"Диагноз ПОЭТ Альманах Миражистов" - Nikolai ERIOMIN - Диагноз ПОЭТ Альманах Миражистов Навстречу Всемирному Дню Поэзии Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Владимир КАПЕЛЬКО Красноярск - Современная поэзия, Стихи - Литра.Онлайн - Литературный журнал и сайт авторских произведений. Читать стихи и прозу онлайн современных авторов на нашем литературном портале.

Диагноз ПОЭТ

Альманах Миражистов

Навстречу Всемирному Дню Поэзии

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН

Владимир КАПЕЛЬКО

Красноярск 2023

Диагноз ПОЭТ

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Владимир КАПЕЛЬКО

Альманах Миражистов

Красноярск 2023

Альманах Миражистов

Диагноз ПОЭТ

Составил Николай Николаевич ЕРЁМИН

Украсил художник Май МИТУРИЧ

Кошек нарисовала Кристина ЗЕЙТУНЯН-БЕЛОУС

СОДЕРЖАНИЕ

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН

Владимир КАПЕЛЬКО

Альманах Миражистов

Красноярск 2023

……………………………..

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ

Альманах Миражистов

ПОЭЗИЯ

Konstantin Kedrov

***

Прохвосты хоронят поэзию
Кто в Турциию прет кто в Замбезию
Кого то накрыла Канада
В поэзии все что мне надо

Меня это все не колышет
Со мною поэзия дышит
Алмазами сыплет Родезия
Экстазами пышет поэзия

Поэзия не притворяется
Все двери пред ней отворяются
Сияют алтарные двери
Я только поэзии верю

12 марта 2023

Отправлено из Mail.ru для Android

Маяковский и Блок

Konstantin Kedrov

***
Маяковский обожает Блока
Блок от революции далеко
Маяковский знает что без Блока
Вся Россия будет одинока

14 марта 2023
—
Отправлено из Mail.ru для Android

Konstantin Kedrov

Сегодня, 20:26

Кому:вам

Мир не состарился он вечно молодой
И я как мир старею молодея
Справляется душа с любой бедой
Поскольку у нее своя идея

Возможно мне удастся передать
О чем она захочет нам поведать
Душа не любит плакать и рыдать
Но любит утешать и проповедать

Я проповедник молодости духа
Пока во мне он молод и горяч
Резвится Моцарт в середине слуха
И звонкий смех опережает плач

13 марта 2023н
—
Отправлено из Mail.ru для Android

Чтоб выразить любовь

Konstantin Kedrov

Сегодня, 5:08

Потребность быть во мне неодолима
Возможно потому что был любим
Теперь когда вся жизнь проходит мимо
Я счастлив что любви необходим

Мне удается выразить словами
То что словами выразить нельзя
В словах я есть в словах я вместе с вами
Скользить по льду поэзии стезя

Как конькобежец музыкой несомый
Скользит по льду невысказанных слов
Так я лечу почти что невесомый
Чтоб выразить к тебе свою любовь

13 марта 2023

—
Отправлено из Mail.ru для Android

Konstantin Kedrov

Все анекдот и прошлое и будущее

Сегодня, 4:09

Кому:вам

Все анекдот и прошлое и будущее

Забудь еще забудь еще забудь еще

Я знаю точно в будущем я буду

И что-нибудь прекрасное забуду

Какое счастье быть или не быть

И что-нибудь прекрасное забыть

Ах Гамлет Гамлет что ты накудесил

Невесел ты а я с тобою весел

С тобою тосковал я в Эльсиноре

Я был в мажоре принц всегда в миноре

Зачем печаль нарушила веселие

Зачем от принца уплыла Офелия

Не стоит счеты с будущим сводить

И спрашивать любить иль не любить

Жизнь и без нас живет и продолжается

И в будущем Офелия рождается

Все в этом мире выше понимания

Забвение или воспоминание

14 марта 2023

—

Отправлено из Mail.ru для Android

А и Б

Konstantin Kedrov

Сегодня, 12:59

Кому:вам

Мы с тобою словно А и Б
А и Б сидели на трубе
А упало все пропало
Я один остался на трубе

Мы с тобою словно Б и А
Такова теперь моя судьба
А и Б сидели на трубе
Друг без друга нам не по себе

Мне понятен бытия букварь
И не нужен никакой словарь
Нет тебя но верен я тебе
Это ясно мне мне от А до Б

14 марта 2023

—
Отправлено из Mail.ru для Android

Константин Кедров
ПОЭТИЧЕСКИЙ КОСМОС
ГОВОРЯЩИЕ ЗВЕЗДЫ

Страницы из книги:

