Давай меняться!
Таня Кудеярова зашла в комнату, обставленную мягкими креслами бежевого цвета. Большой светлый шкаф занимал полстены, а огромное зеркало в старинной раме отражало всю комнату целиком. Золотистые шторы и мягкие акварели, изображающие город в разные времена года, придавали всему помещению уют и комфорт.
Таня опустила на пол большую сумку с вещами. Подошла к зеркалу, внимательно всматриваясь в свое отражение. На нее смотрела высокая, стройная рыжеволосая девушка с зелеными глазами. Внешним видом осталась довольна, улыбнулась и подмигнула самой себе.
Затем подпрыгнула в восторге, совершила реверанс.
– Разрешите представиться, Татьяна Кудеярова, студентка первого курса института Искусств. Прошу любить и жаловать! – крутанулась на одной ноге, отчего юбка взлетела высоко вверх. – Я непременно стану художником! Наконец – то моя мечта становится ближе! – вновь посмотрела в зеркало и озорно показала язык своему отражению.
Поправив акварель, висевшую неровно, занялась распаковкой вещей. В шкафу нашла одеяло и подушки. Для постельного белья из сумки тоже нашлось место. На нижнюю полку Таня осторожно поставила несколько банок с вареньем, маринованными овощами и пакет с картошкой.
– Как же мне повезло снять эту квартиру! Не придется делить комнату в общежитии с подругами, у которых лишь парни на уме, да тряпки!
Переодевшись в махровый халат, протерла пыль и приготовила постель ко сну. Сквозь неплотно задернутые шторы виден был серебристый диск полной Луны. Приготовив чай, пододвинула кресло к окну и забралась в него с ногами. Долго любовалась ночным светилом и огнями вечернего города.
– Хорошо – то как! – потянулась с хрустом в позвоночнике. – Даже и пожаловаться не на что! Но, пора и спатки укладываться.
Зная, что ночью обязательно захочется попить, а на кухню лень идти, на столик рядом поставила бутылку минеральной воды, купленную еще днем и чашку.
Улыбнувшись приятным мыслям и просто хорошему настроению, устроилась в мягкой постели, быстро уснула.
Таня не знала сколько проспала, но странный звук заставил затаить дыхание. Она ясно услышала плеск воды, наливаемой в чашку, еле слышимое шипение, потом выдох. Таня знакомо было такое состояние. Она так же шумно выдыхала, наслаждаясь вкусным напитком. И хотя она лежала лицом к стене, моментально сообразила откуда доносятся эти звуки. А доносились они именно от столика, на котором она вечером оставила минеральную воду.
Внезапный порыв ветра, взметнул легкие шторы к потолку. Мертвенно – бледный свет Луны залил всю комнату. Таня открыла глаза, несколько секунд лежала неподвижно и не дышала. Медленно повернув голову, увидела в круглом темно – синем кресле на четырех хромированных ножках у своей кровати красивую темноволосую девушку немного старше ее.
Незнакомка в коричневых джинсах и белой футболке сидела, согнув ноги в коленях. Рядом с креслом лежали небрежно брошенные фигурные коньки с блестящими каплями влаги на лезвиях. На стене слева от кресла горел светильник. Мягкий свет отражался в начищенном до блеска темно – коричневом паркете комнаты. На коленях незнакомки лежала открытая книга. Лицо с правильными чертами слегка повернула направо, в сторону книги, а взгляд был устремлен на открытую страницу. Девушка была полностью увлечена чтением.
Столик был придвинут к креслу. Незнакомка, не глядя протянула руку к бутылке и наполнила чашку.
Она не замечала взгляда Тани. Волосы свободно лежали на плечах, мягкой волной струились до самого пола. В черных глазах мерцали серебристые звездочки холодного света.
«Интересно, откуда этот светильник? И паркет? Ведь линолеум был… Что – то я совсем ничего не понимаю! – повернулась на бок, не успев подхватить сползшее одеяло, упавшее на пол. – Да о чем это я? Откуда она взялась?!»
Девушка посмотрела на Таню, не поднимая головы, улыбнулась и отложила книгу, прижав локтем к подлокотнику кресла.
– Привет! Извини, я увлеклась. И не заметила, как ты проснулась! А ты красивая! – улыбка была очаровательной.
– Я тут похозяйничала немного. – указала глазами на столик. – Надеюсь ты не против?
– Нет. – выдавила пересохшими губами.
– Давно не приходилось насладится давно забытыми вкусами, вновь вспомнить все яркие моменты жизни. Настоящей жизни. Как тебя зовут?
– Я… Я… Таня. – растерянно назвала своё имя, с удивлением разглядывая незнакомку.
– А меня Есения зовут. Я тоже красивая. Правда?
Таня лишь молча кивнула в ответ.
Есения нахмурилась.
– Красивая – то я красивая, но глупая. Вот потому и скучаю теперь здесь. – пристально смотрела в глаза. – Ты знаешь, я сегодня утром, как обычно, отправилась на тренировку… – глазами указала на коньки.
«Она сбрендила! – расширила глаза Таня. – Сентябрь месяц…»
–А потом, такая довольная, но совершенно обессиленная возвращалась домой. Я шла не спеша, не торопясь, как обычно. На улице было так тихо, так хорошо. С неба падал большой пушистый снег.
«Снег?!!!» – открыв рот, посмотрела в окно.
– Да, снег! – вновь нахмурилась. – Ну что ты такая… Непонятливая?
«Кккакой снег?» – переводила взгляд с Есении на окно и обратно.
Та закатила глаза, потом махнула рукой, как бы отмахиваясь от неразрешимой задачи.
– Я никогда не рассматривала снежинок, а сегодня на моих новых черных варежках падающие снежинки можно было четко разглядеть.
– Ты шутишь?! Неужели и правда, ты никогда не рассматривала снежинку? – Таня засмеялась, тихо, не желая показаться невежливой. – И вообще, что тут удивительного в такой простой вещи?!
– Знаешь, мой папа мне всегда говорил, что удивительное всегда вокруг, рядом, только нужно уметь это видеть. – тень печали на мгновение исказила красивые черты лица.
– Он прав! Люди в возрасте мудрее.
– Я никогда раньше не присматривалась к снегу. Ну падает он и падает, хорошо вокруг весело. А сегодня, рассматривала снежинку и удивлялась – такая маленькая, а какая красивая. Все частички ее точные, четкие, как будто выполнены художником. Она – само совершенство.
«А ведь и действительно это так! Если приглядеться к обычной снежинке, можно увидеть безупречность линий, геометрическую правильность. Уж мне – то как художнику… ну, будущему художнику, это должно быть совершенно очевидно».
