Иван Николаевич стоял перед зеркалом, примерял выходной костюм, причёсывался. Взгляд упал на Орден Красной звезды. Он хорошо помнил тот день. Сорок пятый. Восточно-Прусская операция. Освобождали какую-то небольшую деревеньку. Гарь, дым, стрельба, грохот, стоны раненых. Нужно было любой ценой уничтожить пулемётный расчёт немцев, обеспечив тем самым успешное продвижение стрелковых подразделений. Уничтожил, гранатами, хотя и получил тяжёлое ранение. В молодости не особо думаешь, напролом летишь, кровь бьёт в голову. Кровь и желание победить. Он помнил, как говорили старшие по званию: «Только вперёд, обратной дороги нет! Вперёд, к победе!» День Победы встретил в госпитале. Столько воды утекло с тех пор, но для Ивана Николаевича этот день так и остался праздником со слезами на глазах. Он одевал костюм и выходил на улицу. С годами всё меньше встречалось ветеранов, всё уходит, всё меняется. Но, праздник есть праздник.
А тогда, разворачивая гармонь, он поправлял волосы рукой и начинал играть « На солнечной поляночке…» « Играй, играй, рассказывай тальяночка сама. О том, как черноглазая свела с ума..» -подпевали однополчане. Третий Белорусский фронт. Самый исход войны. Верили, жили, надеялись, что победа уже скоро. Позади оставались Витебск, Орша, Борисов, Минск, Молодечно, Вильнюс, Каунас. Выжженная Беларусь и Польша. Впереди ждала решающая битва за Берлин. Фронтовые дороги и блиндажи. Иван Николаевич часто задумывался, как он, совсем ещё мальчишка мог так самоотверженно бить врага. Учили правильно Родину любить.
Орден славы, медали за Отвагу, помнится как к груди орден тот прикалывали. Иван Николаевич провёл по седым волосам и улыбнулся. Солнце светило в окно мягким светом. Доброе утро.
-Дед Иван, куда опять так вырядился? Смотрю ты все ордена нацепил, ни один не забыл!
-Иди проспись, Аркаша.
-Да ладно тебе, дед. Сейчас уже жизнь давно не та. Ордена твои в интернете продают за большие деньги.
-А ну иди отсюда, пока не накостылял! Что за люди, всё на деньги перевели! Совести нет! Люди за те ордена жизни свои отдавали! А тут мелешь!
-Да что ты, Иван. Уже и пошутить нельзя! Аркашка смотрел на деда подбитым глазом.
– Нализался уже с утра!
Аркашка покачиваясь обнимал фонарный столб, это придавало ему устойчивости.
Он не злобный мужик, когда-то инженером на заводе работал, потом перестройка, поломала, погнула мужика, к бутылке прикладываться стал. А затуманенный водкой разум иногда рождает безумные мысли. Тогда многих, вот так, жёстко. Фронтовик не обижался. Но настроение подпортилось. Он был из той редкой породы людей, которые несправедливость ни в каком виде не терпят.
Иван Николаевич вышел на улицу. Весна, сады цветут, птицы поют. Девочки в нарядных бантах прыгают в классики. Жизнь идёт, своим чередом. Из года в год. Оно правильно, оно верно. Так и должно быть. В этом году девятого мая было особенно тепло, солнце глаза слепило. В такие минуты всегда Мишаня вспоминался, школьный дружок. Помнится, в десятом классе грезили о взрослой жизни, говорили о том, кто какую профессию выберет. Мишаня умный был. На одни пятёрки учился, мечтал пойти на физико-математический. Но… война. Не срослось. Трудные испытания выпали на долю их поколения. Из класса только два человека мужиков вернулись: Иван и Костик. Помнилось, как Зоя Михайловна, классная, обнимала их двоих и плакала. А Мишаня… Мишаня похоронен в братской могиле. Под стелой лежит. Волей судьбы он воевал за родной город, тут и остался. Как говорят: «Где родился, там и пригодился». А Иван Николаевич каждый год, в День Победы приносит сюда красные гвоздики.