Для древних народов небо было звездной книгой, где огненными буквами были запечатлены сюжеты всей мировой истории. Эту книгу читал и по-своему расшифровывал ещё автор Апокалипсиса, когда небо перед его глазами свернулось, “как свиток”. Эта книга за семью огненными печатями читалась шумерами, египтянами, греками и персидскими магами. Тускло светились её страницы над Петербургом начала XX века, но в ясные морозные дни Александр Блок, оторвавшись от древних манускриптов, увидел в поэтическом прозрении все те же огненные письмена, такие же загадочные, как клинопись древних шумеров и звездные знаки скифов:
Когда ты загнан и забит
Людьми, заботой иль тоскою;
Когда под гробовой доскою
Все, что тебя пленяло, спит…
Тогда – остановись на миг
Послушать тишину ночную:
Постигнешь слухом жизнь иную,
Которой днем ты не постиг;
По-новому окинешь взглядом
Даль снежных улиц, дым костра,
Ночь, тихо ждущую утра
Над белым запушенным садом,
И небо – книгу между книг…
Страницы этой звездной книги каждая эпоха и каждый поэт читают по-своему. По-новому прочел её и Александр Блок.
Литературный гороскоп
Древний Египет в течение каждого года воссоздавал на небе тело Озириса. Его расчленили на 14 частей, и вот Луна-Изида из месяца в месяц собирает воедино тело своего мужа. Озирис погиб в ноябре, когда солнце находилось в созвездии Скорпиона. Позднее Сет – бог мрака – разрубил его тело на части. Изида собирает Озириса из двенадцати созвездий зодиака, луны и солнца.
Сначала была найдена голова. Она оказалась в горе Анубис – это созвездие Стрельца. У египтян Анубис – бог царства мертвых с головой волка или собаки; в русской сказке это Иван-царевич на сером волке.
На второй день нашли глаз Уджат. Его охраняла владычица востока птица Бену. Глаз Озириса – это солнце, а птица – Венера вечерняя, в русской сказке – Вечерняя Заря. Далее находят челюсти, шею, сердце, кишечник, легкие, ребра, пальцы. Руку охранял лев – созвездие Льва, а фаллос – баран, созвездие Овна. Словом, весь зодиак, собранный воедино, составляет тело Озириса.
Воскресить Озириса трудно, ведь зодиак весь целиком не может быть виден на небе одновременно. Стало быть, воссоздать весь круг, все тело можно лишь в мысленном пространстве-времени всего года. Вот оно, далекое предвестие открытой в XX веке четвертой пространственно-временной координаты Минковского – Пуанкаре – Эйнштейна.
В Китае вселенский человек Паньгу разрастается до вселенских размеров от лилипута до великана. И он состоит из всего зодиака. Однако китайский календарь сильно отличается от европейского. Каждому кругу зодиака – году здесь соответствует загадочное животное: заяц, кот, овца, бык… Эти названия приближают нас к русской сказке, где, как в китайских преданиях, особая роль отводится лисе.
Вот знакомая нам с детства сказка, означающая наступление весны весеннего равноденствия. Лиса – солнце – находится в созвездии волка Стрельца. Волк едет на возу (по кругу зодиака). Лиса (солнце), появляясь в созвездии Козерога, просит взять её в сани, но волк отказывается: сани не выдержат двоих. Лиса просит положить одну лапу, потом другую (день прибывает), потом садится вся – сани разваливаются, наступает весна в день весеннего равноденствия.
А вот наступление лета.
Мужик пашет на волах (созвездие Тельца). Волк хочет волов съесть. Мужик с помощью лисы (солнца) убивает волка. Лиса требует в награду кур, но мужик подсовывает в мешке собак. Собаки (Близнецы) отрывают лисе хвост после 21 июня день начинает убывать.
Так называемые “сказки о животных” были одновременно своего рода календарями.
Сама идея гороскопа есть не что иное, как воссоздание единого звездного тела вселенского человека в пространстве-времени. Здесь грандиозный прорыв человеческой мысли от видимой вселенной к вселенной мысленной, от звездной к словесной.
Каждая сказка и каждый миф об умирающем и оживающем боге есть одновременно школа космического бессмертия человека. От созвездия к созвездию идет Геракл, совершая двенадцать подвигов, пока не оденется в звездную шкуру созвездия Льва, сгорая в солнце. Гороскоп при таком прочтении становится “лестницей Иакова” – от земли к небу. Каждое созвездие – месяц. В каждом месяце луна умирает и воскресает от новолуния к полнолунию. Значит, в каждом месяце надо совершить подвиг смерти и воскресения, возродиться к жизни сквозь любые препятствия.
В течение года надо пройти такой же путь от смерти к жизни. От умирания – убывания – солнца летом в созвездии Близнецов до полного его “умаления” в созвездии Стрельца – Ивана-царевича верхом на волке.
Смерть месяца в последней фазе предвещает его воскресение через три дня в новолуние, а самый короткий день в декабре, в созвездии Стрельца, предвещает возрождение солнца: “Солнце на лето, зима на мороз”. Пустившись в погоню за двумя братьями (созвездие Близнецов), Иван-царевич догонит их в июне, в день летнего солнцестояния – самого длинного дня в году, то есть вернет себе всю полноту солнечного сияния.
У китайцев подвиг смерти и возрождения растягивается ещё и на двенадцатилетний цикл под двенадцатью знаками зодиака. При этом каждый знак имеет пять вариантов: 12х5=60 лет, символический срок всей человеческой жизни.
В русском фольклоре особо обозначен возраст подвига, когда герой должен вступить в поединок со смертью: 30 лет и 3 года. Возраст Христа, Ильи Муромца, и, увы, Ильи Ильича Обломова, так и не поднявшегося с дивана для подвига своей жизни.
Протобиблейский шумеро-вавилонский эпос о Гильгамеше – “О все видевшем” – тоже делится на двенадцать глав-двенадцать подвигов, которые совершает герой под каждым из двенадцати созвездий. Здесь действуют два побратима – Гильгамеш и Энкиду. Их путь завершается 21 июня в созвездии Близнецов.
Гильгамеш – солнце, Энкиду – луна. Перед нами проплывают знакомые нам по сказкам сюжеты. Вот дикий охотник – месяц Энкиду – обучается любви у блудницы Шамхат (Венера вечерняя). Через семь любовных ночей (первая фаза Луны) Энкиду становится молодым месяцем и выходит к людям. Вот Гильгамеш и Энкиду ступили вместе на солнечный путь зодиака – победили чудовище Хумбабу (созвездие Тельца). Утренняя Венера-Иштар хочет стать женой Гильгамеша, но он отвергает сватовство утренней звезды: солнце восходит и лучи Венеры меркнут. Предстоит Гильгамешу хоронить своего друга. Энкиду-луна умирает каждый месяц. Желая оживить друга, Гильгамеш-солнце отправляется в путь на главный подвиг бессмертия. Ему предстоит спуск в колодец (преисподнюю), и странствия в пустыне, и встреча с вавилонским Ноем – Утнапиштимом, поведавшим Гильгамешу о гибели всего мира в водах потопа и об алом цветке бессмертия: “Этот цветок – как терн на дне моря, шипы его как розы, твою руку уколю”. Как Садко, герой спускается на дно океана, но не с корабля, а через колодец. Однако принести цветок в родной город Гильгамешу не удалось. Из холодного водоема поднялась змея и утащила цветок навсегда.
Вспомним, что в сказке “Аленький цветочек” купец, отправившийся в странствие за цветком, оказался удачливее и привез его из-за моря вместе с возможным продолжением шумеро-вавилонского эпоса в знакомой нам сказке.
О древе жизни с плодами бессмертия говорится в Библии. Адам и Ева не успели вкусить эти плоды: соблазненные опять же змеем, они были изгнаны из рая. А уже знакомые нам побратимы Гильгамеш и Энкиду станут сыновьями Адама.
Близнецы или побратимы собирают обильную звездную жатву в мифологиях разных народов. В Древнем Вавилоне это уже знакомые нам Гильгамеш и Энкиду, в Египте Гор и Сет, у греков Диоскуры, а в библейских сказаниях Каин и Авель.
Два сына прародителей человечества Адама и Евы принесли Богу жертву всесожжения. Дым от костра Авеля поднимается ввысь: он был угоден Богу. Костер Каина стлался по земле дымом, был неугоден. Зависть-ревность поселилась в душе у Каина. Он убил брата и спрятал его тело.
– Каин, где брат твой Авель? – спрашивает творец.
– Разве я сторож брату моему? – отвечает Каин.
“Каинова печать” убийцы навсегда поставлена Богом на челе Каина.
В более поздние времена после потопа у праотца Исаака родились два сына-близнеца Исав и Иаков. По праву первородства Исав должен был принять власть патриарха, так как первый появился на свет. Но он продал Иакову свое первородство за чечевичную похлебку. От Иакова пошли двенадцать колен двенадцать знаков зодиака. Иаков видел лестницу, по которой с неба и на небо восходили души. Ночью у камня Авраама Иаков боролся с Богом в ангельском облике и остался хром на одну ногу (Богатырь, хромой на одну ногу, – созвездие Ориона).
К рождению близнецов в древности относились с особым вниманием. В их судьбе видели высший знак и особое предначертание для человеческого рода. И недаром: в созвездии Близнецов – точка летнего равноденствия, самый длинный день в году.
В Древнем Египте каждый фараон имел символического близнеца-брата: родовой послед, запечатанный в амфору и захороненный. Считалось, что умерший псевдоблизнец может отводить несчастья от живого “брата”.
По мифологическим законам один близнец уготован для жизни, другой для жертвы. Между ними как бы обратно пропорциональная зависимость. Они антиподы, как Каин и Авель. В них жизнь и смерть, добро и зло, богатство и бедность, правда и кривда.
Под астральным знаком Близнецов возникает египетская цивилизация пирамид, расцветая в эпоху Золотого Тельца, сменяясь эпохой исхода из Египта и основания Иудейского царства под знаком Овна.
Мистерия близнецов в новом уточненном варианте вошла в Элевсинские таинства Древней Греции. Вместо “последа фараона” появилось представление о смерти своего прежнего телесного “я” ради возрождения нового духовного облика. Посвящаемого “хоронили” – оставляли на ночь “во гробе”, в темноте, а потом он выходил к свету как бы обновленным.
В христианские времена этому соответствует представление о “ветхом Адаме”, через которого надо перешагнуть, дабы обрести в себе “нового Адама” – Христа и жизнь вечную. Ветхий Адам несет в себе смертный грех, заставивший Каина убить Авеля. Новый Адам выкуплен у смерти кровью Христа.
Тема двойничества играет огромную роль в творчестве немецких романтиков, особенно у Гофмана, а затем в русской литературе у Достоевского, позднее у символистов.
Само же созвездие Близнецов сияет неизменно, как и в первом тысячелетии до нашей эры, когда впервые сказания о них были облечены в библейское слово, а сама Библия, как мы уже знаем, содержит в себе зашифрованный ход созвездий, как бы свернутый свиток неба.
Древнее предание гласит: “Есть четыре книги – природа, Библия, человеческое сердце и звездное небо. Все четыре книги говорят об одном, надо только умело их прочитать”.
Вот четыре “Ключа Марии”, которые помогли мне расшифровать метакод, о них писал Есенин в своей космической статье. Поэт знает, что “наших предков сильно беспокоила тайна мироздания. Они перепробовали почти все двери, ведущие к ней, и оставили нам много ключей и отмычек, которые мы бережно храним в музее нашей словесной памяти”. Справедлив упрек поэта к литературоведам: “Наши исследователи не заглянули в сердце нашего народного творчества. Они не поняли поющего старца”.
Послушаем же мы эту песнь:
“Как же мне, старцу, старому не плакать.
Как же мне, старому, не рыдать: потерял я книгу золотую во темном бору, уронил я ключ… в сине море”…
“Ты не плачь, старец, не вздыхай,
книгу новую я вытку звездами,
золотой ключ волной вплесну”.
В этой книге луна – заяц, звезды – заячьи следы; солнце – колесо, телец, заяц, белка; радуга – лук, ворота, верея, дуга; месяц – ягненок, пастух. Сивка-бурка. Эти образы-уподобления поэт называет “заставочными”. “Образ заставочный – есть так же, как метафора, уподобление одного предмета другому”.
“Красный угол, например, в избе есть уподобление заре, потолок небесному своду, а матица – Млечному Пути”. Сам человек есть такой же заставочный образ мира.

Полностью книгу рекомендую прочитать здесь: в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

…………………………………….

Николай ЕРЁМИН

Альманах Миражистов

МАРТОВСКИЕ МЕТАМОРФОЗЫ

***

Выпив русской водки с кока-колой,

Частикова стала Чистяковой…

Звёзды в небесах пересчитала…

И звездой Овчинникова стала…

И её Владимир, сердцем чист,

Срисовал как вешний миражист…

Вот какие – ах! – глаза в глаза –

В Обнинске творятся чудеса…

***
В каждом слове – смысл и чувство
Текста и подтекста…
В каждом слове – смысл искусства
Времени и места…
В каждой жизни – бездна, высь:
Кануть или вознестись…

***
«И море, и Гомер – всё движется любовью…
Осип Эмильевич Мандельштам 1915»

Я не случайно – Видит Бог –
В тени церковного придела
Свечу «за здравие» зажёг –
И 20 лет она горела…
Где ныне под моей рукой
Горит свеча «за упокой»…

***
Его тщеславие сгубило…
Её – любовь и алкоголь…
Крапивой заросла могила…
Какая быль – такая боль.
Они ж – который год подряд –
Как рифмы, рядышком лежат…

Из эссе Александр БАЛТИН «ВСТРУБИМ ДУХОВНЫМИ ГУСЛЬМИ!»

Вструбим духовными гусльми – пусть в высоту прольются звуки!

На «Гуслях-самогудах» предлагает исполнить начало весны с первым её праздником Николай Ерёмин,

выпустив новый альманах «Гусли-Самогуды»…

Николай Ерёмин, как всегда, легко ироничен и философски оснащён: краткий стих, вибрируя такой двойственностью, создаёт полифоническое ощущение:

Под лозунгом «Хочу всё знать!»
В любые сферы вхож,
Я научился
Понимать,
Где – правда, а где – ложь:
Где были все за одного,
Там все на одного!

– Ну-ну… И что?
– Да ничего…
Сам видишь –
Никого…

…а вот: краткая сказочная антиутопия, развернувшаяся аллегорией, наполняющей шестистишие:

Царь-пушка из Кремля стреляет…
А вслед – Царь-колокол звонит…

Зачем? Орёл не понимает,
Взлетая в солнечный зенит…

На всякий случай – О-ля-ля! –
Держась подальше от Кремля…

…множественность аллегорией разлетается шампанскими струями в поэзии Николая Ерёмина.

