Кружка

Даже не знаю, в какой момент я пристрастился пить из этой кружки. Просто как-то заметил, что теперь на столе, передо мной стоит она. А когда собираюсь выпить чего-нибудь, то непременно ищу ее. Сначала на полке в шкафу, перебирая глазом десяток разношерстных и разномастных сосудов для питья, покоящихся там, и ждущих своего вызова на чай, или ночной глоток воды. И реже всего я нахожу ее там, среди них, ибо частенько не допиваю напитки, оставляя кружку на столе, «на потом». А если и удается осилить весь ее объем, то кружка непременно застрянет среди немытой посуды, постоянно собирающейся на каждодневную и неизменную встречу в раковине. Зачастую места в ней для грязной посуды не хватает, и остальная утварь просто толпится по краям, терпеливо дожидаясь своей очереди попасть под очистительную струю воды.

Или чистая, вымытая, она обязательно потеряется среди нарядной, готовой к семейному ужину посуды, обсохнувшей на решетке, но не добравшейся до царства покоя – спасительной полки в шкафу, прямо под полчищем кружек.

Они, наверное, там переговариваются между собой. Обсуждают новости. Ставлю на то, что могут происходить споры о том, чей материал прочнее, элегантнее и дольше остальных держит свой цвет, не старея и не желтея от времени. Представляю, как кто-то восхваляет посудомоечную машину, постоянно вкалывающую в ночные смены, отмывающую за раз горы посуды, накопленные после больших семейных празднеств. И тарелки, старые тарелки, наверняка, счастливы быть вымыты в автомате, выпячивая свои до блеска отдраенные бока, на перебой осыпая комплиментами умения умного агрегата, попутно вспоминая недостаточно тщательную очистку традиционным ручным способом. Наспех, небрежное трение губкой, слишком мало пены, или наоборот ее чересчур. То ли дело автоматическая мойка посуды…

Посудные волнения в шкафу никому не слышны, ибо он постоянно закрыт. Вполне возможно, что моя кружка знает несколько историй из-за закрытых дверей — редко, но она там все же бывает. А вот в посудомойке – никогда. Ей туда путь заказан. Просто она у меня особенная. Она железная. А железные кружки в таких автоматах мыть категорически нельзя. Почему нельзя? Понятия не имею. Даже не вдавался в подробности. Просто нельзя и все тут. Даже выяснять ничего не хочу. Сам возьму и руками помою. С пеной, губкой. Но сам.

Кружка. Железная. Н-нет, скорее алюминиевая. Хотя, точнее всего будет сказать, что она из нержавеющей стали. Говорят, что из алюминиевой посуды вредно есть. Причем об этом заявляют пенсионеры, которые в советское время только из нее и питались. А нержавейка, она штука надежная. Уже одно название должно говорить о том, что брось ты эту кружку в озеро и приди за ней через пару лет, то встретит она тебя все тем же стальным отливом своих прямых боков.

Она легкая, несмотря на то, что большая. На вид где-то триста пятьдесят миллилитров. Может даже и все четыреста. Я могу сейчас сходить на кухню и измерить — вот прямо позавчера в шкафчике видел мерный стаканчик. Но не пойду. Так поверьте, Да и триста пятьдесят — это уже много. Просто сравните с советским граненым стаканом. Он, кажется, был двести пятьдесят. И то, если до краев. А тут на сто больше, да еще и не до самого верха. Большая кружка, в общем.

У меня до этого была стеклянная. Параллельно с ней был некоторый бзик, знаете ли. Я считал, что прозрачный сосуд делает любую жидкость вкуснее. Ты не только пьешь напиток, но и смотришь на то, что ты пьешь. Тут и настоящий цвет, и запах. Все раскрывается в благородных тонах, именно так, как это задумывал производитель. Даже самая обычная вода в прозрачной посуде, вдруг приобретает вкус. Она и правда становится вкусной. Переливающая прозрачная жидкость, в которой вдруг появляются новые, так необходимые освежающие нотки.  Кажется, что напиток парит в пространстве просто так, не ограниченный ничем. А ты пьешь, позволяя просто втекать в себя частичке живого океана.

Но бзик победила банальная нехватка жидкости. При всех достоинствах прозрачного стекла, предыдущая кружка была слишком мала, чтобы просто напиться. Вкусить в полной мере оригинальный напиток — да. Потрясающий чай, привезенный теткой с тибетских вершин — конечно же. Но чтобы утолить жажду, приходилось употреблять полторы меры. И так каждый раз.