-Ну здорово, брат! Здорово всем! Эх…. Может и хорошо, что не видите вы, как жизнь то поменялась. А мы то видим! За что воевали? Грызутся за власть, за то, чтобы задницы свои потеплее пригреть, да меньше трудиться. Мы то за идею, за светлое будущее, а оно вон как вышло. Через пару, тройку десятков лет и праздник этот сотрётся из людской памяти за ненадобностью. Сильно ли наше поколение помнило про Войну 1812 года? То-то и оно. Жаль, так жаль, что нет больше между людьми того братства как раньше. Мы то как, братишка? Мы не делили, кто есть кто. Татарин, украинец, казах, грузин, белорус-все были одна большая семья. Последним куском хлеба делились. Всем было место на просторах большой Родины. И умереть за эту Родину не страшно было. Правда? А теперь? Помнишь, как в детстве мы с тобой мечтали под звёздами, что наступит то время, когда человек захочет полететь в космос, к неизведанным мирам. И знаешь, Мишань, наступило то время. Полетели, столько всего добились, весь мир аплодировал стоя. А потом, в один момент всё рухнуло и покатилось в никуда. Эх… не увидел ты… Может оно и к лучшему. Вот смотрю я на это всё и думаю, что надо было мне тоже с вами тут лежать, чтобы на творящийся вокруг бардак не смотреть. Иван Николаевич прослезился даже от набегающих мыслей. Детство вспомнилось, как во дворе играли, на речку купаться бегали. Как мамки не могли домой дозваться. Вот как сейчас, лежит он на кровати, а мать по голове гладит. И сны цветные, красивые снились, и надежд столько было. Ушло всё, кануло в лету. Жизнь идёт к своему логическому завершению. А дальше то что? Что после останется? Грязь, мусор, борьба, деньги? Что? Кто эти высокие идеалы продолжит. Кому бразды правления передать? Некому…. Грустно от этого, ой как грустно. Такой вот праздник, с тяжестью на сердце. И красные гвоздики возле стелы лежат.
-С праздником вас, дедушка!
Иван Николаевич повернулся и увидел перед собой мальчишку лет десяти. Он держал в руках тоже красные гвоздики.
-Здравствуй! Спасибо. И тебя с праздником. Откуда ты такой?
-Я к бабушке погостить из Москвы приехал. Мы тут с папой гулять любим. Знаете, мой прадед до Берлина дошёл. Поэтому я всегда приношу цветы к этому памятнику в День Победы.
-Молодец! Я тоже цветы сюда приношу.
-А вы дошли до Берлина?
– Нет, дружочек, не дошёл. Скосило меня маленько.
-Ясно. У моего прадеда столько орденов и медалей много. У вас смотрю тоже. Спасибо вам.
-За что?
-За победу.
-Как звать то тебя, малой?
-Ваней зовут, Иваном.
-Ух ты! А я тоже Иван. Стало-быть тёзки мы с тобой!
-Здорово! А вы знаете, я в Суворовское поступать буду. У нас все военные в семье.
-Молодец! Правильное решение!
-Ну ладно, я побежал.
-Удачи тебе, Ваня!
-Спасибо!
Мальчишка положил цветы к стеле и отправился дальше, гулять с отцом. Иван Николаевич смотрел им вслед и подумал о том, что вот так неожиданно можно встретить хороших людей.
-Ладно, Мишаня, пойду я уже. Ты не обращай внимания. Ворчу по-стариковски. Не зря всё было, слышите. Пока вот такие вот мальчишки есть на этой земле, всё не зря. Спите спокойно.
Солнце било в глаза, пели птицы. Хороший день. Прямо летний. Иван Николаевич не спеша пройдётся по улице, посмотрит на украшенный разноцветными плакатами город, на девушек, раздающих прохожим георгиевские ленточки, на мамочек с колясками, гуляющих в сквере и пойдёт домой. А вечером будет салют. Он засверкает разноцветными красками: синими, зелёными, красными, жёлтыми. Они будут врезаться в небо яркими всполохами. А Иван Николаевич снимет парадный костюм, смахнёт скупую слезу, выпьет сто грамм и вспомнит всю свою жизнь. В этой жизни целая эпоха, судьбы поколений, смена правителей и времён. Но старая гармонь всё ещё помнит песню про тальяночку и наградные листы в комоде сохранились. Память… Никуда её не денешь. Она впитана в людские жилы, на сердцах людей высечена воинским духом и силой предков наших геройских.
Иван Николаевич посмотрит на яркие огни за окном и подумает о том, как они похожи на те, далёкие огоньки праздничного салюта, в мае сорок пятого.
Автор публикации