Из эссе Алексанлр БАЛТИН: ГОЛОС ГАЛАКТИКИ +

Галактические мерцания определяют действительность:

хоти того, или не хоти…

Галактику, приплюсовав к неизведанности,

предлагает – в качестве альманаха нового Николай Ерёмин. Сам Николай Ерёмин, запускает в пространство реальности шары стихов…тонко вибрирующих на ниточках счастья, удержанного на земле:

8-е марта за окном…
На солнце снег блестит – не тает…
А я всё в думах об одном:
Что мне чего-то не хватает…

Визжат соседские коты…
А может, кошки, я не знаю…
«О, были б помыслы чисты!»
Чья это строчка? Вспоминаю…

Блестит снег:

снег, переливающийся вариантами мировосприятия;

и перетолкованный,

показанный Ерёминым,

становится ближе, сердечнее, словно делается родным, домашним: можно вступить в него,

и хруст волшебный будет отмечать рубежи…

Интересно истолковывается вариант веры:

прочувствованный и одомашненной,

занятно проколотой вектором ощущений:

Меня гетера полюбила…
А я – Гетеру полюбил…
Она меня чуть не сгубила,
Лишив и времени, и сил…

И всё ж в пространстве бытия
Недаром удержался я…

Вредили мне судьба и рок.
Но Бог
Всё понял – и помог…

Источники https://stihi.ru/2023/03/11/8681

Галактика плюс на стихи ру и на ЛИТ-РА

https://litra.online/poems/galaktika-almanah-mirazhistov/

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

* * *

Я сбыл понемногу

В ломбард – по весу –

Полжизни – Богу,

Полжизни – Бесу…

* * *

Под горой – проклятия,

Над горой – распятия…

Вновь туда, на страшный суд,

Грешных грешники несут…

* * *

Нынче, возвращаясь с похорон,

Видел очень много я ворон…

И всё думал, глядя на людей,

Что давно не видел лебедей…

Март 2023 г

АЛЛЕГОРИЯ

ПО ДОРОГЕ

В стране царит некрофилия…

И по дороге на Тот свет

Смартфоно-теле-эйфория:

Мол, вечна жизнь,

А смерти нет…

И – ах,

С улыбкой на губах –

Стихи: «- До встречи в Небесах!»

Стать знаменитым?

Надобно суметь…

Бессмертным стать?

Нет, проще умереть –

Героем или вовсе неизвестным…

Никто не дорожит судьбой

И местом,

Где он по воле матери рождён…

А жить –

Отцом в неволе осуждён,

Увы, среди всемирной простоты

И замкнутой смертельной пустоты…

Чтобы, увы,

Умчаться от беды,

Я стать хотел бы капелькой воды…

Текущей по реке до океана –

Без страха и сомненья,

Без обмана:

Там – цель…

Там – смысл…

Там – счастье и мечта!

А здесь –

Увы,

Судьба совсем не та…

2023

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

***
Боже, ночные шорохи
Вновь от Тебя – ко мне…
Птицы летают в воздухе…
Я летаю во сне…

***

Прозаик, ах, переболев ковидом,

Стал, грешный, слабоумным инвалидом

И выдаёт стихи на склоне лет, –

Счастливый, как непризнанный поэт.

***

«Я люблю смотреть, как умирают дети…ВВМ»

Мне стыдно, – Маяковскому под стать

Вдруг умереть и памятником стать…

Ах, чтоб его когда-нибудь снесли

Беспомощные дети всей земли…

2023

ПСЕВДОНАРОДНАЯ ЧАСТУШКА

– Самый смелый графоман –

Это Гарик Губерман.

Он с улыбкой, ядовит,

Хоть кого обматерит!

***

Вот и стало всё явное тайным…

А всё тайное – буднично-явным…

Поменялись местами они…

Что ты хочешь ещё? Извини.

ОТКЛИК НА КНИГУ «ПОЭТУ 80 ЛЕТ» Спасибо!!!

В. А.

Вчера, 22:43

Кому: вам

Николай Николаевич! Вы сделали мне царский подарок в день, который я никогда праздником не считала! Ваша книга превосходна!!! Я тут же стала её листать и делать закладки, но поняла, что закладка требуется на каждый лист, на каждую страничку! Вы постоянно эволюционируете, Ваш каждый новый стих лучше предыдущего!

Очень понравился Ваш портрет работы Н. Балышева! Воля, целеустремлённость! С годами Вы стали мягче, лиричнее!

С Великим и могучим Вы уже давно на ты! И такие находки!

Что было с нами –

Всё стало снами….

Какая прелесть!!!

Жизнь прошла, как болезнь…

Скоро – выздоровление….

Превосходно! Хоть и пессимистично, но Вы истинный лирик!

Я выжил при социализме.

Чтоб выжить при капитализме…

Живу – и чувствую, – Эх-ма! –

Что выживаю из ума…

Блестяще! Ваше чувство юмора всегда было Вашей сильной стороной! И тут Вы перекликаетесь с моим любимым поэтом Игорем Губерманом:

«Настала старости зима

И дряхлы все до одного,

И те, кто выжил из ума,

И те, кто прожил без него.»

Я не могу выжить ни одного дня без поэзии и потому состою в 4-х группах Губермана. Кстати, он родился 7 июля 1936 года! И до сих пор постоянно пишет свои афористичные блестящие стихи! Кстати, на ютубе есть его интервью: Сам Губерман сидел в сталинских лагерях. Сейчас он в Израиле. Веры в будущее России у него нет.

Николай Николаевич! Вы Сибирский соловей! И я знаю даже Ваших поклонников. Есть такие…. в библиотеке собираются….

А вот Ваша проза вообще потрясла! Ваш рассказ о Маяковском (и Мессинге) я дважды читала вслух! Сначала А. (он обалдел, ахал, охал, выхватил книгу и сам прочёл для ясности…) Потом я прочла этот рассказ своей кузине в Шахтах (по телефону). Она тоже ахала… Спасибо Вам большое! Я словила ахи, предназначенные Вам!

Увы! Мы живём в стране, где культура вообще ликвидирована, какая там поэзия… одна пошлятина прёт из т/в! Слава Богу, мы его не включаем!

А Ваши стихи как глоток чистой воды из родника!

Спасибо Вам огромное!!!

М. И. абсолютно права, что ни о чём не жалеет! Жалеть – бесполезное занятие! Мы просто получили урок в этой жизни! И жизнь не кончается земным бытием! И отдыха Там тоже не будет! Продолжение следует. Это я точно знаю из того опыта, который получила здесь! Там ада нет! Ад здесь, на Земле!

С уважением, Ваша В.П.

Николай ЕРЁМИН Март 2023 г.Красноярскhttps://stihi.ru/2023/02/02/4278

https://stihi.ru/2023/02/02/4278 книгу можно прочитать по этой ссылке

ЗА СВОЙ СЧЁТ

***
После зимнего отупения
И медвежьего полусна –

Начинается обострение:
Поэтическая весна!

Снова просится с языка
Слово острое – на века…

***
Казалось бы, о чём? Зачем?
Кому – стихи писать…
Когда весь мир и глух, и нем…
И нечего сказать…
И вдруг – сквозь время – вглубь и ввысь –

Стихи, откуда ни возьмись
– Тук-тук…!- Заходит зять
И просит почитать…
И хвалит – визави –
Две строчки о любви…

ТЕМ ЛЕТОМ
«На берегу любви» Е.А.М.
Где поэтесса встретилась с поэтом,
На берегу любви, увы, тем летом
Купаться было всем запрещено…
Разрешено лишь – петь и пить вино…
И угощать стоящую в волнах
Русалочку с ребёнком на руках…

РОМАН «БОЖИЙ ДАР»

Как Набоков, я жил по гостиницам –
От и до, – пребывая в гостях…
Где – поительница и кормилица –
Муза рядом и звон в кошельках…

О, радушие солнечных стран!
От страницы к странице – роман…

За который, издав «БОЖИЙ ДАР»,
Нам платила судьба гонорар…
Потому что роман – благодать! –
Все хотели – везде – прочитать…

НЕ ИЗДАВАЙТЕ КНИГУ ЗА СВОЙ СЧЁТ!

Не издавайте книгу за свой счёт!

И вообще стихов не издавайте!

Пусть их народ из уст в уста поёт…

А вы – поэт – на лаврах почивайте…

Издатели услышат – и придут,

И сами вас – бесплатно – издадут!

2023

МЕМУАР ДЕКАБРИСТА .Село Чернореченское

Я вместе с Пушкиным учился

В Лицее Царского села…

И в 25-м отличился

Так, что Сибирь меня взяла…

Где сёла все – Наперечёт…
И речка Чёрная течёт…

***

Я подвергся хакерской атаке…

Что Пескарский защищает – враки:

Цифры на экране – вместо букв!

Выбросить придётся ноут-бук…

И купить продвинутый Смартфон,

Говорят, он круто защищён!

2023

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

***
Мартовские иды мартобря
Смерть пророчат, Жизнь благодаря…
Повторяя, что сказал поэт,
И чему – до срока – веры нет…

ЛЕДОХОД

Голая леди по льду и по снегу идёт…
А ей навстречу весенний идёт Гололёд…
Солнышко светит – и льдины трещат там и тут…
И Гололёд с Гололедицей в лето на льдине плывут…

***
Остроумие …Скудоумие…
Тупоумие… Безумие…
И по этому пути
Всем приходится пройти

МУЗА

Муза чуть помедлила с ответом…
И сказала: – В этом мире странном
Графоман не может быть поэтом…

Но поэт быть может графоманом!

***
Водка пускает поэта вразнос…
И торжествует Мороз Красный Нос…

Санки парнасца стремятся с горы…

В снежную пропасть…В тартарары…

***
Когда в душе и вне
Мороз крепчает,
Недаром спирт горит,
А водка замерзает…

ДРЕВНЯЯ ГРЕЦИЯ

О, Греции моей шипы и розы –

Со школьных дней награда и расплата:

Чем дальше от меня Спина Спинозы,

Тем ближе, – суть храня, – Лицо Сократа…

ЗАПИСКА

«Друзья, поскольку жизнь – в полоску,
Прошу, любовь ко мне храня,

Не мраморную вешать доску, –
А просто вспоминать меня…»

***
И вдруг услышал я Небесный возглас:
– Не обращай внимания на возраст! –

И в облаках заметил трепет крыл…
И невзначай себя перекрестил…

Николай ЕРЁМИН Март г. КрасноярсК

…………………………….

