ОСЕННИЙ СВЕТ
Константин КЕДРОВ Николай ЕРЁМИН
Александр БАЛТИН Настя ЗАПОЕВА Владислав КОЛЧИГИН Алексей КУБРИК Ирина КАРПИНОС
АЛЬМАНАХ МИРАЖИСТОВ 2022 ОСЕННИЙ СВЕТ
Константин КЕДРОВ Николай ЕРЁМИН
Александр БАЛТИН Настя ЗАПОЕВА Владислав КОЛЧИГИН
Алексей КУБРИК Ирина КАРПИНОС
«ОСЕННИЙ СВЕТ»– альманах Миражистов, Красноярск:2022
Автор бренда МИРАЖИСТЫ и составитель альманаха
Доктор Поэтических наук Николай Николаевич ЕРЁМИН
В альманахе участвуют:
Константин КЕДРОВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Настя ЗАПОЕВА Владислав КОЛЧИГИН Алексей КУБРИК Ирина КАРПИНОС
«ОСЕННИЙ СВЕТ» –
альманах МИРАЖИСТОВ украсили
фотографии Юрия Байкалова и кошки Кристины Зейтунян-Белоус
© Коллектив авторов 2022г
…Навстречу 80-летнему юбилею поэта 12 ноября 2022 года.…
Константин КЕДРОВ
Альманах Миражистов
Геометрия света
Konstantin Kedrov
Сегодня, 14:09
Кому:вам
За окнами дождь потерял свои облака
Тротуар взлетел к небу
В нем облако проплывает
Человек шагает по облакам
Все отражается во всем
Нет ничего кроме неба
Облако в штанах и
Штаны в облаках
Учитесь ходить по солнцу
Ступая по отраженью
Оптика геометрия света
Ищи себя в телескопе
Пока он в темноте блуждает
22августа 2022
—
Отправлено из Mail.ru для Androi
Мозг и Бог
Konstantin Kedrov
Вчера, 23:07
Кому:вам
Идеалист не идеален
Материалист
Не матерьялен
Материя не матерьяльна
А мысль отнюдь не идеальна
Мозг не всегда со мной согласен
Но не безгласен не безгласен
Он высится над потрохами
И изъясняется стихами
Свой мозг я именую богом
Поведать может он о многом
Вот размышления итог
Бог это мозг мозг это Бог
22 августа 2022
***
Konstantin Kedrov
Сегодня, 15:22
Кому:вам
Помню будто бы и не жил
Все ля-ля и тополя
Помню брежневое небо
И хрущевые поля
Комунизменные речи
О майн мани падме хум
Приходи ко мне навстречу
И от смерти застрахуй
Коммунизм я не достроил
Самый прогрессивный строй
Долго
строил долгостроил
И построил долгострой
Я великий умывальник
Всех полил и всех умыл
Умывальников начальник
Всем мочалкам буду мил
22 августа 2022
—
Отправлено из Mail.ru для Android
***
Konstantin Kedrov
Сегодня, 16:03
Кому:вам
Нет это не слова слова слова
Скорее все другое только ложь
Пока я жив и ты во мне жива
Когда умру и ты со мной умрешь
Пока я жив я с ней я часть ее
Все остальное чушь и дребедень
ОНИ ЖИЛИ СЧАСТЛИВО
И УМЕРЛИ В ОДИН ДЕНЬ
22 августа 2022
—
Отправлено из Mail.ru для Android
Судьба Тамара_Тамерлан
Konstantin Kedrov
Сегодня, 7:38
Кому:вам
Как мне остановить мгновенье на мгновенье
Когда мгновенья нет и вечность длится
Скажу – Я помню чудное забвенье
Но и забвенья нет и все двоится
Скажу себе – нас двое на земле
Мы оба двое только ты и я
Но почему один лежит в земле
Другой всегда один один как я
Один как ты или один как я
Какая очень дружная семья
Один живой другая умерла
И всех гнобит судьба как Тамерлан
Царит двойник Тамары Тамерлан
Царит тиран идущий на таран
Вся наша жизнь сплошная тирания
Душа двойная вечностью ранима
19 августа 2022
—
Отправлено из Mail.ru для Android
Секрет музыки
Konstantin Kedrov
Сегодня, 1:27
Кому:вам
Сколько музыки в засекреченных нотах
Все рассекретили Бах Бетховен и Кейдж
Рассекретили
А музыка остается
Ничего не поделаешь
Музыка не секрет а Тайна
22 августа 2022
—
Отправлено из Mail.ru для Android
Обед поэта
Konstantin Kedrov
Сегодня, 1:27
Кому:вам
Небо отразилось в тарелке супа
И я его съел
Сьел небо а суп остался
Мне положено усиленное питание
Ем облака закусываю созвездиями
Жадно пью небо ночное дневное