– А потом, вернувшись домой, я рассказала о своем «открытии» папе. А он мне дал вот этот сборник стихотворений! – Есения показала книгу, которую читала. – Если откровенно, я не очень понимаю многие стихи, но одно из стихотворений как раз о снежинке меня просто поразило. Я перечитала его несколько раз. Думаю, тебе оно тоже понравится. Вот, послушай.
– Давай.
Это стихотворение Бальмонта. Оно так и называется, «Снежинка».
Светло – пушистая, снежинка белая,
Какая чистая, какая смелая!
Дорогой бурною легко проносится,
Не в высь лазурную, на землю просится…
Прекрасно, не правда ли?!
– Действительно хорошее стихотворение! – кивнула головой. – Красивых стихотворений очень много.
А Есения прочитала эти строки действительно прекрасно. Эмоционально! И голос звучал просто завораживающе. Таня буквально представила себя на месте той самой снежинки, мечтающей попасть на землю.
– Как ты вообще поживаешь? – неожиданно сменила тему разговора. – Где учишься?
– У меня все прекрасно. И недавно сбылась моя давняя мечта. Я поступила в институт Искусства…
– А кем ты хочешь стать?
– Художником. Сколько себя помню, я рисовала. Чем угодно и на чем угодно…
– Разве художники много зарабатывают?
– Я считаю, что деньги не главное! Если бы все находили работу по душе… А деньги… Если есть талант, то и деньги будут.
– А у тебя он есть?
– Надеюсь.
– Просто насколько я знаю, слава ко многим художникам приходит уже после… Смерти. А до того они прозябают в нищете.
– А я слышала выражение, что творческая личность, будь то художник, писатель или поэт, должны быть голодными.
– Все познается в сравнении. На пустой желудок творить сложновато.
– Ну я так далеко не заглядываю. Главное я на полпути к своей цели…
– А у тебя есть молодой человек?
– Нннеет. – несколько опешила от неожиданного перехода к другой теме. – А у тебя?
– Есть… – нахмурившись, Есения поправилась. – Был. Не хочу вспоминать о нем. А ты любила, когда ни будь?
– Было дело…
– Я тоже. Любила. Когда – то. Это такое прекрасное чувство! – отвернувшись к окну, закрыла глаза, замерла и неожиданно продолжила:
Любить невозможно ???…
Так до боли… До дрожи. Без лжи…
Говорят, надо жить осторожно…
Наши души горят от Любви…
Я люблю тебя честно… Без правил…
Так, то сердце трепещет в груди.
Не боясь, что ты можешь поранить,
Зная всё, что у нас впереди…
Я люблю тебя всею душою
Каждым вздохом тобою дышу…
Ну и пусть говорят: “Невозможно”
Я люблю!!! И тобою живу!
Таня слушала, открыв рот. Есения замолчала, смотрела в окно на блистающий диск полной луны.
– Это… Твое?!
– Да. Баловалась, когда – то.
– Это же здорово… Это так… Так… Я так не умею…
– Благодарю! Но это в прошлом… А тебе какие парни нравятся?
– Ну, даже и не знаю… – ненадолго задумалась. – Каких – то особых требований нет…
– Типа принца на белом коне… Нет, скорее на белом Мерседессе. Веяния времени, ничего не попишешь.
– Есть такое. Хотя, Мерседес не обязателен. Чтоб молод…
– Богат был и всех веселей!
– Ну а зачем мне старик?
– Все ясно с тобой! Мужчина должен… Ну и дальше по списку. Долго перечислять, но за нас уж давно про это написали в соцсетях.
– Там много, что пишут… Букеты из роз с романтичной запиской, машина, квартира или дом. И совсем не важно своим ли трудом он нажил все это…
– Что верно, то верно! – глубоко вздыхает. – Лишь со временем понимаешь – мужчинам тоже ох как не просто. Они терпят больных на всю голову истеричек, которые шарят по карманам в поисках компромата в телефоне. Плюс прощают так много привычек! А многим и вовсе несносный тон.
– Эээ… Я знаю, что среди мужчин попадаются по – настоящему верные…
– Но им почему – то совсем не везет. – резковато продолжила Есения. –Влюбляются в глупых, коварных, ревнивых, жадных до денег…
– А почему так?
– Все просто, – пожала плечами. – таких – большинство. А умным и вовсе труднее решиться связать себя «брачными оковами». Им уже мало красоты и достатка.
– А что же им надо?
– Они, как и ты – идеальных хотят!
– Долго же искать придется. И ждать.
– Ты в точку! Есть даже притча о старом – престаром холостяке. Ему девяносто, а он не женат… «Вы что, не нашли идеал?» – его перед смертью спросили.
– И что он ответил?
– Нашел идеал, но очень долго искал…
– Она что, отказала ему? Ну раз он не женат до девяноста?
– Увы, отказала, была занята… Она все искала мужчину… высокого роста. Чтоб молод, богат был… Ну, в общем, мечта!
Аааааа, поняла. – Таня привстала на постели. – Ведь я же так и сказала, что искать можно очень долго. И остаться одному…
– Так что нелегко приходится нам, женщинам. Всю жизнь мы только и делаем, что теряем! Находим! Даруем! Храним… – подмигнула Тане, предлагая продолжить.
Таня кивнула с готовностью, уставилась в потолок, собираясь с мыслями.
– Скучаем. Тоскуем. Смеёмся. Молчим.
– Грустим. Обещаем. Надеемся. Ждём.
– Рыдаем. Прощаемся. Веруем. Лжём.
– Рожаем. Готовим. Прощаем. Казним.
– Влюбляемся. Ссоримся. Спорим. Корим.
– Хохочем. Стесняемся. Любим. Цветём.
– Короче – мы женщины!!! Так и живём!!! – пораженно хлопала глазами. – Вот это да! У нас стих получился!
– Так и живем! – подмигнула озорно Есения.
«Наверно, стоит спросить, как она попала в комнату…»
Неожиданно по лицу Есении пробежала дрожь, в глазах блеснул холодный отблеск Луны
– А тебе здесь нравится? – пристально посмотрела прямо в глаза.
Таня молча кивнула в ответ.
– Нравится! – воскликнула с радостью. – А давай тогда меняться! Я возьму твой мир, а ты мой.
Есения громко захохотала странным стеклянным смехом. Таня вжалась в постель, натянула одеяло до подбородка. Неожиданно ночная гостья оказалась прямо возле нее, наклонилась и схватила за руку ледяными, гладкими, как стекло, пальцами. Таня в ужасе пыталась вырвать руку, но не в силах была даже отвести взор от пронзительных черных глаз.