Александр БАЛТИН

Альманах Миражистов

* * *

Коралловые ветви тополей

Мерцают тишиною снежной чудно.

Но в марте ждёшь тепла уже: откуда

Появится? Скорей бы, поскорей…

А снег идёт: торжественно, легко,

И чистотою белизны прельщает.

Внезапно ощутишь уколы щастья,

Как будто все несчастья далеко…

* * *

Аммоний Саккас мог взлететь,

Иль показать фрагмент иного

Пространства. А былого медь

Сильней сегодняшнего слова

Представится порой, когда

Избыточно-технологична

Окрест нам данная среда.

Она горазда обезличивать.

…а Лествица – хрусталь духов-

ный даст, и он сияет.

От плотских не уходим ков,

Всё суетясь – и ты, и я, и

Все… Долго строится собор.

Сколь готика уколет небо?

Нам ангельский не слышен хор,

Хотя порою небо нежно.

Изломы войн во все века

Терзают суть народов яро.

Когда ж духовная весна

Настанет? А сие не ясно.

Мистерия истории

Идёт всегда, в нас отражаясь, –

И медленно узлы свои

В грядущего сплетая завязь.

* * *

Какую муку штормовую

Узнал, похоронив жену.

Без сна почти что существуя,

Свою ли чувствовал вину?

Иль просто пустоту?

Тотальна…

И ходит Слуцкий взад-вперёд

По комнате: пестря тонами

Былое круглое влечёт:

Всё гармонично в нём – а стало

Провалом бытие в проран.

В стихах сиял огонь металла,

И было много нежных ран.

По комнате вновь ходит Слуцкий,

Не в силах спать, не в силах есть.

И мир страдания не лучший,

Чтоб разобрать пространства весть.

БУХ-УЧЁТ

* * *
За космическим запахом сена
Небосводы волшебных лугов.
Бух-учёт не изъять из вселенной
Мелких нужд и обыденных снов.
Что в реестры включить бух-учёта?
Соль товаров и горы труда.
Шёлк, вино… А о ближнем забота?
Не учесть сей момент никогда.
Бух-учёт – будто проза конторы,
Где поэзия и не нужна.
Но работников острые взоры
Видят сущность проблемы до дна.
А трактатов Пачоли простая
И сухая, как скука, латынь.
Бух-учёт проникал, возрастая,
В жизнь – ленивую часто, как линь.
Но не дебетом бездну прощупать,
И цифирь ей не слишком страшна.
Коли жизнь не звучит, как поступок,
В том твоя, человече, вина.

***

Латынь Пачоли – острая, сухая, –

Суммарно начинает бух-учёт.

Действительность, разгон ему давая,

Товаров увеличит оборот.

Склоняется в конторе над гроссбухом

Старик матёрый, как щегол, клюваст.

Подвластны цифры, и не верит мукам

Душевным – или сбросит, как балласт.

А это мир конторы современной,

Где мониторы блещут пестротой.

Где бух-учёт для многих несомненной

Судьбою станет, сложной и витой…

Система сбора данных, обработки,

Различной информации пласты…

И бух-учёт настолько в данность воткан,

Насколько мир есть отзвук высоты.

Александр Балтин: ГОЛОС ГАЛАКТИКИ +

Галактические мерцания определяют действительность:

хоти того, или не хоти…

Галактику, приплюсовав к неизведанности,

предлагает – в качестве альманаха нового Николай Ерёмин, открывая по традиции миражи страниц

поэзией Константина Кедрова-Челищева…

Ну что?

Кедров традиционно

закрутит стихи интеллектуальным лабиринтом,

внутри которого вспыхнут и тоска,

и трагедия,

всё-всё,

связанное с жизнью и смертью:

Когда одно становится другим
На это молча смотрит Элогим
Ни в чём ни в чём друг друга не вини
Эли Эли лама савахони

Употребление имён сакрального пантеона

добавляет обаяния поэзии,

разбиваемой садом…

…Хотя – и ад человеческих ощущений-чувств перехватывает поэтические мерцания Кедрова-Челищева…

Сам Николай Ерёмин, запускает в пространство реальности шары стихов…тонко вибрирующих на ниточках счастья, удержанного на земле:

8-е марта за окном…
На солнце снег блестит – не тает…
А я всё в думах об одном:
Что мне чего-то не хватает…

Визжат соседские коты…
А может, кошки, я не знаю…
«О, были б помыслы чисты!»
Чья это строчка? Вспоминаю…

Блестит снег:

снег, переливающийся вариантами мировосприятия;

и перетолкованный,

показанный Ерёминым,

становится ближе, сердечнее, словно делается родным, домашним: можно вступить в него,

и хруст волшебный будет отмечать рубежи…

Интересно истолковывается вариант веры:

прочувствованный и одомашненной,

занятно проколотой вектором ощущений:

Меня гетера полюбила…
А я – Гетеру полюбил…
Она меня чуть не сгубила,
Лишив и времени, и сил…

И всё ж в пространстве бытия
Недаром удержался я…

Вредили мне судьба и рок.
Но Бог
Всё понял – и помог…

И –

так вибрирует мысль,

отцеженная образностью, напитанная изяществом

в исполнении Эльвиры Частиковой,

что заслушаешься:

Нам говорят, что больше никогда
Не будет так, как было… Хуже? Лучше?
Раскраивать сегодня выпал случай
Портным сей мир и резать вдоль листа.

Сначала вдоль, а дальше – поперёк
Течения, дыхания и веры
В благое, планы, свежесть атмосферы…
Выходит, не урок уже, а рок!

Интересно соплетая психологические нюансы

со деталями внешнего мира,

пронизанными лучами индивидуального мировосприятия,

Эльвира Частикова пишет свою реальность

той поэтической мерой,

что благороднее…скоротечности жизни,

и уж – во сяком случае –

куда красивее обыденности, предложенной вокруг.

Совершенно неожиданная игра мысли,

оперённая поэтическим чувством, раскрывается в …

почти научном стихотворении, продолжающем линию В. Брюсова:

Наука, без неё не двинешься
По жизни, точно на трамвае.
Ведь даже человек на финише
На медицину уповает.

Чего ж и нам за то не ратовать
Здесь, где орбит сплетая ветки,
Нас направляет образ атома,
Как сердце в загрудинной клетке?!

В принципе,

интересно б было соединение

дерзновения поэтической мысли, и – мысли научной,

проникающей в сердце дебрей…

Поэзия Эльвиры Частиковой отличается благородной грацией, и своеобразным аристократизмом сдержанности –

тонкой,

как зимняя филигрань,

дерзновенной,

как выпад на рапире…

Интересно строятся лесенки стихов Юрия Извекова:

я хожу по земле
а живу на луне
потому что луна мне дороже и ближе
на земле я боле-
ю и делаю не
то что надо а то чтоб остаться и выжить
на земле я вовне
себя я как во мгле

…нечто детское – от скороговорки…

Считалочки ли?

Нечто очень непосредственное:

как снег мерцает, как снег струится, ложится…

Очень нежно…

Хотя Извеков предлагает и жёсткие ритмы:

в частности в метафизических строках,

осовремененных поэтом

и связанных с вечным тяжёлым образом:

Чище света, острее стали,
Разрывая сонную одурь,
Полный правды, любви, печали
Только взгляд сквозь тоску и годы.

Постаревший, роняя калоши,
Демон мчал в темноту из-под взгляда:
Пусть я лысый и нехороший,
Мне чужого тепла не надо…

Галактика, приплюсованная к вечности,

завершается обзором художественной деятельности Владимира Александровича Овчинникова, рисующего на стенах и заборах…

но – при этом тоже создающего свою галактику…

А с плюсом – или минусом: это уж будет разбираться…

духовная Атлантида…

Александр Балтин. Источники https://stihi.ru/2023/03/11/8681

Галактика плюс на сьтихи ру и на ЛИТ-РА

https://litra.online/poems/galaktika-almanah-mirazhistov/

город МОСКВА

…………………………………………

Владимир КАПЕЛЬКО

Альманах Миражистов

КАПЕЛЯ – ПОЭТ и ХУДОЖНИК

КАРЕЛЯ – поэт и художник

* * *

«Играй, стихи – твоя игра»

Ал. Грин «Блистающий мир»

Играй, поэт, вся жизнь твоя – игра.

Играй со словом ночью и с утра.

Играй на дудке, на свистульке, на травине.

Играй на бубне, на полене, пианине.

Играй на вилах, на граблях, на топоре,

На бычьем на сушёном пузыре.

На колокольчиках, на боталах коровьих,

На дуле от ружья играй с любовью.

Потарахти погромче на трещотке,

Сыграй тихонько на ковыльной щётке.

Словами тихо пошепчи в ночи.

В горах, где эхо, громко покричи.

Рисуй в ночи горящей головёшкой

И по борщу рисуй железной ложкой.

Будь молодым, играй, шути, шали,

Черти ногою в уличной пыли.

На замороженном стекле зигзагь ногтями.

Плети из слов узорчатый орнамент.

Играй звончее расписными ложками –

И полетят слова твои горошками.

Играй на барабане, на пиле, стакане.

Шамана песнь исполни на варгане.

Ищи гармонию в нестройном лае псов.

В весеннем вое – музыку котов.

И в облаках отыскивай фигуры,

И в танце гадов рассмотри амуры.

Изменят мысль извивы водных струй –

Пиши стихи, мелодию рисуй!

Пусть будет музыка твоя нелепой, неуклюжей.

Ты неуклюжий нужен. И уклюжий нужен.

Взгляни, как дождь копытит лужи.

25-27.07.1981.

* * *

Я трублю маралом, я зову любовь.

Плюнув на морали, я любить готов.

Люди умирали и рождались вновь.

Петухи орали, женщины рожали,

Женщины стонали, сладко зачинали…

Я трублю маралом.

