Женские цветы

Перед 8 марта, наверное, каждый мужчина задумывается о подарке для своей жены, невесты, мамы, бабушки, сестры, тещи и так далее. Я же исхожу их другого, более практичного, принципа: дарю подарки только тем, кто поздравил меня 23 февраля. По моему мнению – это очень справедливое решение. Нет, конечно же, я пробовал поздравлять буквально всех своих знакомых женщин с праздником и даже дарил чего-то – так сказать, с перспективой на будущее. Но эта практика показала, что мои старанья были напрасными – ничего не изменилось: за год мое внимание забывалось и как получал я подарки только от самых своих близких представительниц женского пола, так получать и продолжаю…

     Обидно было только вначале. Потом привык. И даже какая-то шкодливая радость появилась, когда иду, например, с парой букетов – для жены и тещи – и вижу грустные, с надеждой, глаза некоторых попавшихся навстречу женщин – мол, может, мне цветы несешь? Может, мне подаришь? Ведь, мол, нет у меня никого, сама себе веточку мимозы подарю и – всё…

     Жалко их, конечно. Но что поделаешь – известно же, что на десять девчонок по статистике девять ребят…

     Но в этом году все пошло не по плану. Вся моя принципиальность полетела в тартарары! А случилось вот что…

     В конце февраля, находясь в командировке в Адлере, встретил своего сослуживца, которого, как мы совместными усилиями немного позже посчитали, я не видел ровно двадцать лет.

     Надо сказать, что в субтропической части черноморского побережья ближе к концу зимы становится уже по-настоящему тепло – воздух как бы обновляется ароматами цветенья, соленым запахом моря и духом вездесущих специй. Именно их я привожу домой в качестве подарка для себя и еще пары знакомых, которые тоже любят вкусно покушать.

     Само собой, и в этот раз за день до отъезда домой я отправился на адлерский Центральный рынок.

     Ну что это за кладезь! Здесь есть все! Даже то, чего нет в Греции… Сколько здесь всевозможных вкуснятин, сколько разных мняк! Первые шаги по рынку я всегда делаю с закрытыми глазами – это для того, чтобы в полной мере насладиться невероятнейшим букетом запахов. Поверьте, такого нет больше нигде. Затем, медленно вышагивая вдоль рядов и останавливаясь у каждого прилавка, с удовольствием соглашаюсь что-то попробовать. При этом обязательно цокаю языком и говорю:

     – Мммм, как вкусно…

     И продавец расцветает, начинает важничать, рассказывает как вырастил, как собрал и так далее – ему денег не надо, доброе слово гораздо важнее.

     И в этот раз я уже попробовал мед из белых акаций, маринованный острый перец, там же – аджику красного и зеленого цвета, затем – жареную барабульку, арахисовую халву, только что сорванный с ветки лайм и потихоньку приближался к прилавкам со специями, которые, как я сказал выше, были целью моего посещения рынка. И вдруг слышу:

     – Ёперный театр! Игорян, ты?

     Это оказался стоявший за прилавком с сушёной, копченой и вяленой рыбой мужик примерно моих лет с загоревшим лицом, которое светилось радостью из-под стандартной кавказской кепки с названием «аэродром».

     – Не узнал?

     Я присмотрелся повнимательнее – нет, не узнал вроде…

     – Да это же я, Ванька! Сорокин!

     Батеньки мои, и правда – он! Мы с Иваном срочную службу в Литве проходили.

     – Не может быть! Вано!!!

     Уже через секунду он сжимал меня в своих объятьях. Искреннее счастье встречи сопровождалось похлопываниями по спине и смехом.

     Минут через пятнадцать Ванька кого-то попросил убрать свой товар и мы вышли на площадь перед рынком. В разговоре выяснилось, что он уже пятнадцать лет как из Воронежа переехал в Адлер – здесь у него доставшийся от жениных родителей дом, большой сад и даже небольшое подсобное хозяйство есть. Кроме этого, успевает и порыбачить с собственного катерка. В общем, молодец – все у него хорошо и он счастлив. Но так как данное повествование не о нашей встрече, а о другом, ее подробности в виде вечерней дегустации домашнего вина, чачи и прочих излишеств – я в описании опущу.

     На утро Иван повел меня показывать свой сад, изюминкой которого, как мне показалось в тот момент, были два великолепных дерева цветущей мимозы.