И тут этот термос цвета полированного асфальта. Кружка моя — термос. Старая походная из дешевого китайского магазинчика одноразовой туристической снаряги. Но живет уже со мной лет десять точно. В походы берется редко, как, собственно редки и сами похождения в лес или горы в моей теперешней жизни.

И как-то незаметно, кружка из походного рюкзака, заброшенного в дальний шкаф на балконе, она материализовалась у нас на кухне. Использованная случайно один раз, затем уже целенаправленно. И вот я пью из нее постоянно.

Я уже говорил, что она термос. Это такой тип емкостей, в которых две стенки, а между ними пустое пространство. Тонкая прослойка воздуха. Или может быть там вакуум? Космический вакуум? Да не, шучу я. Ну какой там может быть вакуум, да еще космический? Нужно каким-то образом зачерпнуть его на орбите, а затем в технически сложном резервуаре доставить его на землю. А в итоге растолкать по кружкам? Нелепость, да и только. Хотя, может быть, на Земле уже давно научились создавать его искусственно? Технологии же творят небывалое.

Взять хотя бы этот мой термос. То есть кружку. Представьте себе сосуд, внутри которого еще один. И все это соединено так гладко, что нет нигде ни намека, что один в другой просто вставлен и аккуратно запаян. Я вообще раньше думал, что путем сложных термопластических манипуляций, на огромных станках, кусок металла нагревается и плющится сразу в две стенки. Но я гуманитарий, поэтому понятия не имею, как все это происходит, и вы меня сильно не ругайте.

А как это происходит? Даже если бы я стал интересоваться, все равно бы ничего не понял. Меня в таких случаях всегда больше всего интересовало другое — а как, черт побери, человек вообще додумался до такого. Ну, допустим, ладно, придумать кружку — дело нехитрое. Но додуматься, что можно оставить пустоту между стенками и эта пустота будет дольше поддерживать тепло, или, наоборот может на время сохранить прохладу летнего напитка — как все это? Люди, тысячелетиями наблюдали за природой и пробовали одомашнить случайности, которые в ней происходили. Не ударь молния в сухое дерево, мы бы, может до сих пор не знали о жарком, стейках, и на день благодарения у нас был бы пирог из грязи с камышиной подливкой.

Но огонь люди освоили, колесо придумали. И теперь вон, что творят из железа. И из полимеров. Ручка у моей кружки из пластмассы. Я также нахожусь в замешательстве, как она приделана к алюминиевой, тьфу  ты, нержавейн… нержавеющ… кружке из нержавейки, короче. Но не на клей же, ей-богу, нет такого клея, который накрепко бы склеил железо и пластик. Уж это я точно знаю. Но ручка каким-то чудом держится. И крепко.

А еще она, эта ручка, ну просто поразительно, насколько она удобная. Это вам не полкаральки глины, прилепленной на стенку перед  обжигом. Та будет красиво оформленная, элегантно загнутая, подчеркивающая изящность будущего сосуда для питья. Но совершенно неудобная, когда ты решишься взять за нее чашечку горячего ароматного чая. Буквально через пять секунд вам будет ломить пальцы от неудобной, но чертовски привлекательной формы. Вы успели только раз отпить из нее, и, занося обратно над подносом, вы уже ее ненавидите. И так в большинстве случаев.

А ручку моей кружки творил скульптор. Не меньше. Явно есть такой человек на производстве, который просто сидит в своей маленькой мастерской и в материальной форме представляет себе удобство для будущих покупателей. Наверняка, сначала он брал пластичную глину и мял ее так, чтобы сделать ручку для кружки под себя. Как бы он держал ее в руке? А в разных руках? Ведь хочется, чтобы его творение оценило как можно больше людей. К черту эстетику, даже к самому серьезному уродству человек может быстро привыкнуть. Главное — удобство и практичность. А насколько должно быть изделие удобным? И дальше скульптор должен ответить на главный творческий вопрос человечества —  а захотел  бы он держать эту ручку вечно?