– Давай меняться! Давай меняться! – пронзительный вопль даже оглушал. – Давай меняться!
Таня сделала отчаянное усилие вырваться. И проснулась. Вся мокрая от пота. Сердце бешено колотилось в груди. В ушах всё ещё звучал странный смех и леденящий душу голос ночной гостьи.
– Уфф! Приснится же такое! – оглянулась по сторонам.
И мигом оказалась в кресле. Сперва ей показалось, что увиденное – обман зрения от только что пережитого. Но на скомканной простыне действительно что – то шевелилось. Присмотревшись, разглядела змею. Не очень большую и прозрачную. А змея тем временем становилась всё прозрачнее и прозрачнее, пока совсем не растворилась.
До утра Таня просидела на кухне, сон как рукой сняло.
Шторы едва колыхались от слабого ветерка, за окном брезжил рассвет. Собравшись с духом, начала собираться на занятия. Постель даже заправлять не стала…
Случай на распродаже
В большой и светлой аудитории обычная рабочая тишина. Слышно лишь шуршание бумаги, скрип остро заточенных карандашей, шепот переговаривающихся между собой студентов, да жужжание мухи, запутавшейся в паутине высоко под потолком. По кругу расставлены мольберты, в центре стол, накрытый красной бархатной скатертью. На столе большая хрустальная ваза на высокой ножке с фруктами. Рядом бутылка красного вина, штопор с пробкой и высокий граненый бокал, наполненный вином.
Все сосредоточенно переносили на холст или бумагу предлагаемый натюрморт. Ноздри приятно щекотала знакомая каждому находящемуся здесь, смесь красок и ацетона.
Таня и ее подруга Юля Бутырская, полноватая брюнетка с хорошим чувством юмора, совмещали творчество с обычным женским трепом. Говорили обо всем и ни о чем: о моде, о музыке, о диетах и, конечно, о мальчиках.
– После занятия пойдем в торговый центр? – шепнула подруга.
– Это еще зачем?! – Таня отошла от холста на пару метров, прищурилась, оценивая свою работу.
– Я прочитала сейчас на сайте, – двумя пальцами вытянула из кармана халата телефон и сразу вернула его на место. – у них распродажа!
При этом округлила смешно глаза и прижала ладони к щекам, перепачкав их краской.
– Распродажа чего? – скинув тапочки, Таня сунула ноги в босоножки.
– До звонка минута, кажется!
– Вот – вот затрезвонит!
«С Юлькой спорить бесполезно. –вздохнула обреченно. – Не пойдешь – потом весь мозг съест и не подавится!»
–У них сегодня распродажа купальников.
«Даа, не меняется человек! Юлька большая шмоточница, и как начинается сезон распродаж – все, хлебом ее не корми, а дай по магазинам побегать.
– Скидка обалдеть можно! Аж 70 процентов! – провопила в ухо.
– Не понимаю, как ты со своей стипендией умудряешься себе что – то покупать? После каждого забега по магазинам, без пакетов с вещами мы ни разу не возвращались!
– Так что? Идем? – дернула за рукав в нетерпении, и сама же ответила на свой вопрос. – Конечно идем! И это не обсуждается!
– Купальник мне не нужен, есть неплохой. Да и осень на дворе, а там и до зимы недалеко…
– Через полчаса встречаемся у ТЦ. – не желая слушать возражения, исчезла за дверью.
«Придется идти. – вновь вздохнула обреченно. – Хошь, не хошь, а надо!
Таня уложила тапочки в рюкзачок, спустилась в вестибюль и пошла к раздевалке. Невольно будто наткнулась на невидимое препятствие, когда, проходя мимо зеркальной стены боковым зрением увидела знакомые очертания женской фигуры. Из сна. Прижала руку к груди, унимая отчаянно заколотившееся сердечко, закрыла глаза. Нерешительно повернулась, усилием воли открыла один глаз, потом другой…
– Мамочки мои… – задержала дыхание, сдерживая готовый сорваться крик ужаса.
Успела заметить смазанный силуэт, развевающиеся длинные черные волосы. Едва не подпрыгнула на месте, когда из – за рамы зеркала появилась рука, помахала, как бы говоря: «до встречи». Потом и она исчезла, растворилась как дымка. Сперва один палец, потом другой, наконец, все остальные. С минуту Таня стояла, приводя мысли в порядок.
Через десять минут, все еще в подавленном состоянии, Таня толкнула стеклянную дверь и вошла в Торговый центр. Юля нетерпеливо топталась на месте в ожидании подруги, часто смотрела на огромные часы над входом. Увидев Таню, схватила ее за руку и потянула вверх по лестнице. Они ненадолго задержались у полки с книгами от «Лабиринта». Увидев витрину с колготками Юля, забыв про подругу и книги, поспешила туда.
«Это надолго. Так что успею и кофе попить. А может и сладенькое себе позволю». – оглянулась на подругу, но та уже пробилась к своей цели.
–Так, ресторанный дворик на третьем этаже… Таня с минуту изучала схему торгового центра на стене у лифта. – Уф, успела! Следующий может оказаться как банка с анчоусами.
Двери лифта захлопнулись. Таня обернулась, встретилась взглядом с высоким молодым парнем в светлом свитере и с бумажным пакетом в руках. И вдруг… лифт неожиданно остановился. От неожиданности Таня одной рукой схватилась за никелированный поручень, а другой за руку незнакомца.
– Не беспокойтесь, – улыбнулся ободряюще молодой человек. – такое случается в лифтах. К сожалению…
– Я и нннее, боюсь…
– Ну да, разве что совсем чуть – чуть. – с улыбкой показал колечко из несомкнутых до конца большого и указательного пальцев.
– Я в лифте, конечно, не впервые. Знаю, что через пять, максимум десять секунд выйду. Можно вдохнуть побольше воздуха… и потерпеть.
Но лифт стоял, а двери не открывались. У Тани начался приступ клаустрофобии.
Мельком взглянув в зеркальную стену лифта, увидела свое позеленевшее лицо. Молодой же человек не замечал ее состояния. Он нажимал на все кнопки подряд и на Таню не смотрел. Он давил и давил эти кнопки, но ничего не происходило.
– Что – то, видимо, случилось? – бормотал тихо.
И тут Таню охватила настоящая паника. Она закрыла глаза и с силой сжала поручень. Пальцы побелели от напряжения. Но она не замечала этого.
– Я дозвонился до диспетчера, он обещал прислать… – юноша обернулся. – Эй, с Вами все в порядке?
Таня отрицательно мотала головой, потому что говорить уже не могла.