     А какой рядом с ними стоял аромат…С непривычки даже голова закружилась.

     – Ты представляешь, – рассказал Иван, – мимоза только раз в год цветет. И именно к восьмому марта – как по заказу! Может, поэтому она и считается воплощением весны и лучшим цветочным подарком на праздник…

     Может быть, конечно, и так… Но у меня свое мнение относительно этого растения: уже через пару-тройку дней от засохших желтеньких комочков спасу нет! Все ими усыпано… Тем не менее, видя энтузиазм Ивана, я головой покивал – все по тому же принципу: «мммм, как вкусно» – и спорить с ним не стал. Как оказалось, зря…

     Мой поезд отходил в обед, так что мы и позавтракать, и завершить дегустацию напитков успели. Когда же настала пора собираться на вокзал, сослуживец вызвался меня проводить и при этом задумчиво произнес:

     – А то ты один не донесешь…

     – Чего не донесу? – Высказал я свое недоумение. – У меня всего-то один портфель через плечо…

     Иван на пару минут скрылся где-то в глубине дома и появился уже с двумя огромными клетчатыми сумками, с которыми бизнесмены первой волны в Китай за товаром ездили.

     – Вот, – говорит, – это мой подарок всем твоим женщинам…

     И расстегивает метровые молнии… А там!.. Битком ветки той самой мимозы! Естественно, что я вначале отнекивался, мол, у меня столько женщин, сколько цветов в этих клетчатых мешках, за всю жизнь не было. Но все без толку. Ладно, думаю, почему бы и нет – согласился в общем.

     Справедливости ради надо сказать, что Иван меня прямо до купе проводил, и сумки сам, как полагается, на багажных полках пристроил. На перроне попрощались по-братски. Даже прослезились. Договорились, что теперь будем созваниваться и больше не потеряемся. А летом он меня с женой в гости ждать будет. На том и расстались.

     …В Пензу я приехал шестого марта с головной болью и вопросом: на хрена мне столько мимозы?..

     С вокзала домой добрался с небольшими приключениями – два первых такси везти меня отказались по причине огромного размера багажа. Домой зашел с улыбкой:

     – Вот, – говорю жене, – с праздником тебя!

     И сумки расстегиваю…

     – Один мешок – тебе, другой – твоей маме…Вот обрадуется! Наверное…

     Жена счастливой, однако, не выглядела.

     – Мне, конечно, еще никогда зараз столько цветов не дарили… Но это уж больно чересчур.

     И всего две веточки достает.

     – Этого достаточно будет. А остальные, – говорит, – куда хочешь девай. Вот хоть на улице прохожим раздай…

     А что? Идея-то замечательная! Но представить себя на оживленном перекрестке, пристающим к дамам с бесплатным подарком, я так и не смог.

     Подмога пришла с неожиданной стороны.

     На следующий день, когда возвращался с работы, у подъезда встретился сосед дядя Андрей – мужик не плохой, пенсионер уже, но «за воротник» заложить любит.

     Он меня еще издали приметил:

     – Ооо, соседушка, родной мой, сколько лет, сколько зим…- Всегда, когда он так начинал, фраза заканчивалась просьбой занять денег. – Что-то неделю тебя не видно было. На курортах что ли отдыхал?

     – Нет, дядя Андрей, – говорю, – на курортах был, но не отдыхал – по работе ездил.

     – На курортах, значится… – пенсионер в силу возраста хорошим слухом уже не обладал. – Красиво жить не запретишь! – И рукой махнул. – И правильно! Чего их жалеть-то, деньги-то эти! С собой ведь не заберешь – на небе коммунизм, наверное, дензнаки не нужны будут. Верно же?

     И в глаза заглянул.

     – Не знаю, дядь Андрей, не был я там…

     – Вот и я говорю, неча жалеть. А богатство надо нуждающимся раздать. У тебя тыща лишняя есть?

     – Нету! – Я специально погромче сказал, чтобы в этот раз он все как надо услышал. – Лишних денег сейчас ни у кого нет!

     И тут у меня идея возникла…

     – Дядя Андрей, а ведь я тебе могу даже две тысячи дать. Но только если ты мне завтра поможешь кое в чем…

     В этот раз он все правильно услышал.

     – Излагай, слухаю.