Вот и поменялись местами
Снаружи супы
Внутри облака
Внутри созвездия
Соль и сахар снаружи
Строгая диета
Как можно меньше созвездий
Не получается
Все изнутри сияют
22августа 2022
—
Отправлено из Mail.ru для Android
***
Konstantin Kedrov
Сегодня, 11:45
Кому:вам
Полностью никто не умрет
Потеряв лепестки роза исчезает из поля зрения
Остается аромат. И контуры пустоты
Пустота из которой возникла роза
23 августа 2022
—
Отправлено из Mail.ru для Android
Пусть меня зароют в мою душу
Я покой умерших не нарушу
Пусть меня зароют в мою душу
Улетай в созвездия Душа
Неземные делай антраша
Как в Литературном институте
Я скакал на огненном батуте
О Литературный институт
Для поэтов пламенный батут
Там меня сжигали и корили
Но отчасти правду говорили
-Вы допрыгаетесь!- говорил парторг
Я допрыгался и неуместен торг
Мой кульбит конечно же не прост
Я уже допрыгался до звёзд
Эй Литературный институт
Небеса мой огненный батут
10 мая 2018
© Copyright: Константин Кедров-Челищев, 2018
Свидетельство о публикации №118051005022
Г Москва
Николай ЕРЁМИН
Альманах Миражистов
ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ И ВЗГЛЯД СНАРУЖИ
***
Над рекою – облака
Сквозь века
Под солнцем мчатся…
Хорошо им –
Жизнь легка –
В вечных волнах отражаться…
И – который год подряд –
Отражать
Мой грустный взгляд…
ПОПЫТКА-НЕ-ПЫТКА
Необходимый эпиграф:
«А дальше множество пыток
Среди которых самая страшная – танцевать
Константин КЕДРОВ. Август 2021г»
НЕЗАБЫВАЕМЫЙ 1986-й ГОД
Танцуй и пой, и пей вино,
И вновь целуй меня!
На белом свете всё грешно,
Не зажигай огня…
Люблю тебя! И ты в ответ
Без страха, без вины
Люби… Покуда с нами свет,
Бессмертный свет луны…
***
Очень долго мы без слов
Танцевали «Вальс цветов»…
Это был чудесный вальс…
Это был прелестный вальс…
Где тот вальс? И где она?
Ах, –
Лишь туфелька одна…
***
Я ел нестандартную пищу…
Я пил самодельный коньяк…
Я пел нецензурные песни
В бараках, где мрак и бардак…
…Давно я спиртного не пью, –
А всё не напелся – пою!
АКСИОМА
На Земле – Один поэт,
Выступающий меж нами
Под любыми именами…
У него секретов нет
От друзей и от врагов –
На любом из языков…
СЕМИНАР ПОЭЗИИ
Не нужно разбирать стихи на части,
Чтобы набраться мудрости и страсти!
В разборах и в разборках мало чести…
Давайте прочитаем их все вместе!
Вдвоём? Пожалуй…Лучше – всемером…
А ещё лучше – хором их споём!
В ПЕРСПЕКТИВЕ
– В перспективе ждёт, – сказал поэт, –
Всех! – в конце тоннеля яркий свет
С верой в счастье жизни после жизни:
Просто, как в научном коммунизме…
Но, чтобы проверить, мой совет,-
Нужно Ветхий прочитать завет…
***
Смерть всё ближе…А жизнь всё короче…
На пути то ли в Ад, то ли в Рай
Отпусти мне грехи мои, Отче!
Но меня к Себе – не впускай…
Кто я есть, чтоб Тебе диктовать,
Ах, в словах согрешивший опять…
***
У каждого поэта есть Марина,
Екатерина или Магдалина…
И у меня есть муза – Маргарита…
А у тебя, я вижу, музы нет?
Тогда, какой же, к чёрту, ты поэт?
Чего стоишь? Иди за горизонт!
Быть может, там тебя Мария ждёт…
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
Слава Блоку!
Слава Богу!
Солнца оку…
Солнцепёку…
2022
***
О, счастливые мгновения!-
Ретро-ветра дуновения:
И во сне, и наяву
Тем, что вспомнилось, – живу…
***
Я не ропщу на рок и на судьбу…
Мне всё равно, в каком лежать гробу.
Ах, лишь бы было им не всё равно:
Куда вхожу я – в дверь или в окно…
2022
ЮДОЛЬ
«Не думай о своей юдоли»
Вова Рыжий
Не думай о юдоли свысока…
Мгновенье или вечность у виска?
Об этом думать вообще не надо…
Юдоль – твоя отрада и награда.
