Пропали те тропки под ревенем,
Покрылись багряной травой.
Вздыбились широкой толпой,
Не кони, но бабочек строй,
Кузнечик с цветочковым стременем,
Жучок с золотой головой.
Верхом на них слепят доспехами,
Вздымают в багрянце мечи –
Огни в непроглядной ночи,
Блестит эльфа пламенный щит
Суетятся с знамёнами ветхими,
И ниже лишь дятел стучит.
Ларец, окаймлённый шиповником –
Несут изрисованный гроб,
По тысяче хоженных троп,
Сквозь буйство коварных чащоб,
Танцуют, звеня колокольчиком,
Пёстрых плакальщиц плыл хоровод.
Спускались и сизые звёздочки,
Качали её колыбель,
Целовали сырую купель,
Закуют, унесут в цитадель,
В пышной зале – смердящая щель,
И замёрзнут в ней хлипкие косточки
Прах и слякоть – конечная цель.
Плачут в отчаянье феи
Под сенью унылых ракит,
Могильных обшарпанных плит,
Их почва пусть гноем вскипит,
Несут гроб, стеная, лакеи,
Земля ждёт их пышный визит.
Стрекочет балладу кузнечик,
Трель гаснет средь мрачных небес,
Ослепил небо пламенем лес,
Столп вспыхнул, завис и исчез,
Больше нет смертоносных увечий,
Сгнил и выцвел тлетворный абсцесс.
Автор публикации