     В общем, идея дяде Андрею понравилась и уже через пару минут мы ударили по рукам, договорившись утром встретиться на этом же месте.

     Восьмое марта выдался солнечным и теплым. В девять утра я вышел к подъезду с двумя клетчатыми сумками набитыми ветками мимозы. К удивлению, дядя Андрей меня уже ждал. Ради праздника и для соответствующего антуража к нашей запланированной «операции» он был выбрит и относительно свеж. Кроме этого, в руках он держал детские салазки, на время одолженные у внука, на которых мы планировали осуществить доставку мешков к рядом располагавшемуся крупному торговому центу.

     Пока все шло, как и было задумано.

     Но дорога заняла времени несколько больше запланированного. Виной тому был рыхлый подтаявший снег и, собственно, сам дядя Андрей, который периодически вставал на полозья санок для того, чтобы прокатиться на халяву. На площади перед торговым центром располагался импровизированный рынок, на котором местные бабули продавали свои овощные заготовки, а приезжие деревенские жители – домашнее молоко, творог и сметану.

     Собственно, здесь мы и решили устроить бесплатную раздачу веток мимозы. По обоюдному согласию роль «зазывалы» должен был исполнить дядя Андрей. Не бесплатно, конечно, а за те самые, мной обещанные, две тысячи.

     Народу вокруг было много – день все-таки выходной и многие направились в торговый центр за покупками, необходимыми для организации праздничного стола. Мы выбрали, как нам показалось, очень ликвидное место – рядом с широкими ступеньками входа.

     Сумки поставили прямо на снег и сверху них выложили охапку веток мимозы.

     Дядя Андрей к моему удивлению сразу же громко крикнул, процитировав фразу из известного советского фильма:

     – Налетай, не скупись, покупай живопИсь!

     Естественно, я возмутился:

     – Дядь Андрей, зачем же ты народ в заблуждение вводишь?! Мы же вроде не продаем ничего…

     – Не боись, соседушка! Это я чтобы на нас внимание обратили.

     И вдруг в пляс аля-яблочко пустился. Даже присвистнул при очередном па, изображающем матроса, который по мачтовому тросу карабкается.

     Да, внимание на нас обратили сразу же…

     Это были два крепко сбитых охранника торгового центра, очень похожих на братцев из ларца в мультфильме про ленивого Иванушку.

     – Тормозни-ка, дед. – Один из них положил дяде Андрею здоровенную ладонь на плечо, останавливая танец. И потом ко мне обратился: – Чё по чем – хоккей с мячом?

     – Ни по чем, – отвечаю, – Бесплатно хотим женщин порадовать, за просто так мимозу раздаем…

     – Ага, порадовать, – лицо охранника расплылось в улыбке и стало похожим на свиное рыло, – Бесплатно, значит…

     И вдруг как тыкнет меня пальцем в грудь – я чуть не упал от неожиданности:

     – Ты кому лапшу вешаешь, фея цветочная? А? Женщин он радовать собрался! А нас кто тогда порадует?

     – Да вы на женщин-то мало похожи, – вмешался дядя Андрей. – Хотя, кто знает… Вона в европах этих, смешалось все: губы накрасил, туфельки сорок пятого размера на каблуках одел – и баба вроде…

     – Я те щас…- разговорчивый охранник даже замахнуться хотел.

     – Но-но! – дядя Андрей указательным пальцем перед его носом погрозил. – Я те замахнусь! В ответ так вдарю, мало не будет. И разбираться не стану – что у тебя там под юбкой растет…

     Тут второй охранник вмешался:

     – Погоди, Лёня, – за руку своего напарника остановил, – не видишь, что это – идиоты? С ними на их языке надо.

     Дядя Андрей, включив «глухаря», на «идиотов» среагировал:

     – Во-во, мою жену покойную тоже Леной звали.

     Второй охранник куда как сдержаннее первого оказался:

     – Ну, дед, язык у тебя острый – ноги брить можно.

     – И я об этом, – согласился сосед, – Голубчики вы несчастные…

     – Ладно, – охранник сплюнул сквозь зубы, – хорош трепаться. В общем, так, за место на полдня с вас пять тыщ. Это если и правда – бесплатно раздавать мимозу станете. Если продавать – то десять.