Я ищу любовь.

* * *

Я изнасилован тайгою и стихами.

Цветут на склонах марьины коренья.

Под сердцем бьётся сладкими толчками

Зачатое во мне стихотворенье.

Туманное, цветное, травяное:

Душистое, как сено в сеновале.

Здоровое, красивое, родное,

Едва цепляясь за слова словами.

Всю ночь сосёт за душу между рёбер,

На волю рвётся птицей из меня:

Кукушкой, дергачом, кедровкой рябой,

Чтоб петь подряд три ночи и три дня.

Стихотворенье, наберись терпенья.

Не выносил ещё, ты погоди.

Рожу, побайкаю, как сына на колене,

Побайкаю и выпущу – лети,

Моё стихотворенье…

1970

* * *

Ночи всё короче. Месяц закорючкой

Смотрит из-за тучи, вылез из-за пихт.

А петух деручий на навозной куче

Забозлал всей мочью, а потом затих.

Девки-молодайки с парнями на стайку

Забралися ночью сено трамбовать.

Кто кого трамбует – на-ка угадай-ка.

В темноте обличий вовсе не видать!

1979

* * *

В поле. На сенокосе.

Прямо в прокосе

Косари уселись обедать.

Давай их спросим,

Чтоб дали и нам отведать

Простой и здоровой их пищи.

Такой, как летние тучи.

Такой же простой, как птицы свищут,

Как дождь осенний колючий.

Такой же здоровой, как поле, как лес.

Здоровой, как грозы в горах.

Здоровой, как звёздный орнамент небес,

Как твой поцелуй на губах.

– Давай к шалашу. Садись, если хочешь,

Кусок выбирай любой.

Вот хлеб душистый, аж ноздри щекочет,

Лук горький – такой как любовь.

А вот огурцы соблазнительно ярки,

Лежат, как чушки в хлеву

(у нашей отчаянной Нюрки-свинарки),

И смотрят в густую траву.

Так что ж ты! Давай закусывай смело.

Вот сало, а вот молоко.

Сидеть на лугу без дела… не дело,

Закат, брат, ещё далеко.

В самом разгаре покос.

* * *

Яблоня светилась,

радовалось сердце –

всюду Божья милость

и цветенье перца.

* * *

Лишь позднею ночью вернулся домой.

С глазами чужими и с песней немой.

Подруга спросила: – Ты где пропадал?

Кто губы до крови твои целовал?

– Ты знаешь, – я счастливо ей отвечал, –

Я с нею сегодня от счастья кричал.

Она меня ветрено не отпускала,

А мне было мало, и мало, и мало!..

Вокруг всё стонало, скрипело и пело.

Она в нежной страсти дрожала всем телом,

Сверкая глазами зелёными звёзд.

Я взгляд тот украл и с собою унёс.

И всё же ушёл. И вернулся к тебе.

Тепло здесь, уютно. И ветер в трубе.

С ревнивой издёвкой подруга спросила:

– Она была очень собою красива?

– Так странна, печальна и так хороша,

Слеза голубая, как пламя рыжа.

– И как же ты смог? В ночь одну её бросил?

– Не бросил… А просто ушёл.

Это ж ОСЕНЬ.

* * *

Яйцо по столику катается

И бьётся боком в кружку.

И кружка звякает, как ботало коровье.

Застелен стол газетою помятой,

И на столе бутылка из-под пива.

Закрыл глаза и вижу луг росистый,

И дым, повисший синим одеялом.

И бык рябой, уткнувшись рогом в землю,

Косит на стадо тёпленьких коров.

И курица цыплятам громко квохчет.

И кошка серого котёнка смачно лижет,

Таскает, ухватив его за шкурку

Зубами хищника. Зубами очень нежными.

И воробьи, закидывая клювы,

Пьют кровь на бойне из горячей лужи.

…А на столе яйцо колотит в кружку.

Я еду в поезде «Москва-Владивосток».

1964

* * *

В фужерах тонких густо пиво пенится.

Туманы над Байкалом пеной стелются.

А в репродукторе хрипит Эдита Пьеха.

Сегодня я на Сахалин поехал.

Официантка, не взглянув окрест,

В углу свой ежедневный шницель ест.

А я, расплющив нос, к окну припал

И ошалел от видов на Байкал.

Качают волны в лодках рыбаков.

На стыках рельс качает мужиков.

Они сидят и тоже пиво пьют,

Глядят в окно и шницели жуют.

Я еду в поезде «Москва-Владивосток».

На Сахалин. На самый наш восток.

На Сахалин. На Сахалин. На Сахалин…

ст. Слюдянка, 18.06.1964.

* * *

За окном забайкальские горы,

А колёса ведут разговоры:

Всё прой-дёт. Не гру-сти ни-ко-гда.

Ингода. Ингода. Ингода…

В той реке Ингоде отражение –

Отражается мой День рождения,

Он бывает в пути иногда.

Ингода. Ингода. Ингода…

А на столике в банке пионы,

Их баюкает качка вагона.

И дрожит чуть заметно вода.

Ингода. Ингода. Ингода…

А в купе чьи-то верные жёны

Спят спокойно на полках вагонных.

Коль не жёны ещё – не беда,

Это смогут исправить года.

Коль влюблённые, всё переменится.

Надо верить, любить и надеяться:

Будут встречные поезда.

Ингода. Ингода. Ингода…

В этот день я рождён. Исполняется

Двадцать семь. И с меня причитается!

Убегают года, как вода,

И колюче растёт борода.

ст. Чернышевск-Забайкальский,

19.06.1964.

* * *

Зажги огонь

В костре или в камине.

Зажги огонь в домах своих друзей.

Зажги в сердцах людей огонь скорей.

Ревел петух,

Клубясь в удушном дыме,

И звал людей:

– Скорей, скорей, скорей!

Ревел петух,

Что дымом солнце душат.

Ревел петух,

Что душит быт людей…

Огонь потух

В кострах, в глазах и в душах.

Ревел петух:

– Огонь!..

Опять зажги скорей!

* * *

Меня жизнь на кресте ломала.

И как сивый и сиплый поп,

По Саянам в купели купала

И крестила ветрами лоб.

Я постился в тайге безлюдной,

Причащался от мудрости скал.

Я скитался такой неуютный,

Долго истину в жизни искал.

Пацаны окрестили Капелей,

Это имя – моё навек.

Енисей стал главной купелью

Среди множества русских рек.

* * *

Закатам красным не в пример

Лимонная заря вставала.

И в это утро браконьер

На солонце убил марала.

Росинка утренней слезой

На листьях черемши дрожала.

С неразделённою тоской

Кукушка в гари куковала.

1964

* * *

В тундре с нганасанской молодицей,

С пригожей ясноглазою девицей

Ласкались и любились мы, как птицы,

И ягодицами давили голубицу.

И голубились в ласке, и глазами голубели,

И ворковали нежно голубями

О ребятёнке нашем малом в колыбели,

В уютной тесной лёгкой берестянке.

Каталися в объятьях по морошке,

Шепталися, како у нас дитё хорошее

Получится, зачатое в любви в июне

На мягкой белой ягельной перине.

А в августе любились на бруснице

И ягоду давили ягодицами

Так яростно, что брызгал красный сок,

И на груди её зрел клюковкой сосок.

Твердела, зрела, бухла грудь, как груздь,

И материнства нагрядала грусть

На ясное, круглей яйца, лицо.

………………………………………………………

В пургу твердел и рос сугроб-живот,

И было слышно: там внутри живёт

И новый взгляд, и новый вздох, и день –

Другая жизнь. И бьётся, как таймень.

* * *

Земля, питая травы, льёт свой сок,

Желания гурьбой стучат в висок.

Миндальный и вишнёвый горький дух

Всё превращают в зрение и слух.

Как женщина, природа вся цветёт,

Петух весь день без умолку орёт.

Весна пришла!

30.04.1984.

* * *

Берёза белым глазом смотрит в душу,

Интимность скороспелую нарушив.

Глядит с немым укором мёртвой рыбы,

Как два горячих тела, словно глыбы,

Слились, сплелись, запутались руками,

Как корни у берёзы под ногами.

Не лезь ко мне… Я укушу… Но дрожь

В экстазе бьёт и ранит, словно нож.

А птицы «О-о! О-о! О-о!» своё галдят.

Берёзы укоризненно глядят

И шепчут побелевшими губами:

Тебя погубит это злое пламя.

Любовь свою сменял ты на кого?

А птицы на кустах всё «О-о!» да «О-о!»…

Жизнь коротка, живёшь порой – не знаешь,

Где ты найдёшь, а где и потеряешь…

Любовь жива, но часто далеко,

Ждать с нею встречи очень нелегко.

Скажи мне, птица, ну зачем ты стонешь?

Скажи, берёза, ну зачем ты плачешь?

* * *

Я устал от долгого холода.

Я сильный и большой человек.

Всем кажется,

что я никогда не устану.

А я устал. Мне надо тепла.

Или

большого человеческого от женщины.

Или…

Или скорей бы пришла весна.

Я очень устал от холода.

1963

* * *

Давай уйдём без оглядки,

Однажды шагнув за порог.

Пусть земля нам целует пятки

И безо всяких дорог.

Чтобы вместе в ногу по жизни,

Только рука в руке,

До хруста ладони стиснув…

А в награду вода в роднике,

А в награду рассветы и птицы.

И душистых цветов простыня,

И кислая костяница,

И путаница плетня…

А в награду любовь земная,

Святая, с грехом пополам…

И песня, траву пригибая,

Поплывёт в туман по полям,

Повиснув на спелой гречке,

Впитываясь во мхи,

Ложась в следы человечьи.

А потом её петухи

подхватят

На мокром заборе

И загорланят бражно,

И эхо им будет вторить,

Не помня о дне вчерашнем,

Не зная, что будет завтра…

Торопись. Дорога зовёт.

На юг, на закат, на восход.

И солнце уже встаёт.

