вверх, пытаясь повторить его путь и пожиная его плоды. Потом придёт новый талант, пыль на время прибьётся, и высветится новый путь к звёздам.

 

• Возвращаясь к Пушкину

 

Праздность – редкий подарок труда,

Сокровенная роскошь  желаний,

Беспредельность, полёт в никуда

От забот, от себя, от страданий.

 

Праздность – мать поэтических грёз,

Тайный поиск желанного чуда,

Робкий отсвет зарницы на плёс,

Где покоится вечная мудрость.

 

Праздность – нега смятенной души,

Из набросков сплетающей полог.

Остаётся лишь дозавершить

То, что Бог нам придумать позволил.

 

• Стихам, не рождённым до срока

 

Стихов, которых не пишется мягкая плоть,

И не соизмерить, и не побороть.

 

Их форма строга, каменисто топорщатся рифмы,

В них мысли, вопросы торосами бьются бессильно.

Я ими горжусь, и о них размышляю без меры,

Но к замыслу их подступаю с опаской,  без веры.

 

Их суть новизной переплёл восковыми ветвями

Густой изумрудной листвы переполненных чувств

Мой замысел, щедро подпитанный снами.

Его своевольность – кратчайший в поэзию путь.

 

Id est:

В свой срок ли исполнится предназначенье,

И будет ли создано стихотворенье,-

Бог весть!

 

• Изумрудный Пегас

 

Вечные рифмы раскинули голые крылья –

Первые рифмы – у них изодрали бока.

Все мы питались роскошною звёздною пылью,

И продирали сквозь быль своего скакуна.

 

Лысой горы заходящее солнце растерзано.

Миг перемены застрял в полусонных очах.

Ариведерчи, космической тайны мистерия!

Свет мирозданья велик и тяжёл на плечах.

 

Станет ли роза Есенина жабой постылой?

Может, за ней не охотится скользкая мгла?

Вечные рифмы раскинули звёздные крылья –

Овы поэты! – у них изумрудны крыла.

 

• Новый век русской поэзии

 

“Золотой век русской поэзии”, “серебряный…”

 

Назовите наш век изумрудным,

Пусть надежда прольётся с небес!

Слишком горек и беспробуден

Этот мир в окопах и без.

 

Отзвоним по растресканным судьбам,

По усталости и вранью.

Пусть тревожная, дерзкая нужность

В нас проснётся к утру.

 

А к заутрени, глядь, и рассеется

Мгла сомнений,  жестокости тлен.

Пусть любовью и верой засеется

Изумрудный век перемен!