     И видя зародившееся возмущение в моих глазах, добавил:

     – Даже если уйдете сейчас, пятёра все равно с вас – место-то уже заняли, а там – сами решайте что на нем делать будете: плясать, петь, или семечки щелкать. А без оплаты уйти не получится – при попытке к бегству ментам сдадим за незаконное предпринимательство и несанкционированную торговлю. Ясно?

     Вот зараза! Куда уж яснее…

     – Есть, конечно, другой вариант, – продолжил охранник, – цветочки нам отдадите – бесплатно, само собой, как обещались, и шагайте восвояси.

     Тут уже моя гордость проявилась:

     – Хренушки вам! Целый букет из них! Те, что подлиньше – вместо дубинок резиновых, а те, что поменьше – себе на свистульки оставьте… Сказано – ничего не продаем! Поэтому никакого предпринимательства с торговлей – вызывайте кого хотите. Или вы со всех торговцев на этой площади дань берете? Вот это кое-кому интересно будет…

     – Ладно, дядя, не пыли, – охранник даже улыбнулся примирительно. – Дело ваше. Но если вдруг вас здесь тронет кто, помочь не сможем.

     – А мы сами с усами. – Вставил «три копейки» дядя Андрей. – Сами кого хошь обидим, если надо будет.

     На этих словах охранники развернулись и обратно в торговый центр зашли. И тут же мой сосед что есть мочи закричал:

     – Бабоньки! Родимые мои!!! Я клубника с молоком – налетай за счастьем в дом! – и снова в пляс пустился.

     Первой подошла грузная женщина лет за пятьдесят невысокого роста. Поставила две авоськи на снег и у меня спросила:

     – По чём же ты это чудо продаешь?

     – Бесплатно отдаю, – отвечаю. – Но только по одному экземпляру в руки. Не больше.

     Женщина сделала лицо удивленным.

     – Хм, что, и много их у тебя?

     – Да кто считал-то? Штук триста. Может, и больше…

     – И не жалко?

     – Для счастья – ничего не жалко!

     И женские глаза растаяли… Искорка появилась…Улыбка на губах дрогнула…

     Я ей было веточку покрасивее выбирать начал, но она от меня отвернулась и к дяде Андрею подошла.

     – Звать-то тебя как, подарок?

     – Андреем… – сосед остановился и краской залился: то ли от танца своего, то ли от внимания женского.

     – Ну, Андрей, бери сумки-то, домой пойдем…

     – Дык…

     – Ладно, и правда – тяжело тебе, наверное, будет. Одну бери, вторую – я понесу. Дома-то уже борщ есть, картошечка жареная с грибами, ну и в честь праздника – чекушечка тоже найдется.

     Смотрю, у дяди Андрея слезы на глазах появились… Подошел ко мне, скромно так улыбнулся.

     – Извини, соседушка, – говорит, – пойду я…Вишь как твоя мимоза жисть перевернула…- И в глаза мне заглянул: – Разреши, возьму веточку. В подарок…

     Я только и смог что головой кивнуть.

     Дядя Андрей к ожидающей его женщине подошел и цветок вручил. А она раскраснелась, к нему потянулась, в щеку чмокнула… Взяли они по одной авоське и под ручку в сторону дявятиэтажек пошли – два счастливых человека…

     Ну что здесь сделаешь? Хорошо, что такие вот выкрутасы случаются – они ведь смысл жить дают. Надежду дарят…

     – Слушай, сынок, правда что ли без денег, за просто так раздаешь? – прервал мои позитивные размышления пожилой женский голос.

     Это оказалась бабушка лет семидесяти пяти, закутанная еще по-январски в пуховый платок и в валенках без галош.

     – Так и есть, бабушка, – говорю, – без денег.

     Она даже ладони в варежках к груди прижала.

     – Честно?

     – Конечно, честно! – а сам веточку ей протягиваю. – Нате вот. С праздником вас!

     Тут бабушка заплакала.

     – Меня же, считай, лет пятнадцать никто с восьмым мартом не поздравлял… Дед-то, муж мой, давно, четверть века как умер. Потом уже и сын со снохой в аварии погибли. Родить так и не успели никого… Одна-одинешенька живу вот теперь. – И рукой слезы с лица смахнула. – Хотя, какой там – живу… Доживаю разве…

     И так посмотрела на меня, словно в саму душу заглянула:

     – Спасибо тебе, сынок…

     А у меня комок в горле – ответить ничего не могу. Взял еще две веточки, ей протянул – мол, вот вам: от тех, кто поздравить хотел бы, но не может уже…

     Бабушка лицо в мимозы спрятала – слышу: плачет… Так и пошла, на ходу аромат цветов вдыхая, радуясь долгожданному привету с неба…

     Ну вот правда – и мне как-то легче на душе стало. Вроде бы ничего не сделал, а толику счастья принес.