– Спокойно, а то так и шею свернуть можно! – молодой человек придержал ее за плечи.
– Просто у меня шум в ушах и не очень хорошо чувствую себя… Но это пройдет. Скоро. – Таня задержала дыхание, потом глубоко вздохнула. – Надеюсь на это…
– Вы боитесь замкнутых пространств. – констатировал уверенно, но явно не желая посмеяться над фобией Тани.
Вместо ответа та вновь закивала, прикусив губу и вцепилась в его руку. А юноша гладил ее по плечу успокаивая, потом прижал к себе.
– Аааааа… – не сдержала крик ужаса.
Но парень не мог видеть того, что видела испуганная Таня.
Она прижалась к надежной груди и страшно вращала глазами, не в силах отвести взгляда от зеркала в хромированной рамке. Есения – ночная посетительница с улыбкой покачивала указательным пальцем.
– Все в порядке? – снова встряхнул легонько девушку. – Ты слышишь меня?
От тряски Таня пришла в себя, робко заглянула через плечо молодого человека. Но увидела лишь свое перекошенное лицо и широкую спину собрата по пленению в лифте.
«Вот он обалдел, наверно! Видок еще тот у меня! – поправила упавший локон и нервно хихикнула. – Еще и испугался! Приятного мало застрять в лифте, да к тому же с сумасшедшей…»
– Хотите сладкого?
Затем сунул руку в бумажный пакет, который по – прежнему держал в руке, молча достал оттуда залитую глазурью булочку с изюмом, протянул Тане. Но та не видела, продолжая таращиться в зеркало. Тогда молодой человек взял ее руку и вложил в ладонь сладкую выпечку.
Таня принялась грызть булку, но не отцеплялась второй рукой от свитера. Булочка скоро закончилась.
– Меня Арсением зовут. – открыл пакет и достал вторую булочку.
– Таня. – быстро уничтожила и вторую булочку.
– Ну как, успокоилась?
– Вроде как… – потом замотала отрицательно головой.
Третью булочку успела надкусить, лифт тронулся и поехал наверх. Двери открылись…
– Пойдемте?
Не дождавшись ответа, потащил к выходу. Таня же продолжала держать свитер мертвой хваткой. Арсений попытался освободить его, но ничего не вышло.
– Ну, раз Вы все еще здесь… – вздохнул Арсений. – идемте в кафе. Запьете булочки кофе. Я угощаю.
Подошли к прилавку вдвоем. Пока Арсений расплачивался с продавщицей, Таня стояла сбоку от него вся зеленая и держала рукой с побелевшими костяшками.
«Вероятно, со стороны это выглядит забавно. – смогла наконец улыбнуться после пережитого – Многие могут подумать, что он хочет сбежать от меня, а я не отпускаю, словно ревнивая до безумия жена!»
После второй чашки кофе, Таня успокоилась окончательно и даже улыбалась. Арсений развлекал ее необременительным трепом. О времени напомнила Юля, прибежавшая с двумя огромными пакетами.
– Подруга! – завопила в своей манере. – Я наверно, скупила полмагазина!
Юля уложила пакеты на свободный стул и сделала глоток из Таниной чашки.
– Ты должна немедленно все это посмотреть.
– Все, не буду отвлекать от столь важных дел. – Арсений встал и Юля немедленно уселась на его место.
Таня посмотрела на него еще более жалобно, чем до этого в лифте.
Я каждый день работаю в этом центре. – Арсений протянул ей свою визитку. – Ты поймала меня как раз в тот момент, когда возвращался с обеда. А булочки с изюмом предназначались девочкам в моем отделе. Очень уж они их обожают…
– Завтра компенсирую девочкам эти булочки, если ты скажешь во сколько у них обычно обед. – Таня сильно покраснела.
– В два часа. – Арсений ушел, махнув рукой на прощание.
– А что это было? – удивилась Юля. –Что – то случилось?
– Ничего особенного, – буркнула негромко. – просто отобрала его обед и съела.
– Ну ты и зверь!
– Ну да, я была очень голодная. Ты же так торопилась, что я поесть не успела…
Навязчивые визиты
Очень скоро Таня забыла о своем сне. Студенческая жизнь закружила. Новые знакомые не позволяли скучать… Но с конца сентября ей снова стали сниться страшные сны.
Полная луна заливала ярким светом комнату Тани. Девушка беспокойно ворочалась, ресницы подрагивали, пальцы сжимали влажную от пота простыню. Таня села на постели, с ужасом наблюдая как зеркало принимает очертания двери. Появилось знакомое круглое кресло, в котором в прежней позе устраивалась Есения. Все в тех же коричневых джинсах и белой футболке забралась в кресло с ногами, на подлокотник положила знакомый томик стихов.
– Рада нашей встрече. – криво улыбнулась Есения.
– Не могу сказать о себе того же. – с трудом уняла дрожь в пальцах, судорожно сжимающих простыню.
–А я считала, что мы подруги…
–Подруги так не поступают. Не являются по ночам без приглашения и не пугают до потери пульса…
– Прости, я не собиралась тебя напугать…
– Но напугала.
– Не думаю, что это имеет большое значение. – Есения стремительно подалась вперед. – Скоро все это… – обвела рукой комнату. – Для тебя станет совершенно несущественным. Это станет моим. Как и раньше.
– А меня ты забыла спросить, хочу ли я этого?
– Твое мнение интересует меня в последнюю очередь. – бросила в Таню книгу.
Книга, шелестя страницами описала широкую дугу, ударилась в стену и упала на пол. А в следующий миг стены спальни растворились прямо на глазах.
«Это сон! Всего лишь сон… Но как же все реально! Нет, это не может быть реальностью. – лихорадочно повторяла про себя раз за разом. – Это все она, Есения… Что же ей от меня нужно?»
– Открой глаза. – услышала далекий голос.
– Где я? И… Уже утро?! – с удивлением осмотрелась кругом.
Она стояла посреди поля в голубом длинном платье. Солнце грело, паслись лошади, обдувал тёплый ветерок.
Вдруг резко набежали тучи, заметно потемнело, пронизывающий холодный ветер пробирал до костей. Таня зябко передернула плечами, обхватила себя руками в попытке согреться. На краю поля заметила Есению в чёрной мужской рубашке навыпуск, чёрных же брюках.
Длинные чёрные волосы как живые тянулись в направлении Тани. Взгляд Есении был злым. Она стремительно приближалась.
«И чего ей так мужская одежда по душе! – успела удивиться Таня. –Странно! И почему она босиком? И ноги грязные – грязные!»