Красноярск, 18.10.1964.

* * *

Ты ведьма, у тебя под юбкой хвост.

Ты изнутри лохматая, как сука.

И брови – два натянутые лука,

И сорок стрел в глазах отравлены слюной

Твоей сладчайшей, ядовитой и тягучей.

Целься, целься лучше!

Я весь перед тобой нагой,

Рази стрелой певучей.

Ты ведьма, не бывать тебе в Раю,

Зазря ты в храме свечку запалила –

Нечистая в тебе бушует сила.

Ты ведьма, не бывать и мне в Раю,

Когда ты на себе меня нашла

У пропасти весёлой на краю.

И не помог осиновый мне кол,

Забитый посреди подполья в глину –

От нечисти надёжный чур старинный.

У ведьмы сок меж ног.

У ведьмы хвост крючком.

Из глаз огонь. Подмышки пахнут серой.

Рассвет в окно струится бледно-серый,

На пол стекает белым молоком.

Затихли петухи.

* * *

Зачем я узнал твои губы?

Зачем так сложно, так нежно, так грубо?

Мы любим так долго друг друга

Зачем?

Зачем мы не можем расстаться?

Нас мелют любви жернова.

Нас крутит, как пары на танцах.

Сжигает, как в печке дрова.

Зачем

Горим мы, тепла не давая?

* * *

А сама-то ты какая?

Как армянское вино.

Как полынь-трава степная,

Как пшеничное зерно.

Груди – скифские курганы.

Что в курганах – как мне знать?

А глаза, как ураганы,

Им ломать да с корнем рвать.

Убывая, прибывая,

Твои волосы текут…

По моим рукам текут.

По моим глазам текут.

По моим губам текут.

И морочат, и влекут.

А над нами ночь седая.

22.01.1968.

* * *

Укутаю

в доху волчью

С редкой чёрною искрой.

Напридумываю ночью

Сказок кучу под сосной.

Запутаю в волчьих тропах,

Заплету лесной косой.

Чтоб губами губы трогать,

На груди свернусь лисой…

И тебе приснятся сказки

В горьком лиственном дыму.

Ты утонешь за ночь в ласке…

Мы под ёлкой, как в дому.

22.01.1968.

ОСЕНЬ

Осень Ван Гогом истым

Месит краску в ненастье.

И Пикассо – кубистом

Делит горы на части.

Где ей до реализма –

Буйной, душой молодой –

Сделать красиво лишь бы

И умереть с зимой.

Ей ветер холсты натянет –

Зелёных лесов паруса.

И краску, что долго не вянет,

Щедро дадут небеса.

Мажет наотмашь кистью,

Брызгая в небо охру.

Эти капли ночью лучисто

Звёздами смотрят в окна.

Пишет, визжа от счастья,

Не нужен ни Лувр, ни Дрезден.

Шикарный ты, Осень, мастер,

Хороший художник, хоть тресни.

Картины твои, как песни.

Симферополь

* * *

Ты шептала о чём-то еле,

А над нами молчали ели.

А глаза твои счастьем блестели,

А над нами шептались ели.

Я любил. Я тонул в твоём теле.

А над нами гудели ели.

29.12.1967.

* * *

Мне встречался хозяин тайги – лесовик.

И с тех пор я от дома отбился, отвык.

На заре вылезал этот дед из воды,

Тихо капала в реку вода с бороды.

Не спеша и вразвалку шагал он тайгой,

Голубой как лишайник, тряся бородой.

Всё осматривал зорко глазами озёр.

Выползали туманы к нему из-за гор.

Расстилал он туман на долины, леса.

И в усах у него серебрилась роса.

Медвежата ласкались к нему у ручья,

Про медвежие тайны тихонько урча.

………………………………………………………..

Я шагал по чащобе, кудрями звеня.

Как медведя, к себе приласкал он меня,

Спать на мох уложил…

…и покаместь я спал,

Вынул сердце моё и Природе отдал.

05.07.1961.

* * *

За горами, за камнями

Луна светится.

Ожидает на свиданье

Друга месяца.

И пойдут они вдали

За горою.

Она круглая, как блин,

Он – дугою.

1962

* * *

Я хожу, насквозь пропахший дымом

И махоркой, и колючей бородой,

И лишайником мохнатым и седым,

И холодной зимнею водой.

Пахну ветром, с гор летящим ночью.

Пахну звёздами, что на небе блестят.

И осиновой промёрзлой горькой почкой,

И синицами, что днём в кустах свистят.

Пахну рыбой и пеньковою верёвкой,

Рысьими следами на снегу.

Пахну белкой, зайцем и кедровкой,

И травой сухой на берегу.

Пахну лыжами, звенящими с мороза.

Пахну копотью и жаром зимовья.

И портянками, и чагой от берёзы,

И смолою свежего корья.

Проруби рублю на Мане звонко

И закаты вечером вдыхаю.

А потом уж парфюмерно-тонко

Дома, как букет, благоухаю.

ТАЁЖНОЕ

Расплескала Луна по горам серебро,

Улеглась вдоль заросших дорог.

Между каменных гор, позабыв про тепло,

Кедр лохматый в долине продрог.

Из ночной темноты сквозь туман и ручьи

На поляну он вылез, дрожа,

И луну заграбастал в ручищи свои,

Обнял, к мягкой щетине прижал.

И забилась в объятьях тяжёлых она,

Небосвод без Луны посерел.

Ночь длинна и темна. И совсем холодна…

За ночь вылюбил душу лохматый до дна.

За ночь пышной хвоёй порыжел.

От любви запоздалой сгорел.

* * *

Сквозь мрачные камни,

Сквозь толщу гранита

Пробился по капле

Родник деловито.

Он долго трудился,

Сверлил эти стены.

И всё же пробился,

Холодный и пенный.

Пей вволю глотками

Могучую сырость,

Чтоб твёрдость, как камень,

С характером слилась.

Чтоб сил не щадить,

Путь ровняя руками.

Чтоб счастье точить,

Как родник этот камень.

* * *

Как будто бы в храмах,

В берёзовых рощах.

В стволах белый мрамор –

Высоких и тощих.

Подпёрли колонны

Орнамент листвы.

Меж листьев зелёных

Чуть-чуть синевы.

Роса в паутине

Прозрачно висит.

Девчонка с корзиной

Идёт, не спешит.

Она, как богиня,

В сибирских лесах.

Глаза голубые,

Хвоя в волосах.

У речки тихонечко

Платье сняла.

И так же тихонечко

В воду вошла…

Как жемчуг

В зелёной оправе воды.

Осины не шепчут,

Притихли кусты.

И рыбы беззвучные

Рты пораскрыли –

Любуются,

Рыбьи дела позабыли.

Коврами тягучие

Травы лежат.

Выходит… На бёдрах

Тяжёлые капли дрожат.

Тяжёлые капли

Стекают на камни.

На камни стекают,

На солнце сверкают.

Оделась девчонка,

Корзину взяла

И тихо босая

Тропинкой ушла.

А вслед ей

Деревья и травы поют!

Красивые люди

В Сибири живут.

* * *

Птицы, птицы… О, птицы!

Куда вы спешите?

Вы бродяги вечные, птицы.

Когда вы спите?

Над моей головой вы кружите.

Почему вы кружите, скажите?

Зачем вы так больно кричите?..

Погодите вы! Погодите!

Из сердца мне не тяните нити…

Зачем же вы?.. Отпустите!

Я не могу, я не птица.

Мне и так ночами не спится.

Здесь, как видите птицы, ошибка.

Природа ошиблась шибко.

Я стойко всю зиму терпел,

Но есть и терпенью предел.

Вы весной летели домой.

Я весной дом оставил свой.

Рюкзак на плечи надел

И пешком по земле полетел…

* * *

Волочусь у любви на цепи.

Не хочу! Не могу. Отцепи!

Отпусти ради Бога.

Не с тобой у меня дорога.

Не моя ты сегодня песня.

Мне в руках твоих белых тесно.

Как кобель захлестнул я ошейник

Из объятий твоих на шее.

Отпусти, – по-собачьи прошусь.

Отпусти, а то задушусь.

Не могу на цепи. Отпусти.

25.3.1968.

* * *

Не руби меня под корень

Языком, как топором.

Ведь такой, как я, не скоро

Прорастёт во мне потом.

Не глуши меня при ссоре

Языком, как обухом.

Не топи в житейском соре –

Не спасти ничем потом.

Я хочу, чтоб ты любила.

(Если любишь, обними).

Не хочу, чтоб изменила.

А не можешь – обломи.

Отруби под самый корень,

Брось в костёр чужих страстей –

К Гале, Свете, Вале, Оле

На горячую постель.

* * *

Вот это закрутила нас любовь.

Чем больше воли хочется, тем узел туже.

И круг из наших рук тесней.

И не уйти, не вырваться наружу.

* * *

Иду за любимой.

Иду как по льду.

Взяла разлюбила

У всех на виду.

Меня разлюбила,

Любовь погубила.

Приду на мосток,

Повернусь на восток

И брошусь в поток.

* * *

Яремная жила,

Я не многожильный.

Я Вова Капелько –

Не влезть бы в петельку.

Устал от Усталости.

1997

* * *

Ветер кругло крутит снег.

Ветер крутит. Ветер воет.

Для поэта ветра нет.

На ветру стоит поэт

И в метели песню ловит.

Он гоняется за ней

По проспектам и по паркам.

Ветер злой свистит сильней:

– Что же ты, лови смелей,

Да такую, чтобы жарко

Стало каждому в мороз,

Кто услышит песню эту.

Чтобы смех звенел до слёз

Там, куда её принёс.

Песня пусть добавит света.

И поймал поэт за крылья,

И прижал её к груди.

Люди все, что в зале были,

В удивленье рты раскрыли:

– Пой ещё! Не уходи.

А поэт на сцене вовсе

Не поёт, а говорит.

Почему ж в глазах у всех

Бьётся радость, брызжет смех,

И огонь в сердцах горит?