     А тут и солнце из облаков выглянуло, своими лучами всё и всех переплело, связало узелочками невидимыми. Смотрю: и улыбки на лицах прохожих появились. Весна!

     – Дяденька! Дяденька! – слышу. Но откуда слова доносятся – не пойму никак. За мешки с мимозой заглянул – а там девочка маленькая – полтора вершка от горшка – стоит, большими глазенками на меня зыркает.

     – Ты чья же будешь? – Спрашиваю.

     – Сама своя и буду. – Отвечает.

     – А мамка с папкой твои где?

     Прежде, чем ответить, девочка вздохнула:

     – Кабы я знала, где их носит… Потерялись, наверное…

     Вот те раз! Я ее за руку взял, а сам по сторонам смотреть начал. Но суеты или убитых горем потери своего ребенка мам что-то не наблюдалось. Пришлось действовать иначе.

     – Граждане! Уважаемые граждане!!! – Кричу. – Кто потерял девочку? У кого пропал ребенок?

     Смотрю, та бабушка возвращается. Подошла, посмотрела на девочку внимательно:

     – Машенька, ты чего же это, опять убежала?

     Девчонка глаза опустила, покраснела.

     – Угу…

     – Ай-яй-яй, ведь большая уже, а все бегаешь…- устыдила бабушка девочку, и ко мне уже: – Она в детдоме недалеко здесь живет, я ее третий раз, считай, к ним возвращаю.

     Девочка вдруг за ногу бабушкину ручками вцепилась:

     – А ты, бабуля, не возвращай меня больше…- И глаза уже слезами заполнились, как озерца маленькие. – Можно я с тобой жить останусь?..

     Бабушка наклонилась к ней, обняла, к себе прижала, плачет – слезы по давно проложенным на морщинистом лице тропинкам ручейками побежали.

     – Крошечка ты моя, не разрешит мне ведь никто…

     – А ты скажи, что я родная твоя – они поверят!

     Бабушка выпрямилась – и будто сила в ней какая-то появилась: плечи расправились, в глазах ясность возникла.

     – А пойдем, поговорим – запретить к тебе хоть каждый день ходить мне уж точно никто не сможет!

     И пошли, держась за руки – две семенящих, шаг подбирающих, одиноких души. Одна – помолодевшая в своей решимости, другая – с тяжким грузом еще не до конца понятого несчастья…

     И как-то незаметно, друг за дружкой, женщины стали подходить – разные совсем: и молодые, красивые, и немного старше, но уже, наверное, одинокие, и в возрасте – всем немножко весны и ее тепла в виде солнечной мимозы хочется!

     И тут вдруг ко мне тот, первый охранник, подходит:

     – Ладно, мужик, извини, что так вышло, – и руку для пожатия тянет. А я чего – конечно, пожал. Видно же, что от души. – Смотрю, зашиваешься. В общем, давай помогу…

     И рядом со второй сумкой встал. Сам ветки мимозы из нее достал, женщинам раздает, улыбается… И ведь улыбка какая-то другая у него стала – человеческая, с любовью в глазах.

     За полчаса мы все раздали. Я даже устать не успел. Но настроение вдруг таким стало, что, показалось, душа сейчас взорвется и собой весь мир заполнит!

     Домой зашел, жена, смотрю, улыбается.

     – Ты чего? – Спрашиваю.

     – Я за тебя рада, – отвечает, – и за всех тех женщин, что ты порадовал, тоже.

     Оказалось, что она в тот торговый центр ходила – и меня видела. Говорит, что даже плакала немного. От гордости, что у нее муж вот такой – счастье раздает…

     И так хорошо стало! Поэтому пообещал себе, что на следующее восьмое марта обязательно еще больше мимозы от сослуживца привезу! Еще больше женщин порадую! Ведь именно их улыбки февральский лед топят; именно их глаза, теплом наполненные, больше солнышка мартовского греют; и именно их сердца, счастьем дышащие, к нам весну приводят…