Вот такая у моей кружки ручка. Правильной толщины и ширины. Ровно три пальца помещаются внутрь кольца. А мизинец, этот малец, помощник, которому наконец-то доверили ответственное дело,  уверенно поддерживает дужку снизу. Большому же пальцу, венцу человеческой эволюции досталось свое почетное место. Аккуратный наплыв, в виде площадки, на которую спокойно ложится первая фаланга короля. Для его величества сделано приятно углубление, в которое подушечка ложится просто идеально. И мне обязательно нужно отметить тот замечательный факт, что пальцы, охватывающие ручку, никоим образом не касаются стенки кружки. Ни на миллиметр. Вы, наверное, сотни раз ощущали неприятное жжение нагретой керамики, которое передается вашим пальцам, вынужденным прижиматься к ней, кукожась и переминаясь внутри тесной ручки. С моей кружкой такого никогда не случится. Нет, сэр.

Как и у всякого термоса, у моей кружки есть специальная крышка. Вернее, раньше была. Я, конечно же, корю себя за свою безалаберность и отношение к старым вещам, но на то они и старые, чтобы они терялись, пылились в дальних углах и вообще медленно, но неизбежно дожидались своего конца, который настигнет их на свалке истории. И вот кружка была вытащена из небытия, а крышка в нем безвозвратно утонула. Да и черт с ней. В домашних условиях она и не нужна вовсе. Это там, в лесу, крышка может защитить вкусный ароматный чай, пропитанный костром и растениями, от непреднамеренного разлива. Или просто сохранить температуру, и дать возможность наслаждаться согревающим напитком подольше. Но дома этого всего и не нужно.

Она не идеальная, нет. Я рассказываю о ней с уважением, даже в чем-то превозношу ее. Но, увы, у нее есть свои недостатки. И самый главный из них, из-за которого мне придется с кружкой расстаться — это ржавчина. Как, спросите вы, ведь я несколько строк назад восхвалял металл, который легко переживет Всемирный потоп? А вот так, господа мои хорошие. Коррозия. Неприятные пятна ржавчины в том самом месте, где губы бережно прижимаются, чтобы создать соединительный мост для движения напитка. Неприятные пятна ржавчины как неожиданные веснушки на лице и так стеснительного парнишки, за которые непременно тот услышит традиционную обзывалку про дедушку и лопату. И так по всему краешку кружки.

Да и внутри, на стенках, на донышке уже не осталось чистого, полированного места — все пространство истерзано ложками, нещадно гонявшими сахар внутри десятков, а может быть и сотен литров чая, прошедших через этот сосуд.

Она не идеальная. С точки зрения эстетики она уродлива как Кибертрак Илона Маска. Можно легко опозориться, выставив эту емкость, похожую на бак от стиральной машины на столе, за которым собрались гости, мечтающие испить вкусного чая из изящного сервиза, ждущего своего звездного часа в серванте. И тогда вынуждено приходится ей изменять с не особо выделяющейся, да вообще любой, первой попавшейся под руку чашечкой.

Мне не хочется с ней расставаться. Она как старый друг, которому я пообещал быть рядом до конца. Она как надежный инструмент, который ты можешь нещадно пользовать, и ничего не случится. Сколько раз она летела на пол и ничего. Ничего, кроме звонкого и задорного подпрыгивания.

Таких уже не делают. Тот туристический магазинчик, торгующий китайским одноразовым барахлом, все еще существует и процветает. И предлагает десятки разных кружек-термосов. На любой вкус. И цвет. И дизайн. Ощущение, что каждый, даже самый привередливый, может подобрать себе здесь надежную и практичную вещь для питья.

Но только не я. Такой кружки как у меня больше нет. На виртуальном прилавке красуется похожий вариант. Всего один. Такой же блеск, ровные стенки, привычный дизайн. Но все равно не то. Взять хотя бы ручку, которая теперь такая же железная, как и сама кружка. А форма — посмотрите на ее убогую форму! Обычная, безвкусная полкаралька, грубо припаянная к стенке. Где же тот мастер, который придумывал гениальные ручки раньше? Что же с ним случилось? Неудобная, маленькая, хоть и отдаленно похожая, она не сможет заменить мою кружку.

Мне не хочется с ней расставаться. Но, видимо, время пришло. Она как старый викинг, до недавнего времени полный доблести и отваги, но немощный уже и просящий отпустить его в Вальгалу. Со всеми почестями. С высоко поднятым лицом, пока она совсем не превратилась в сосуд, который уже противно держать в руках, а тем более пить из него.

Время пришло. Стрелы зажжены. Главные слова сказаны. Прощай моя верная подруга.