Что же им поэт сказал?

Чем так всех разволновал?

Каждый песню вдруг узнал

Ту, что ветер напевал.

ВЕСНА ГЛАГОЛЕТ!

На улицах шумных, в заводах и парках

Весна появилась. Сердцам стало жарко.

Весне и в синицах весёлых звенится,

Уютно на ветке осины сидится

И солнцем в глазастые лужи глядится.

«Ти-ти-пель, ти-ти-пель», – бормочет капель.

А с ней воробей, вездесущая птица –

Ему хоть когда на заборе свистится.

Успел беззаботно он в луже умыться

И сел на плечо у весны обсушиться:

«Чик-чик-чик-чирик! Я теперь уж старик.

А к ваннам холодным я с детства привык.

Я с самого детства их принимал,

И сколько живу я – хворобы не знал».

Весна ж по асфальту успела разлиться.

В глазах у девчонок курносых искрится.

Веснушками к рыжим на лица садится.

И почкой зелёной спешит распуститься.

* * *

На сибирской сорокиной станции

Останавливались сороки.

И трепались в сорочьем танце,

Разминая тонкие ноги

(у сорок всегда путь далёкий).

На сорокиной станции кашу

Для сорок сорока варила.

На сорокиной станции кашей

Сорочачьих детей кормила,

Сорочачьим чаем поила,

Свои сорок сорочек носила.

СКИФСКОЕ

По мостовым по булыжным,

По скифско-царским курганам

Девочка скифочка рыжая

На мотоцикле угарном.

Чёлочка, ветер в ушах,

Скифская дикость в жилах.

Мчится. Забыла про страх…

Мотоцикл или кобыла –

Какая ей разница в том,

Что там под нею несётся.

Лошадь ли стелет хвостом,

Дым ли бензиновый вьётся…

Парни разинули рот.

– Что же вы, юноши, скисли?

Это ведь скифия прёт!

Вечная скифия.

Симферополь, 06.06.1966.

* * *

По Хакасии на мерине

С благородными намерениями.

По логам да по горам –

Здесь корова, там баран –

Ходят гладкие, упитанные,

Никогда никем не считанные.

По Хакасии на мерине

Километры здесь отмеряны.

Люди, трудностью проверенные

Здесь живут, в себе уверенные.

1999

* * *

Суббота…

У хозяек большая работа:

Стирка, уборка,

На окнах чистые шторки.

В субботу дворы

Тесны от детворы.

Одни дворы, как гавани,

Забитые фрегатами,

Что были в дальних плаваньях

С товарами богатыми.

А вот дворы тяжёлые,

Плывут, как каравеллы.

Хозяйки в них весёлые,

Глаза, как карамели.

Натягивают снасти:

Цветные паруса.

И солнца луч на части

Дробится в волосах.

Плывут в субботний день дворы

Под парусами пёстрыми,

Врезаясь в снежные валы

Домов углами острыми.

ДЕВУШКА И ЛЕСОВИК

На старой осине в глуши лесной

Жил леший глазастый и волосатый.

Для лешего был он ещё «молодой» –

Лет триста, не больше. Совсем не злой.

Задумчивый, тихий и неженатый.

Однажды у чёрных болот, в лощине,

Увидел он девушку над ручьём,

Красивую, с полной грибной корзиной

И в ярком платьице городском.

Видать заблудилась. Стоит и плачет.

И леший вдруг словно затосковал…

Но как её выручить? Вот задача!

Он спрыгнул с сучка и, уже не прячась,

Склонился над девушкой и сказал:

«Не плачь! Ты меня красотой смутила.

Ты – радость! И я тебе помогу!»

Девушка вздрогнула, отскочила,

Но вслушалась в речи и вдруг решила:

«Ладно, успею ещё! Убегу!»

А тот протянул ей в косматых лапах

Букет из фиалок и хризантем.

И так был прекрасен их свежий запах,

Что страх у девчонки прошёл совсем…

Свиданья у девушки в жизни были.

Но, если по-честному говорить,

То в общем ей редко цветы дарили

И радости мало преподносили –

Больше надеялись получить.

А леший промолвил: «Таких обаятельных

Глаз я нигде ещё не встречал!»

И дальше, смутив уже окончательно,

Тихо ей руку поцеловал.

Из мха и соломки он сделал ей шляпу.

Был ласков, приветливо улыбался.

И хоть не руки имел, а лапы,

Но даже «облапить» не собирался.

И глядя восторженно и тревожно,

Он вдруг на секунду наморщил нос

И, сделав гирлянду из алых роз,

Повесил на плечи ей осторожно.

Донёс ей грибы, через лес провожая,

В трудных местах впереди идя,

Каждую веточку отгибая,

Каждую ямочку обходя.

Прощаясь у вырубки обгоревшей,

Он грустно потупился, пряча вздох.

А та вдруг подумала: «Леший, леший,

А вроде, пожалуй, не так уж и плох!»

И пряча смущенье в букет, красавица

Вдруг тихо молвила на ходу:

«Мне лес этот, знаете, очень нравится.

Наверно, я завтра опять приду».

Мужчины, встревожьтесь! Ну, кто ж не знает,

Что женщина, с нежной своей душой

Сто тысяч грехов нам простит порой,

Но вот невнимания не прощает…

Вернёмся же к рыцарству в добрый час

И к ласке, которую мы забыли,

Чтоб милые наши порой от нас

Не начали бегать к нечистой силе.

* * *

Едут с поля бабы на возу,

Солнце к горизонту подплывает.

Зной и запах трав с полей везут,

Песнь скрипучую колёса распевают.

Собираются девчата корогодом*

С балалайкой ходят парни вдоль села,

А в сырых полях за огородом

Ночь мохнатым зверем прилегла.

Смотрит огоньками звёзд дремотно,

Молча шею хищную кривит,

Дышит ветром из трясин болотных

И усами ёлок шевелит.

Речка приукрасилась неброско,

Голубой одела сарафан,

Чешет косы ивою-расчёской,

Выгибая полноводный стан.

Песенку в волненье напевает,

Пробегая меж полей в овсе.

И на шее гибкой примеряет

Ожерелье белое гусей.

1979* Корогод – гурьба, толпа.

* * *

Парни брагою дышали

жарко, как из печки.

Парни «барыню» плясали

под гармонь у речки.

Я легонько повела

белыми плечами

и парнишку увела

за собой нечаянно.

Я парнишку позвала

синими глазами.

Я его зацеловала

в травах под кустами.

Белые плечи,

чёрная ночь –

и так каждый вечер…

А потом…

А потом война

и смерть за плечами –

и где-то могила

за Чистыми Ключами.

1964

* * *

Если я к тебе донесу себя

Через столько лиц,

Через столько глаз,

Значит, я приду полюбить тебя.

Через столько лет –

Навсегда для нас.

Под туман-сырец,

Под туман-молчун

Не сдержать сердец.

Я любить хочу.

Я принёс себя через столько лиц,

Через столько рук.

Через столько душ.

Я тянусь к тебе через крики птиц.

Сети вьёт паук.

Воду пьёт камыш.

Я тянусь к тебе…

03.03.1968.

* * *

Забыл я давно про уют.

Забыл, как песни поют…

Какие-то люди снуют,

Здороваться руки суют…

А я мотаюсь по свету,

Как хвост собачий по ветру,

Приюта ищу и привета.

И в ночь кричу без ответа:

– Све-е-та!..

* * *

Расплескайся, грусть,

Дождевой водой.

На твою бы грудь

Ой, да головой.

В твоих бы глазах

Прорасти глазами!

В твоих губах

Утонуть губами!

Светится берёза

Белой берестой.

А тебе слёзы

В комнате пустой.

Да ветер в трубе

В нелюдимом доме.

Притяну к себе

За тёплые ладони.

Со мной не заскучаешь,

Я ведь такой!

Печали не узнаешь

Ой, да со мной.

Как хмель, твои ноги

Обовью руками.

Все твои дороги

Обовью стихами.

Хоть ночью, хоть утром,

Хоть летом, хоть зимой,

Без тебя трудно.

Легко с тобой.

1964

* * *

Ты заря моя белотелая.

Сладкогубая, мягкогрудая.

То ты робкая, то ты смелая,

То ты нежная, то ты грубая.

Ты заря моя белотелая.

Заросянилась, задухманилась.

Белотелая птица голая

От любви моей зарумянилась.

Ты заря моя белотелая,

Тонконогая, гибкорукая.

Как рвалась ты ко мне, как хотела…

Радость ты моя, мука ты моя.

1970

* * *

Если кошку нежно погладить,

Кошка выгнет красиво спину.

Женщину нежно если погладить,

Женщина спину выгнет красиво.

Женщине заглянуть в глаза –

Увидишь красивого хищника.

А попробовать обласкать тигрицу

Так же интимно, как женщину…

Увидишь красавицу томную

С хищной улыбкой любовницы

На губах, раскалённых желанием.

Красноярск, 16.07.1967.

СЕВЕРНАЯ СИМВОЛИКА

Ночь конопатой девочкой к мальчишке

Руками белыми забралася под мышки.

Сопя тихонько в трепетной надежде,

Не торопясь сняла свои одежды.

И голая, как белая гагара,

К мальчишке на колени, как подарок,

Легла, раскинув волосы по тундре.

И жадно гладила рукою белой кудри.

Ласкалась, улыбалась и молчала…

Гусыня дикая в своём гнезде кричала.

Заря вставала красным петухом,

Катилось солнце медным пятаком,

Гремело утро, как шаманский бубен,

Мальчишка умолял: «Давай побудем!

Не уходи сейчас! Уйдёшь потом!..»

Ночь поднялась и сладко потянулась,

И мальчику прозрачно улыбнулась,

И как волной качнула животом,

И грудь потрогала прозрачными руками…

Ночь уходила, бёдрами качала…

Гусыня дикая в своём гнезде кричала.

Симеиз, 20.12.1970.

