«Я мыслю, следовательно, я существую» («Cogito, ergo sum»). В этой философской прерогативе Рене Декарта состоит кредо мыслителей.
Дамы, играющие в любовь к мыслителями с талантливым воплощением натурных нервотрёпок, крайне ревниво относятся к индивидуалистичному погружению в собственные мысли своих любовных кумиров, ибо для таких дам первостепенную ценность имеет биоплоть мыслителей, от которой исходят мощные потоки энергии жизни. Поглощая большую часть этих потоков, изображающие страстную влюблённость дамочки от таких энергоинъекций расцветают подобно прекрасному цветнику, что позволяет им сиять безмерным многоцветьем солнечных бликов и благоухать самыми изысканными ароматами. Однако омолаживающая их процедура подобного энергонасыщения нисколько не препятствует им весьма изощрённо противодействовать процессу осмысления возлюбленными ими интеллектуалами проблематики весьма специфических областей знания, ибо смысловой аспект таких вольнодумий лицедействующим дамам непонятен и неинтересен, а тот факт, что для властолюбивых натур сих дам, устремлённых к полновластию над подконтрольными им личностями мужеского пола, в принципе недоступно даже в малой степени повелевание свободомыслием мыслителей, буквально бесит, доводя до белого каления, этих августейших особ мастерского покорения душ избранных ими жертв из талантливых мужчин.
До таких особ не доходит вроде бы простое понимание, что мыслительная деятельность – это единственное, к чему божественным провидением призваны мыслители, а всё остальное, включая любовно-дружеские отношения, имеют место присутствовать в их внутреннем мире только при условии признания абсолютного приоритета мыслительной деятельности наделённых данным священнодействием этих избранников небес. Более того, им ни в коей мере не грозит разумение того, что пытаясь лишить мыслителей сущностной возможности мышления, они тем самым рубят сук, на котором сами же и сидят. Ведь заблокировав мыслетворение какого-нибудь мыслителя ради удовлетворения собственнического инстинкта полноценного обладания им без всяких мешающих тому мыслишек, осуществившая такое святотатство некая недалёкая умом представляющаяся влюблённой в него дамочка внезапно для себя самой вдруг обнаруживает, что предмет её обожания как-то поблек, скукожился, глаза его потухли, а надмирная благость перестала источаться от него. Однако самое страшное для неё при этом заключается в том, что лично она перестаёт получать от него ту самую энергоподпитку, благодаря которой ей прежде предоставлялось блаженство беспечного наслаждения в восхитительно прекрасном розарии полнокровной чувственности. Скатившись же к серому прозябанию в состоянии низменной инстинктивности, она совершенно искренне не может осознать, как бы ни тужилась размышлять на эту тему, причину произошедшего, поскольку ей с её скудной на разум головушкой абсолютно невдомёк, что именно блокировка ею мыслетворения мыслителя – это и есть главная причина прекращения бурления потоков энергии жизни в его ставшем пожухлым и скособоченным теле, из-за чего он превратился в ни на что ныне не годную тень в прошлом яркой своей неординарностью личности.
Обычно артистические дамы, особенно чувственно исполняющие сценарные роли в жизнеподобном лицедействе, не имеют пагубной привычки разбираться с происходящими при их непосредственном участии переменами в их окружении, что позволило бы выявить допущенные ими ошибки и в последующем исправить их. Вместо этого они быстренько собирают в чемоданы свои шмотки с причиндалами и исчезают в неизвестном направлении, оставив душевно изуродованного мыслителя доживать свой жизненный срок при звонкой пустоте его мыслительного пространства, которое праведные мысли наотрез отказываются посещать, разве что иногда проскакивают мелкие мыслишки на бытовые темы.
Заблокированность процесса мыслетворчества – серьёзная проблема для человека интеллектуальной сферы деятельности, поскольку разблокировки данного процесса посредством неимоверных усилий и лишений удаётся добиться всего лишь единицам из общего числа людей, по причине неимоверно раздутого самомнения о собственных потенциях утративших свой мыслетворный статус, которым они блистали в те времена, когда публично признавались самобытными мыслителями. В этой связи следует особо остановиться на процессе блокировки у мыслителей самой функции мышления. Механизмом данного процесса в совершенстве владеют лицедейки сценической любви. Надо отметить, что блокирующий мышление механизм всегда действует безотказно, неизменно демонстрируя свою убойную неотвратимость, хотя по сути он достаточно стандартен и прост.
Запуск указанного механизма происходит при втирании в доверие к мыслителю лицедействующей чаровницы, которая своими мягкими, слегка заискивающими манерами безостановочно с проникновенной лестью, почтительным уважением и показной заинтересованностью в освоении трудов этого интеллектуала взламывает вполне рутинно и без особых проблем имеющийся у него утлый защитный барьер, после чего уже ничто не мешает ей расположить его к себе в нужном для неё ракурсе. На следующем этапе она во всё большей степени постепенно завладевает его временными и интеллектуальными ресурсами, при этом трепетно и неуклонно поддерживая комфортную атмосферу уютного дружелюбия и высокопроизводительного сотрудничества в какой-либо сфере взаимных интересов, которые по своей личной инициативе вполне профессионально сама же и формирует.