Опомнившись, сорвалась с места и побежала через поле. Она оглядывалась несколько раз назад, видела настигающую Есению. Вдруг оказалась в лесу. Плотный туман, рваными лоскутами постепенно заполнял все пространство. Едва видны были сухие невысокие деревья без листьев, а на земле не было ни травинки.
Таня повернулась на звук приближающихся шагов. Из ниоткуда, из молочной взвеси появилась Есения. Ее лицо замерло в нескольких сантиметрах от лица Тани. Она хитро улыбалась. И молчала.
Таня видела свое лицо в омуте холодных черных глаз, чёрные ресницы и широкие чёрные брови. От неожиданности и испуга упала на коленки, закусив губу от боли, села и закрыла лицо руками. Слёзы полились безудержным потоком…
Вновь наступила оглушительная тишина. Таня открыла лицо и… оказалась в совершенно другом лесу. Вернее, лес был тот же, но он преобразился до неузнаваемости. Теперь здесь была осень: опадали листья, деревья блистали всей цветовой палитрой, на земле лежал шуршащий ковёр из листьев разного цвета. В нескольких метрах – высокий и широкий водопад.
Поднявшись с колен, осмотрелась. Вокруг никого не было. Таня шла по лесу в поисках выхода. Замерла, услышав шуршание сзади. Медленно повернувшись, видит черную собаку огромного размера. Оскалив зубы, она смотрела на нее выразительными черными глазами.
Таня пятилась задом от собаки. Та стояла неподвижно на месте. Лишь подрагивали уши и верхняя губа, обнажающая мраморно – белые клыки. Резко развернувшись на пятках, Таня бежала настолько быстро, насколько только могла. Собака бежала за ней, не издавая ни звука.
Бежала так долго. Потом остановилась, поняв, что собаки уже нет рядом. Она просто шла, еле передвигая гудящие ноги. Вновь услышала шуршание сзади. Снова Есения. Ехидно улыбается. И улыбка напоминала оскал собаки.
Спотыкаясь, вновь бежит, но уже от Есении. Успевает заметить быструю трансформацию девушки в собаку. Закричала пронзительно и… оказалась в своей комнате. Обессиленно упала на подушку, закрыла глаза.
– Да когда же это прекратится? – закричала в чернильную бездну глаз, нависшими прямо над ней. – Может хватит меня преследовать?!
– Это выше моих сил. Я не могу… оставить тебя. – Есения коснулась зеркала ладонью и исчезла. – Догоню. Обязательно…
Голос звучал уже из зеркального лабиринта, в котором многократно отражалась постель Тани.
– Зачем? Что я тебе сделала плохого?!
– Уже скоро… – проигнорировала вопрос. – Очень скоро, дорогая. И не смей больше чудить. Все равно не скрыться. Тридцать первого все решится.
Хохот Есении долго звучал в спальне. А Таня так и не уснула до самого утра. Совершенно разбитая, бледная, с глубокими тенями под глазами она стала готовиться к занятиям.
А после занятий она с подругой пошли через городской парк. Шли любуясь буйством красок осени и вели неспешную беседу. В киоске Юля купила сладкую вату, а Таня мороженое.
– Ну все, доставила тебя практически до дома. – обняла подругу Юля.
Вроде обо всем поговорили, так что оставляю тебя с чувством исполненного долга.
– А я погуляю еще немного, пожалуй. Смотри какая красота! – подкинула вверх охапку разноцветных листьев. – Домой не хочется почему – то.
Передернула плечами, вспомнив Есению.
– Хозяин – барин! – Юля махнула ладонью, отходя уже к колоннаде у выхода. – Смотри, не увлекайся, на часы поглядывай.
Юля ушла, а Таня долго еще прогуливалась по асфальтированным дорожкам, усеянным шуршащей листвой. Она размышляла о снах, пытаясь понять, что же происходит на самом деле. Присела на лавку, включила музыку в наушниках и закрыла глаза.
«Такое ощущение, что кто – то смотрит на меня? А и пусть… Ёёё мое, время! – резко выключила музыку, глянула на экран смартфона. – Я не одна!»
Опустив глаза, видит знакомые брюки, рубашку, выше руки, скрещенные на груди… На лице Есении ехидная улыбка.
– Да оставь же ты меня в покое! – кричит, надрывая связки.
Пытается встать, но тело не слушается, смартфон падает в листву на асфальте.
– Ты же понимаешь, что это невозможно. Все предрешено.
– Кем?! Я не давала своего согласия! – озирается вокруг, не понимая куда подевалась Есения. – Блин, еще и в дурку упрячут! Решат, что сама с собой разговариваю.
Таня торопливо подняла телефон и быстрым шагом вернулась домой.
С этого дня Есения стала приходить к Тане все чаще. Всегда задавала вопросы и постоянно смеялась своим, вызывающим обвал мурашек, смехом. К середине октября Таня уже перестала замечать, когда заканчивалась ночь и начиналось утро. Она даже придумала название этому промежуточному состоянию времени суток – «Утрочь». Пробовала ночевать у подруг, но и у них она порой замечала в зеркалах или темных окнах знакомый силуэт. И каждый раз вставала в ступор, долго приходила в себя, пытаясь различить тонкую грань грез от яви…
Надежда на помощь
Таня сидела на своей любимой скамейке в парке. Отщипывала маленькие кусочки от булки и бросала их воркующим голубям. Нахальные воробьи ловко выхватывали лакомые кусочки у сизокрылых и уносили их подальше, в укромное место.
– Что же мне делать? – она не замечала, что говорит вслух. – Чтоооо?! – твердила себе бесконечно, отрешенно наблюдая за оживлением среди пернатых. – Это кошмар какой – то! Так не долго и с ума сойти. Я уже смертельно боюсь находиться дома. У подруг тоже места себе не нахожу. Почему это происходит именно со мной? Ну чем я провинилась перед…
Трель мобильника заставила вздрогнуть всем телом.
– Арсений! –кликнула пальцем по зеленой трубке на экране. – Привет!
– Привет пропащая! – радостный голос невольно заставляет Таню улыбнуться. – Не решись я позвонить, ты бы и не вспомнила…
– Прости, совсем замоталась…
– Отдыхать тоже нужно.
– Хорошо, что ты позвонил! Правда.
– Выходит, я смог хоть немного, но порадовать тебя!
– Не то слово!
– Так все плохо?
– И да, и нет. Сама еще не понимаю толком… Да и не хочу грузить тебя своими проблемами…
– Ты это прекращай. – в голосе прозвучал металлический оттенок. – Для чего же еще нужны друзья. Есть предложение посидеть за чашкой кофе. Так полюбившиеся тебе булочки с изюмом точно обещаю.