* * *

Вам рассказать, как я пишу стихи?

Хотя б сейчас, когда иду по тундре:

…по камням нарта полозом скрипит,

На учаге*

весь день каюр сидит

И курит беспрестанно носогрейку.

Учаг ему и грелка, и скамейка.

Шагаю рядом с нартой и пишу.

Когда нет рифм, к оленям подхожу –

У них в рогах свистят Таймыра ветры,

Копыта щёлкают почти как кастаньеты.

Очки запотевают от тумана,

Торчит зелёный щавель из кармана.

Я иногда листочек достаю

И кислый с удовольствием жую.

И под ноги, и в свой блокнот гляжу,

Словами мысли в узелки вяжу,

Пытаясь не терять пришедших строчек…

И шастаю среди камней и кочек,

Чтоб от аргиша в тундре не отстать.

На таборе их буду разбирать.

А строчки по страницам скачут пьяно…

Мы аргишуем по вершинам Путорана.

И кровь упругая колотится в виски.

Вот так примерно я пишу свои стихи.

Горы Путорана (Таймыр), 1964

* Учаг – олень.

Источник: «Мне ветер холсты натянет…» книга КАПЕЛИ, изданная Надеждой Тимофеевной ОМЕЛКОРодился: Капелько Владимир Феофанович19 июня 1937 г., Красноярск Умер: 28 сентября 2000 г. (63 года), Абакан

Капелько и Поздеев

Мемуар о Володе Капелько

Николай Ерёмин

Надежда ОМЕЛКО
прислала мне шикарный новогодний подарок –
альбом Владимира КАПЕЛЬКО: « Художник я жадный до жизни!»
Кто в курсе, может мне только позавидовать.
Альбом живописных работ и стихотворений
увидел свет в Минусинске в 2017 году,
благодаря стараниям руководителя проекта Е.И. Стельмаха,
в издательском агентстве «Надежда и МЫ»,
при поддержке Фонда президентских грантов.
Не случайно на страницах 261-262-263 опубликован мой

Мемуар о Володе Капелько

Володя, Капеля, Владимир Феофанович Капелько, был не только оригинальным художником, но и самобытным поэтом.
Вот его ЛЮБОВНАЯ ПЕСНЯ:

«Растянул гармонь парнишка во всю ширь.
Заглянул в глаза глазами – синью в синь…
Ворохнулось сердце девичье в груди.
Полюби сегодня ночью – не щади!
Полюби меня, кровиночка моя.
Поведи меня за речку, за поля…
Полюби! – моё сердечко успокой…

А парнишка на гармошку – головой.
Защемило кудри русые в мехах.
А меха-то – в ярко-красных петухах.
Только кнопки стукокотят на басах…
Только пуговки блестят на голосах…
Плещут душу гармониста сквозь глаза –
И гармошка говорит про чудеса…

А гармошка откровенничает вслух,
А гармошка не стесняется подруг.
А гармошка крутит девок в хоровод…
Ничего в любви сам чёрт не разберёт.

Где же девке разобраться, если ночь…
Где же девке дожидаться, коль невмочь?
Если сердце рвётся пташкой из груди…
Если он такой, с гармошкой, лишь один…
Гармонист один, как месяц в облаках,
И никак не хочет петь в её руках…

Помоги, гармошка, девке, помоги,
С гармонистом у поскотины сведи,
Ночью тёплой да росистой приголубь…
Дай отведать гармонисту сладких губ…
Чтоб забыл он с нею всех её подруг!
Помоги, гармошка, девке, помоги…»

Конечно же, он мечтал о своей собственной книге.
И когда, единственное в краевом центре, Красноярское книжное издательство поручило мне принять участие в составлении и рецензировании коллективного сборника «ВСТРЕЧА», я с огромным удовольствием порекомендовал включить в этот сборник стихи Владимира Капелько: «Балалайкина песня», «Речкина песня», «Лодкина песня», «Окаянная любовь», «Любовная песня», «Свадебное», «Наговорное», «Лесная песня», «Песня нганасанина», «Утреннее стихотворение»

И «ВСТРЕЧА» увидела свет в 1982-м году. 168 страниц. Предисловие написал Владлен Белкин, бывший тогда Ответственным секретарём Красноярской писательской организации.
Вместе с Владимиром Капелько впервые вышли к читателям со своими подборками стихов Леонид Виноградский, Сергей Лузан, Эдуард Нонин, Павел Новосёлов, Нина Нюдикова, Софья Григорьева, Николай Рябеченков, Николай Конев, Леонид Сафронов, Сергей Мамзин, Анатолий Грабовский, Николай Килькеев, Виталий Царегородцев, Владимир Иванов.

А мечты об отдельной книге в условиях цензуры и жёсткого пятилетнего планирования оставались мечтами.

Но в стране началась перестройка.
Цензуру упразднили.
Восторжествовала гласность и свобода слова, рыночные отношения, –
и Красноярское государственное издательство быстренько обанкротилось.

Зато появились частные издательства, например «Гротеск», «Кларетианум», в котором я стал заниматься составлением и выпуском серии «Новинка сибирской поэзии».

Поощряемый директором его Владимиром Циммерманом, я зазывал новых авторов, в том числе и Володю Капелько. Но он вздыхал: – Раньше была идеологическая цензура, которая препятствовала стихам, а сейчас – денежная.

Как-то об этой поэтической ситуации рассказал я художнику Андрею Геннадьевичу Поздееву, и он, не долго раздумывая, изъявил желание стать спонсором поэту В.Капелько.

Иду я по проспекту Мира, а навстречу мне Володя.
– Ты куда?
– На вокзал. Выставка моя в Доме художников закончила работу. Я – на поезд, в Абакан!
– Сколько до поезда времени?
– Да часа четыре.
– Поворачиваем в противоположную сторону! Андрей Геннадьевич продал несколько картин и даёт тебе две тысячи на издание книги!
– Точно?
– Точно!

Володя повеселел.
Воодушевился.
Сказал, что хочет назвать книгу «ЛОШАДЬ РЖАЛА В ЖЕЛЕЗНУЮ ДУДКУ» и чтобы она была не вертикальной, а горизонтальной, как книга Андрея Вознесенского «ТРЕУГОЛЬНАЯ ГРУША»!

И после визита к Андрею Поздееву укатил к себе в Абакан, готовить рукопись стихотворной книги и рисунки к изданию

Как мы с Циммерманом ни старались сделать книгу горизонтальной, типографские технологии нам не поддавались.
Но и в традиционном книжном виде она получилась очень даже ничего.
Скорее, даже очень чего.
Сейчас эта книга – библиографическая редкость.
И я горжусь, что имел самое прямое отношение к тому, как мечта художника и поэта воплощалась в жизнь.

Много лет мы дружили с Володей, потому что судьбе было угодно свести нас на улице имени изобретателя радио Попова, где я проживал в кооперативном доме, а в соседнем доме, на первом этаже, у Капели была художественная мастерская.
Бывая там, я поражался, что мастерская маленькая, а работ всё больше и больше, и они уже туда не вмещаются….
А трудолюбие художника и его творческая фантазия не иссякают, требуют внимания зрителей.

Надо сказать, что перед живописными работами Владимира Капелько я испытывал священный душевный трепет и даже не думал о том, что и его материальное благополучие зависит от того, продаются картины или нет.

Раскрылись у меня глаза лишь тогда, когда я зашёл к нему на выставку в Дом художника.
Выставка завершалась.
Володя был задумчив и грустен.

– О чём грустишь? – спросил я.
– Да как же мне не грустить, – вздохнул он, – ни одной работы не продано! Денег в кармане нет!
– Как так? И любую картину из тех, что были на выставке, можно было купить?
– Любую.
– И «СЛОДКОГОЛОСЫХ СИРЕН», которые мне очень-преочень нравятся?
– И «СИРЕН» тоже.
– А можно, я сейчас, впервые в жизни, куплю у тебя эту картину?
– Можно.

Трудно передать ощущение покупателя, которое я испытал.

– Володя, но ведь никто мне не поверит, что я купил у тебя картину. Напиши какую-нибудь записку-расписку, что ли?

И взял Владимир Феофанович Капелько лист бумаги, и начертал на нём:
«Я, художник Капелько В.Ф. разрешил преобрести поэту Коле Ерёмину картину
«СЛАДКОГОЛОСЫЕ СИРЕНЫ» (На Чёрном море) за 225 рублей 00 коп. Деньги забрал у поэта 29декабря 1987 г. с большим удовольствием и с уважением»
И расписался своим неповторимым вензелем, с авторским профилем, – В.Капелько.

С тех пор украшают эти сирены моё скромное поэтическое жилище.
А с обратной стороны картины в щель между рамой и полотном вставлен конверт с автографом гениального художника и поэта.

Г Красноярск

Диагноз ПОЭТ

Альманах Миражистов

ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=561103
БОМОНД
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=553372
ВНЕ КОНКУРСОВ И КОНКУРЕНЦИЙ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=549135
КаТаВаСиЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=536480
КАСТРЮЛЯ и ЗВЕЗДА, или АМФОРА НОВОГО СМЫСЛА

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=534005
ЛАУРЕАТЫ ЕРЁМИНСКОЙ ПРЕМИИ

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=531424

ФОРС-МАЖОР

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=527798

СИБИРСКАЯ ССЫЛКА

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520612

СЧАСТЛИВАЯ СТАРОСТЬ

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520121

АЛЬМАНАХ ЕБЖ “Если Буду Жив”
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=510444

5 -й УГОЛ 4-го ИЗМЕРЕНИЯ

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=507564
Альманах ТАНЦУЮТ ВСЕ Читайте В цвете на Литсовете
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=584892
Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=488479
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=496996
ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска! Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов! 06.09.15 07:07

……….………

Диагноз ПОЭТ

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Владимир КАПЕЛЬКО

Альманах Миражистов

Красноярск 2023

Альманах Миражистов

Красноярск 2023

………. ……….

КрасноярсК

2023