Когда же её чувственно-артистическая натура ощущает, что данный гранд мыслительной деятельности, который, как правило, представляет собой непроходимого социального простофилю, прочно попался на её крючок, наступает пора выведения режима работы рассматриваемого механизма на полную мощность. С этого времени восторженно-задушевный образ дружелюбия в ускоренном темпе подменяется требовательно-раздражительным вариантом отношений при неуклонным нарастании претензий в части его неблагодарности за её нелёгкие труды и недовольства не пойми в чём к этому профанирующему ротозею, размечтавшемуся об интеллектуально-душевном взаимопонимании между ними.
Спустя же короткое время, её раздражение по поводу его деятельности сменяется нескончаемыми истериками, вызванными тем, что практикуемые им размышления на актуальные темы проблем современности ему дороже и приятнее, нежели она сама с её искренним стремлением всемерно помогать ему всегда и во всём, которое он игнорирует самым оскорбительным для неё образом. Естественно, душевность их взаимоотношений испаряется подобно утреннему туману, уступая место тяжёлой атмосфере недоброжелательства и психических накатов на ошарашенного мыслителя с яростными обвинениями его очень эффектно и впечатляюще ни в чём конкретном (о, это особое искусство, которое покоряется лишь избранным!). И всё это психоделическое чародейство происходит на фоне жалкого блеяния с его стороны о своём непонимании, чего ей надо и почему она с такой злобой наскакивает на него, да и вообще о том, что он теряется в догадках, что же случилось и куда подевались их прежние душевные отношения человеческой близости. Но поскольку алгоритм функционирования данного механизма предусматривает только резкую раскрутку всемерного обострения ситуации, удивлённые слова пребывающего в шоковом состоянии мыслителя повисают в воздухе, так как играющая роль скандалистки комедиантка пропускает их мимо ушей, даже не вникая в их смысл.
Время идёт, ситуация всё сильнее накаляется вплоть до того момента, когда мыслитель вдруг явственно осознаёт, что вообще потерял способность к какому-либо размышлению, после чего торжествующая лицедейка для бесповоротного закрепления своей абсолютной победы окончательно и бесповоротно заковывает измордованного её мыслителя в неразрывные цепи своими убийственно неаргументированными наветами о том, что он и бесчестный человек, и пестует свои сумасбродные идейки, и никакой не мыслитель, и дрянь как человек, и не способен к дружбе, и не может жить по-людски, и всех ненавидит и т.д. и т.п. С этой поры бедолага поступает в её полное властное распоряжение, хотя и не понимает, зачем он ей нужен в таком плачевно разобранном состоянии стеснённости своего духа. В дальнейшем, после того, как в соответствии с управляющим алгоритмом строгой запрограммированности её действий она разорвёт все отношения с ним, он возможно и сможет понять, что был для неё всего лишь очередной живой игрушкой, у которой она изъяла всю творческую энергетику, после чего выбросила его игрушечного в мусорку, устремившись на поиски новой жертвы.
Вот так обжигает великомудрых мыслителей призрачный любовный суррогат лицедейского представления, оставляя в их душах пепельные головешки несбывшихся целомудренных надежд на тепло личного счастья, что вынуждает жалких, невзрачных человечков, в которых после такого обжига превращаются ранее блиставшие искромётностью своих умов мыслители, без какого-либо особого смысла куда-то тащиться по разбитым дорогам своих бездарно прожжённых жизней, надеясь токмо на благосклонность к ним сурово молчащих владык судьбы.
Заинтересованно наблюдая в качестве сторонней персоны за блестящей актёрской игрой подобной комедиантки, какой-нибудь мачо-ловелас из тусовочной среды лицедеев с издёвкой может съязвить по этому поводу, мол, как вообще может быть, что такие гиганты мысли легко и непринуждённо поддаются на подобную неразумную доверчивость к внаглую обольщающим их лицедейкам, мастерски исполняющим любвеобильные роли на театральных подмостках жизни. Ответ на такой нелицеприятный, но безусловно закономерный вопрос довольно прост, не требуя для его осознания сложноорганизованного ума мыслителя.