– Почему бы и нет. – и добавила голосом известного героя мультфильма. – Тем более, до понедельника я совершенно свободна.
– Тогда жду! На том же месте, в тот же час! – в ответ поет голосом другого героя
Таня зашла в знакомое кафе, поднявшись по лестнице. Сразу увидела Арсения за столиком. Он задумчиво помешивал кофе ложечкой в ожидании девушки. Увидев Таню, приветливо машет рукой. На столике уже стояли тарелочка с булочками и кофе для нее.
– Привет. Как видишь, угощение уже ждет! – глазами указал на булочки. – А может позволим себе чего – ни будь посущественнее?
– Привет. – не отстранилась, когда Арсений обнял ее. – Нет, не стоит. Я вообще не пью. Даже не пробовала.
– Похвально. – улыбнулся немного печально. – С выпивкой ты меня обломала.
– Тебе – то я не в праве запретить…
– Не могу в одну… харю! – махнул рукой. – Ладно, обойдемся. Ты вот не такая какая – то!
– Какая? – с удовольствием попробовала кофе.
– Ну, не знаю. Изменилась что ли…
– В лучшую сторону? – спросила равнодушно, помешивая кофе пластиковой ложечкой.
– Ну не стану кривить душой. Ты не заболела? Выглядишь странно, бледная. Отвечаешь на автопилоте полном, словно спишь и сны видишь.
Таня подняла глаза на Арсения, всхлипнула и горько расплакалась. Арсений с удивлением смотрел на неё, потом схватил в охапку, не забыв захватить пару булочек и быстро вывел на улицу, тихо бормоча слова утешения. Таня опомнилась, когда они уже сидели в сквере на лавочке. Она положила голову ему на грудь, но слезы уже высохли.
– Ну вот, а теперь рассказывай, что у тебя произошло?
Таня вздохнула, опасливо покосилась на парня и, нервно теребя пальцы, рассказала о своих снах. Рассказала о видениях и в реальной жизни. Выпалив все это на одном дыхании, удивленно смотрела на Арсения.
– Ты мне веришь? И не считаешь, что у меня крыша поехала?
Почему я должен сомневаться в твоих словах? – покачал головой.
– Но ведь все, что я сказала, звучит как бред буйнопомешанной.
– Ну в этой области я не специалист… Просто однажды со мной тоже произошло нечто мистическое, необъяснимое…
– Что? Расскажешь?
– Ты кушай, кушай… Ты даже не притронулась к булочкам.
Арсений закрыл глаза, переживая заново события прошлого. Потом неожиданно взял булочку с блюдца, разломил ее пополам.
– Умммм! Какой аромат! Аж слюнки потекли! – поднес к носу половинку, шумно вдохнул воздух. – Могу для тебя специально изюм повыковыривать!
– Нет, не нужно. – выхватила целую из руки Арсения, откусила маленький кусочек. – Рассказывай!
– Выходной у меня был тот день, но лежать в постели не хотелось. – кинул в рот одну сушеную виноградину из булочки, но не проглотил, пытался высосать «оставшиеся соки». – Живу – то я один, в холодильнике – мышь повесилась, потому хотя бы в магазин нужно выйти было.
– Посол? – прожевывая очередной кусочек сдобы, засмеялась и поправилась. – Пошел?
– Естественно. А куда деваться! Голод – не тетка. – пауза затянулась, Арсений продолжал поиски изюма.
– Ну не томи! – Таня ударила кулачком в грудь.
– Ну что, я встал, пошел на кухню, сделал себе убойный кофе, от которого окончательно проснулся. Кое – какие дела по дому поделал…
– Ты намерен весь день по минутам мне расписать?!
– Мог бы, но не стану. Потому как не помню поминутно. Короче, отоварился в “Магните”, иду себе никого не трогаю, думаю только как бы быстрее вернуться в свою уютную постельку…
– Не знаю, как твоя фамилия, но поспать ты будь здоров!
– Это точно! Так вот, иду себе прямо, никого не трогаю… А, ну да, повторяюсь. Дошел до дороги, а светофоров там никогда не было, а вот машин хоть отбавляй. Стою себе и думаю, сколько же еще можно стоять! Тем более красный свет для железок с моторами тут никогда не загорится. Шагаю на асфальт и смотрю по сторонам, выбираю удобный момент для перехода…
– Дождался?
– Неа. Я никогда не отличался особым терпением…
– Это заметно.
– И вдруг слышу за спиной детский крик. Ребенок назвал меня по имени. Оборачиваюсь и вижу маленькую девочку в белом коротком платье с красными пятнами – кляксами. Я почему – то решил, что это кровь…
– Почему?
– Не знаю. – пожал плечами. – До сих пор не могу понять… У меня не было времени рассмотреть ее. Но точно помню лишь образ. Бледная кожа, не очень – то похожая на здоровую, пятна или даже синяки, два хвостика светлых волос, красивые босоножки. Так же забрызганные кровью. И лицо…
– Какое? – спросила шепотом. – А сколько ей лет? Ну, примерно?
– Пять лет или около того. Ну, может шесть… А лицо… Суровое не для ее возраста. Каменное. Сам удивлялся потом, как же запомнил даже это, потому что…
– Почему? – прервала затянувшуюся паузу.
– Потому что буквально в следующую секунду в сантиметре от меня пронесся грузовик, который мог сбить меня, если бы не эта девочка.
– Жесть!
– И не говори! Всё произошло настолько быстро, что я даже не понял сперва, что произошло. А вот когда пазл сложился у меня в голове, то я всё понял. И мне стало по – настоящему очень жутко.
– Могу себе представить!
– Ужас сковал меня, мурашки волнами высыпали по всему телу.
– А девочка?
А вот девочка, которая звала меня, пропала. Я не заметил куда она подевалась. Стоял истуканом и вертел головой в ее поисках.
– Получается, что эта девочка спасла тебе жизнь.
– Получается так. Потому что тот грузовик сбил бы меня, и я бы больше никогда не увидел этот мир, не встретил бы тебя. Не было бы ничего более.
– Может это ангел – хранитель?
– Я тоже так считал поначалу, потому что она пропала в тот миг, когда я обернулся. Но почему тогда она была в таком виде?
– Может, она тоже погибла на этой дороге?
– Кто знает! Я до сих пор вспоминаю тот случай и понимаю, что мог сейчас быть на кладбище. И что жив, благодаря этой девочке. И я не выдумываю, поверь мне.
– Я верю.
– Кстати, только сейчас пришло в голову возможное решение проблемы. А почему ты не поменяешь жилье?
