Кризисность жизни человека – неизменно популярная тема на общественных подмостках. Однако кризису среднего возраста при этом отводится особое внимание в процессе различных дискуссий об осознанных кризисных чувствах человека. Правда, об этом корёжащем жизнь человека определённого возраста кризисном состоянии сознания человека практически ничего не было известно во времена Древней Греции или Древнего Рима, да и в средневековье о нём как-то никто из философов, летописцев или поэтов не упоминал в своих трудах. В XIX веке наиболее талантливые писатели, очевидно, реально наблюдая в дворянской среде нечто похожее на состояние подобного кризиса, сотворяли в своих произведениях литературных героев, поведение которых очень походило на поступки в жизненных обстоятельствах людей, испытывающих все «прелести» данного кризиса. В качестве примера таких литературных персонажей можно привести пушкинского Евгения Онегина, грибоедовского Александра Чацкого, лермонтовского Григория Печорина, тургеневского Евгения Базарова, толстовского Пьера Безухова, а в произведениях Чехова персонажей кризисного возраста хоть пруд пруди.
Эпоха революционных событий, гражданской войны и жестокостей становления диктатуры пролетариата подобно древним грекам также не оставила каких-то однозначно толкуемых свидетельств наличия кризиса у людей среднего возраста. Во всей своей полноте он стал проявляться в шестидесятых годах прошлого века, достигнув своего пика в застойное время, которым называли брежневский период власти. После крушения Советского Союза, как и в революционные времена начала века, людям пришлось сосредоточиться на своём физическом выживании, когда при той общественной турбулентности, что происходила в стране, людям было как-то совсем не до кризисных состояний своих личностей, поскольку надо было натурально добывать пропитание для себя и своих семей.
Ренессанс кризиса среднего возраста довольно откровенно и недвусмысленно наступил в первом десятилетии века нынешнего, хотя при этом надо признать, что современное общество недвусмысленно обходит своим интересом возврат этого тягостного личностного явления. Во время брежневского застоя социальные психологи, проведя весьма серьёзные исследовательские работы по данной тематике, чётко сформулировали и подробно описали характеристические черты этого кризиса при том, что благодаря средствам массовой информации эти исследования стали достоянием широких народных масс. Однако релятивистская суть времён снова резко изменилась, и сегодня уже редкий человек, подверженный такому кризису, понимает суть этого кризиса в то время, как масса людей среднего возраста, не осведомлённых о потенциальной возможности своего личного ввержения в некое нервическое кризисное состояние, никак не идентифицируют наличие различной длительности и глубины сбоя своего сознания в качестве кризиса среднего возраста.
Сам же этот зловредный кризис, нежданно-негаданно поражающий людей в среднем возрасте, в нынешнее время, когда граждан лишили даже малой надежды на счастливое будущее, протекает у человека в более жёсткой форме, нежели это было ранее. Суть же кризиса состоит в сокрытом от окружающих беспощадном выяснении отношений человека с самим собой без каких-либо хитроумных послаблений, ибо невозможно обманывать самого себя в вопросе подведения реальных итогов осуществления планов, проектов, мечтаний молодого периода своей жизни.
При том, что обычно люди в какой-то степени реализуют по жизни лишь малую часть всего того, о чём мечталось в молодые годы юношества, следует всё же заметить, что в наибольшей печали оказываются бедолаги, у которых вообще ничего не реализовано из их юношеских прожектов, поскольку они просто катились под горку своего пожизненного существования, растрачивая свои жизненные силы на всяческие разгулы и загулы себе в приятственное удовольствие. И когда к таким считающим себя вполне успешными и состоявшимися людям около сорокалетнего возраста приходит ясное осознание, что по результатам своей прошедшей жизни они – никто, ибо фактически ничего существенного не достигли, лишив себя хоть какой-то позитивной перспективы, их, как правило, накрывает различной степени тяжести кризис полновластного самоуничижения. При этом они отчётливо понимают, что из-за естественных физиологических причин у них уже нет достаточных сил для создания чего-то действительно значимого из своих феерически мечтательных заделов далёкой юности и что впереди до самого конца их жизней у них уже не будет ничего капитального, существенно стоящего, ибо их жизни будут продолжать бездарно протекать, как это происходило с ними ранее. И всё. Впереди маячит токмо закономерный итог бессмысленной жизни каждого из них в виде креста или памятника на могильном холмике.
После такого психического удара мало кому удаётся выйти сухим из воды. У большинства из тех, кто подпал под воздействие такого психического катаклизма, негативно сказывающегося в целом практически на здравии всего организма человека, в последующем развиваются различные заболевания. Часто такие люди начинают неадекватно вести себя в обществе, сплошь и рядом тривиально спиваясь или подсаживаясь на наркоту, а то и вовсе в кратчайшие сроки покидают этот мир, к примеру, от инсульта.
В прежние времена спасительным кругом для человека, попавшего в подобное положение, признавалась его семья, поскольку тогда семейные отношения были очень добрыми, прочными и искренними. Члены семьи неизменно помогали семейному человеку, захваченному кризисом среднего возраста, выйти из него в каком-либо приемлемом для него состоянии, по максимуму возможного нивелировав остаточные последствия психического удара по его сознанию. Ныне же, когда институт семьи почти полностью уничтожен, а то, что сегодня ещё называется семьёй, представляет собой лишь бледную тень полноценной семьи, никто из членов современной призрачно-механистической семьи и пальцем не пошевелит, чтобы понять человека, тонущего в волновых наплывах данного кризиса, войти в его жизненное положение и тем паче по-доброму постараться хоть как-то помочь ему, от души поддержав его в том тягостном состоянии, в котором оказался этот человек.
То есть в настоящее время человек, пусть даже и состоящий в семейных отношениях, остаётся один на один со всеми своими проблемами, страхами и психическими отклонениями, порождёнными кризисом среднего возраста. Естественно, ни к чему хорошему такое жестокосердие не приводит, и более того – кризисный человек обрекается на изматывающие душу страдания, попытки выхода из которых представляют для него нескончаемую тяготу чувственной поражённости, с чем он с большой степенью вероятности может не совладать вплоть до конца своей жизни.
21.12.2021
Автор публикации