По роду своей деятельности непрестанно пребывающие в заоблачных ментальных далях и высотах мыслители на земном уровне, кишащем множеством ушлых людишек, абсолютно не способных к какому-либо созиданию, но являющихся истовыми последователями заветов Остапа Бендера о существовании неимоверного количества различных способов отнятия у ординарных простолюдинов их пожизненных накоплений, представляют собой всего лишь социально недоразвитых индивидов, готовых любому по их наивному мнению приличному человеку широко распахнуть двери в сокровенные тайники своих душ. Не искушённые в вероломных талантах лицедеек, специализирующихся на любовных вопросах, профанирующие в обстоятельствах конкретной жизнедеятельности мыслители становятся лёгкой добычей для лицедействующих артистических натур, изящно и совершенно естественно разыгрывающих роли особ, по уши влюблённых в того или иного мыслителя, которого просто распирает от своей умственной исключительности, что формирует у него состояние не осознаваемой им личной инфантильность в вопросах реальной жизни, чем по полной и пользуются проныры и жулики, околпачивая его по любому поводу.
В связи с таким положением дел возникает множество вопросов и к самим мыслителям, втёмную исполняющим в подобных ситуациях роли безвольных барашков, которых пасут лицедействующие красотки-пастушки. Доминантная причина такой слабости и ущербности современных мудрецов лежит на поверхности и состоит в незыблемо исповедуемом ими догмате неоспоримой исключительности силы ума по отношению к любым проявлениям духовности человека. К примеру, размышляя о вариантах разрешения проблемных вопросов цивилизационного развития человечества, современные интеллектуалы чуть ли не на религиозном уровне уповают только на те варианты, которые основываются на всемерном совершенствовании умственного потенциала людей, что позволит найти самые оптимальные способы устранения стоящих перед ними проблем. При этом всё, что связано с духовной сферой не просто не принимается в расчёт, но и с истовым презрением напрочь отвергается.
Неизменное следование данному догмату при подходе к любым явлениям реальной жизни однозначно обрекает таких мудрецов на полнейшую беспомощность перед воздействием на их человеческую природу приземлённых методов коварных лицедеек, а также зримо свидетельствует о концептуальной однобокости любых теоретических выкладок, основанных на иллюзорных преимуществах ментальных прерогатив, отвергающих закономерности духовной стороны жизни. Чисто логически доказать нынешним мудрецам, неимоверно гордящимся своими высокими коэффициентами IQ, ложность доктрины тотального развития умственных способностей людей в ущерб иррациональной духовности не представляется возможным по принципиальным соображениям. К сожалению, пребывающие в облаках абстрактной призрачности эти не в меру горделивые мудрецы брезгливо отбрасывают духовные методы познания реальности на откуп служителям религиозных культов и оккультистам от инферны, что позволяет нечистым на руку людям пользоваться мощнейшими духовными методами для достижения всяческих мерзопакостных целей.
Бесспорно, теоретики-мыслители на различных отгороженных от конкретики текущей жизни дискуссионных площадках выглядят весьма презентабельно, когда перед публикой в зале весьма аргументированно рассуждают о тенденциях развития человеческого общества, исходя из сведений о тех или иных явлениях, известных им только понаслышке из десятых рук. Однако по выходе на белый свет из своих кабинетов или конференц-залов эти великие мудрецы быстро сдуваются до состояния слепых новорождённых котят. И тут же их разбирают по своим котомкам вездесущие лицедеи, вовлекая их в свои указанные ранее сценарные игрища. Ну а далее реальные жизненные обстоятельства жёстко указывают сим мыслителям, болеющим трудноизлечимым недугом, диагноз которого – «гордыня теоретической мудрости», их заслуженное место на свалке жизненных отходов.
Чтобы избежать участи барашков, которых пасут для стрижки шерсти с отправкой через некоторое время на скотобойню, мыслители современного уровня ради своего же выживания просто в авральном порядке должны отказаться в своей деятельности от апелляции только к умственным методам познания объективной реальности. В процессе познания им необходимо опираться на комплексный метод, базирующийся на гармонии материального и идеального, при этом ни в коей мере не отгораживаясь с примитивным высокомерием от всеобщего динамического релятивизма реальной, а не придуманной жизни.
Ну а в итоге надо сказать, что квалифицируемая по всем известным канонам в качестве негативной деятельность описанных выше лицедеев на самом деле довольно часто вызывает откровенный восторг у людей, когда они подобно зрителям в театральной ложе наслаждаются высоким артистизмом искусного мастерства таких лицедеев, по заслугам наказывающих тех мыслителей, что заблудились в полночных дебрях своих вредоносных теорий, доктрин концепций и другой подобной продукции иллюзорной умозрительности, тем самым безвозвратно отвращая многих из них от чуждой для их типа натуры мыслительной деятельности, что вынуждает их, наконец-то, заняться по жизни действительно полезными делами во благо людей. В таком амплуа лицедеи превращаются в благообразных садовников питомника мыслетворения, чтобы прореживать толпу мыслителей, отсекая за ненадобностью множество фиктивных мыслителей, тем самым расчищая пространство для благодатного мыслетворчества прирождённых к тому мыслителей. За эдакую благую деятельность лицедеи, пожалуй, достойны общенародной славы и почитания!
7.04.2021 – 31.10.2021
Сергей БОРОДИН
Автор публикации