– Я хотела, но на другую квартиру у меня нет денег. вновь горько вздохнула.
– А общежитие?
– Предложили подождать пару месяцев.
Арсений задумался надолго, хрустнул переплетенными пальцами, энергично взъерошил свои волосы.
– А если ты проведешь эту ночь, про которую говорила Есения, в другом месте?
– Я стала видеть её и в других зеркалах. И даже днём. Не думаю, что я смогу найти место, где нет отражающих поверхностей вообще. – прошептала, качая головой.
– Выходит, – задумчиво почесал подбородок. – тогда, в лифте, вернее в зеркале лифта ты увидела ее?
– Ну да. – кивнула головой. – Так неожиданно было… И страшно.
– Не грусти, – ласково погладил Таню по щеке. – мы обязательно найдём выход. Только для начала мне необходимо съездить в одно место. Это, безусловно, займет время. Но ты должна довериться мне, понимаешь. – дождавшись согласного кивка, договорил. – Ты дай мне на всякий случай запасные ключи. И не бойся ничего. Всё будет хорошо, я точно знаю.
Арсений проводил Таню до самого дома. У подъезда приобнял её за плечи, ободряюще улыбнулся и убежал. Таня же со вздохом, нехотя пошла домой.
Долгожданное избавление
Вечером 31–го. Таня решает совсем не ложилась спать. Она надеялась, что Арсений что – то придумает и поможет ей. Но после их последней встречи он не давал знать о себе и даже не звонил ни разу.
Таня бродила по комнате, нервно заламывая руки. Долго стояла у окна, вздрагивая от каждого звука, доносящегося с улицы. Устало вздохнув, села в кресло. Несколько раз незаметно проваливалась в полудрему. Голова медленно склонялась, но каждый раз жесткий деревянный подлокотник возвращал из царства Морфея.
– Не ложишься? – сердце учащенно забилось при звуке знакомого голоса. – Правильно. Так нам даже удобней.
– Что ты хочешь от меня?! – в голосе звучало полное отчаянье.
– Ты до сих пор не поняла? – брови Есении удивленно взмыли вверх.
– Так объясни же мне такой, непонятливой! – выкрикнула уже со злостью и решимостью в голосе.
– Твою жизнь, конечно.
– Я и пожить – то толком еще не успела! – испуганно вжалась в кресло.
– Я в такой же ситуации. Хочется пожить, еще хоть немного.
Тане хотелось закричать. Она широко открыла рот. Но не смогла даже пошевелиться. Миловидное лицо исказила маска ужаса.
– Нет, нет! Не пугайся ты так! Это вовсе не то, что ты подумала. – продолжила насмешливо Есения. – Я не стану убивать тебя. Жизнь бесценна. Уж кому как не мне это знать!
– Но ты ведь говорила… – смогла выдавить сипло.
– Про возможность отъема жизни я не говорила ни слова, ни полслова. Я просто возьму твое тело и твою жизнь.
– Что же останется мне?
– Мой мир. – говорила буднично, как нечто само собой разумеющееся. – Тебе же нравится одиночество? Нравится эта комната, так? И ты все это получишь!
Есения вновь расхохоталась своим странным пугающим смехом. Таня вжала голову в плечи, обхватила себя руками, пряча ладони подмышками, закрыла глаза и трясла головой в попытке прогнать наваждение.
«Это снова сон. Все тот же дурацкий и ужасный сон…»
– Тебе там понравится. С той стороны зеркала. – продолжила холодно.
«Бред!» – смотрела на блистающий прямоугольник в потемневшей раме.
– Ты не пугайся, – поспешила успокоить, перехватив взгляд. – там есть всё, что ты так любишь, без чего не мыслишь свое существование. Одиночество, комната, картины, столь обожаемые тобой. Там даже город есть. Да – да! – присела на подлокотник кресла и шептала на ухо Тани. – Только вот в городе, извини, нет никого. Совершенно никого. НИ – ДУ – ШИ!
«Нужно тянуть время всеми возможными способами». – смотрела на Есению расширившимися от ужаса глазами.
Сжав пальцы в кулак, медленно и глубоко несколько раз вздохнула.
– Как же ты сюда попала? – произнесла пересохшими от страха губами.
– О, это долгая история. – нахмурилась Есения. – Давным – давно я тут жила…
–Тут?! Именно в этой квартире?
– Весело жила. – кивает в знак согласия. – Но, как это бывает в жизни каждого человека, влюбилась. По – настоящему. Всё было хорошо, но потом я узнала, что любимый мой встречается с подругой. Лучшей подругой…
Ненадолго замолкла, лицо исказилось, тени постоянно пробегали по безупречным чертам.
– И ты простила его?!
– Я была столь наивной и глупой, – вновь скривилась. – что решила умереть.
Как?! – прижала ладошку к губам.
– Ну как – то так. Наглоталась таблеток, да и легла вот тут, прямо напротив зеркала. Уснула и не проснулась.
– Разве это стоило того?
– Это сейчас я понимаю, что поступила необдуманно, на эмоциях, надеялась… верила, хотела думать, как ему будет плохо без меня… А эти двое даже на похороны мои не пришли. – отвернулась к окну, нервно кусая губы.
– А что теперь? Ведь им от этого ни тепло, ни холодно. Кстати, они вместе живут?
– Понятия не имею. – пожала плечами.
– Выходит, ты как бы в зеркале и живешь?!
– Можно и так сказать. – вновь пожала плечами. – Не знаю, что случилось, но я осталась тут. В зеркале. Поначалу я не могла ровным счетом ничего сделать. Я часто смотрела на эту такую родную комнату или бродила по пустым улицам своего… ну того, зазеркального города. Потом постепенно научилась выходить. Но это получалось только ночью.
– А зачем? Ведь ты понимала кто ты или, вернее, что такое!
– Прекрасно понимала. И такая жизнь была не по мне. Потом я поняла, что мне нужно тело. И стала ждать, когда появится подходящая дурочка.
– Да что ты себе… – задохнулась от возмущения.
Есения даже не заметила ее состояния.
– Были тут разные девушки вроде тебя. Но не подошли… По разным причинам.
– По каким?!
– Ха! Ты решила, что так же сможешь улизнуть…
– Попытка не пытка! – криво улыбнулась.
– Так отчего не подходили?
– Некоторые не чувствовали меня. А те, что чувствовали, мне не нравились.
– А почему не нравились?
– Тебя ведь устраивает твоя внешность? Фигура?
– Ну, в целом да, устраивает. Не без претензий, конечно…
– Ну вот, мне тоже не хочется покупать одежду в магазине “Три толстяка”. Мне нужно хорошее тело для жизни! Я намерена и буду жить дальше. И вот боги услышали мои молитвы! Наконец – то, появилась ты! – радостно хлопнула в ладоши. – Время приближается! Скоро полночь! Так что довольно пустых разговоров, милая. Начнём. Дай мне руки!
Есения протянула руки к испуганной Тане, не мигая смотрела ей в глаза. Таня не дышала и не отводила взгляда от её огромных глаз. Она слышала, как колотится ее сердечко. Казалось, все вокруг исчезло. Остались лишь эти огромные глаза и шепот. Сердце вот – вот выскочит из груди.
– Дай мне руки!!!
Таня протянула руку и коснулась пальцев Есении.
«Какие холодные пальцы! Прямо ледышки! И почему я подчиняюсь? Я же не хочу этого! Страшно до смерти, но я касаюсь ее! И не в силах противиться этому взгляду, этому змеиному шепоту…» – лихорадочно соображала, как вести себя дальше.
Внезапно с грохотом распахнулась дверь, никелированная ручка со звоном покатилась по полу, обломанная сильным ударом. Арсений рукой оттолкнул Таню в сторону, другой рукой с размаху ударил что есть силы по гладкой поверхности старого зеркала. Странный стеклянный звон неприятно резал слух. Таня ладонями зажала уши и сползла спиной по стене. Множество осколков с шелестом рассыпалась по полу.
– Что ты натворил?! – прошипела гневно Есения.
Холодный ветер, ворвавшийся в комнату со свистом втянул Есению в самый большой осколок зеркала. А через мгновение всё затихло.
– Это всё? – спросила сквозь слёзы Таня. – Всё закончилось?
– Нет, – Арсений ободряюще улыбнулся в ответ. – Это ещё не всё. Осталось совсем немного.
– Что?!
– Нам нужно собрать все осколки и отвезти их в одно место.
Арсений снял с плеча большую спортивную сумку, достал из неё странные кожаные рукавицы, прошитыми прочными толстыми нитками, надел их и начал собирать осколки зеркала. – Это самоубийца. Тут в зеркале осталась её душа. Я ездил в деревню к одной ведунье. Она мне и подсказала, что надо делать. Самым трудным было найти место, где её похоронили.
– Об этом я уже знаю. Она рассказала. А почему ты мне не позвонил и не сказал? Я уже думала, что ты про меня забыл и моя жизнь закончилась. От тебя очень долго не было вестей.
– Я очень хотел, поверь. Но нельзя было рассказывать заранее. Иначе она бы заметила, что что – то не так и не вышла из зеркала. А потом запугала бы тебя до смерти и продолжила ждать следующую жертву. Так что извини… – Арсений вздохнул и продолжил быстро складывать в сумку зеркальные осколки.
– А почему она так долго изводила меня? Прямо садистка какая – то…
– А ведь этот день, 31 октября, оказывается, единственный день в году, когда Есения могла осуществить свою мечту и вернуться в этот мир.
Собрав последние, самые мелкие кусочки, Арсений смотрит на Таню.
– Что теперь?
– Давай, одевайся скорее. Нас такси ждёт на улице.
Таня быстро набрасывает куртку и, не задавая вопросов, побежала следом.
Обещание на рассвете
Таня с Арсением подъехали к старому городскому кладбищу. Арсений расплатился с водителем, взял Таню за руку и повел вдоль ограды, внимательно смотря под ноги в свете бледного рассвета. Таня зябко потирала руки, застегнула куртку на молнию и настороженно осматривалась по сторонам.
– Здесь жутковато! – произнесла шепотом. – Не по себе даже. И еще это пронизывающий ветер…
– Её похоронили за оградой кладбища. Сейчас так редко делают, но так поступали со всеми самоубийцами очень давно.
– Жестоко!
– Таковы были порядки. Кажется, их даже не отпевали.
– То есть не было отпущения грехов?
– Ну да. Потому они и могли застрять между двумя мирами. Исключение лишь в случае героической смерти.
– Как это?
– Воины и солдаты, попавшие в плен к врагу, предпочитали лишить себя жизни, нежели оказаться в руках врага, рассказать секреты своей страны или стать предателями Родины.
– И тогда они могли быть прощены за этот поступок?
– Естественно. Если человек посылается в этот мир с задачей воина, которому предстоит участвовать в сражениях и защищать свою страну, в случае поражения он действительно может проявить свою свободу воли. Таким образом, и никакого наказания за этот выбор после смерти не последует…
Арсений резко остановился. Таня привстала на носочках, выглядывая из – за плеча. Ее глазам предстал маленький памятник, высеченный из цельного куска гранита. С фотографии на неё смотрела Есения. Таня попятилась назад, споткнулась и едва не падает.
– Не бойся, – подхватил ее за локоть. – теперь почти всё закончилось. Ты только молчи, пока я завершу начатое.
Арсений вытряхнул осколки на могилу, достал склянку с какой – то жидкостью, окропил могилу, куски зеркала и тихо, нараспев начал читать какую – то молитву.
Осколки прямо на глазах становились прозрачными, похожими на куски льда. И, как лёд весной, они начинали таять. Очень скоро и они вовсе исчезли в земле.
Арсений замолк. Некоторое время стояла тишина. Затем поднялся лёгкий ветер. Таня, прижав руки к губам, с волнением наблюдала за тем, как от могилы отделилось невесомое светлое облачко. Потом оно приняло очертания женской фигуры.
На них спокойно смотрела Есения и улыбалась.
– Благодарю! – проговорила едва слышно.
В темном, сплошь затянутом тучами небе появился просвет. Из него к земле ударил яркий луч. Есения помахала рукой прощаясь и вступила в свет. Через мгновение всё исчезло.
– Вот теперь точно всё. – Арсений обнял девушку за плечи. – А не пойти ли нам в кафе? Кажется, мы заслужили с тобой по чашечке кофе, а?
– Пойдем, но до открытия еще несколько часов.
– Будет время привести себя в порядок и отдохнуть. Вон, на тебе лица нет…
– Надо думать! Ночка еще той была! – уходя, она оглянулась на фотографию Есении. – «Я всегда буду приносить цветы на могилу. Обещаю».
– Спасибо, – услышала шепот. – живи и не повторяй моих ошибок.
В оформлении обложки использованы иллюстрация https://pixabay.com/ru/photos/готический–goth–фантазия–космос–3623555/ и https://pixabay.com/ru/photos/фэнтези–ворота–арка–портал–2998780/ для бесплатного коммерческого использования. Указание авторства не требуется.
Автор публикации