***
Я — твой грех,
А ты — моя погрешность…
Страх, успех,
Побег — и неизбежность…
БОЛЕЗНЬ
В тьмутаракань лечу…В тартарары…
Молчу… Кричу…И рушатся миры…
Летят в меня…И я их, сам не свой,
Увы, ловлю больною головой…
***
Я потихоньку-понемногу –
За годом год – всё ближе к Богу…
А Он, дистанцию ценя, –
Всё дальше, дальше от меня…
***
Трудно в Космосе узнику
Жить, свободу храня…
Я цепляюсь за музыку,
А она — за меня…
***
Бог Кай взял кий – и рухнули миры,
Вращаясь, как бильярдные шары,
Все – к музам-лузам, Каю потакая…
Увы, жизнь окаянная – такая…
***
Вокруг — на майках и на флаге —
В любой семье, в любой судьбе —
Воскресший лозунг: «КРАУДФАНДИНГ!»
То бишь: «Ты мне, а я тебе»
***
Не лезь в политику, поэт…
И не ходи на красный свет,
Пока, – за всеми глаз да глаз! –
Попасть не хочешь под КАМАЗ…
***
Верблюды сутками не пьют.
Я ж не могу, чтобы не выпить…
…И доказать, что я – верблюд,
У вас, непьющие, не выйдет!
ВЗГЛЯДЫ
Взгляд изнутри и взгляд снаружи –
Я, отражённый в каждой луже…
Нет, нет, ты только посмотри!
А кажется, что изнутри…
***
Откуда? В полночь — на мгновение —
Вдох, выдох — ах! — и вдохновение,
Признание — кому? — в любви,
Немыслимое меж людьми…
***
Полночь… Пенье — рядом и вдали…
Шебурша мечтательно и звёздно,
Дремлют полушария Земли
В полушарьях головного мозга…
РЕКВИЕМ
Что поделаешь? Всюду свобода…
И неволя…И гнев…И любовь…
Мы не виделись 43 года!
И, увы, не увидимся вновь.
СОСЕД-ПОЭТ
Запой прошёл…
Сосед безумно тих,
Задумчив… И не просит похмелиться…
И, за стихом кропая новый стих,
Читает мне…
И просит удивиться…
И похвалить,
И вставить в альманах…
И это не впервой, увы и ах…
И я его стихи:
– Держись, поэт! –
Вставляю в альманах «Осенний свет»:
– Как далеко до матушки Москвы
От Абаканска!
Где – в хрущёбе, с краю –
От холода и голода, увы,
Я не живу уже,
А выживаю,
Мечтая заработать как поэт
На поезд до столицы,
На билет…
…Где всех Степанов раньше вдохновлял
Стихами…
А теперь – печальный вид –
Я, – говорит, – в больнице побывал,
И перенёс
Классический ковид…
И перешёл на прозу,
Удивлён…
Но врач Харон Аронович Харон –
Волшебник! – для прилива свежих сил,
Мне дивную вакцину
Подарил…
И пожелал, – как Пушкину – вах-вах,
Создать роман «Онегин-2»
В стихах…
2022
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
САМОСТЬ
Само-достаточность
Само-деятельность
Само-изоляция
Само-ликвидация
КАРАНТИННЫЕ КАРТИНКИ
1.
Владимир Монахов:
– Сижу один дома.
Никого не вижу.
Никому не вру.
2.
Владимир Маяковский:
– Двое в комнате:
Я и Ленин,
Фотографией на белой стене.
3.
Николай Ерёмин:
– Двое в зеркале. Я и вирус.
Что Монахов не врёт – это минус.
Плюс: что Ленин – ни бе… и ни ме…
А не то бы сидеть всем в тюрьме.
* * *
Вчера я плакал, возмущён…
Сегодня – весел и прощён –
И верю снам и чудесам…
И жду – чего? Не знаю сам…
* * *
В бутылке кончилось вино.
В душе и сладко и темно…
Эх, если б был бы не один, –
Сходили б вместе в магазин…
* * *
Пришла весна… Такое дело:
Моя собачка постарела…
И вновь не лает, как тогда:
– Лав! Лав! – в счастливые года…
* * *
Без слова ласки жить нельзя…
Как хорошо на Белом свете!
И слабодушные друзья
Друг друга хвалят в Интернете…
* * *
– Старинный звон серебряных монет
Люблю! – сказал взволнованный поэт.
– Точнее – ощущенье старины,
Которому, признаться, нет цены…
* * *
Жил в шалаше… Потом – в высотном доме…
Потом – в крутом коттедже, над рекой…
Сейчас – в монастыре… Жилища кроме
Не будет… А погост – подать рукой…
* * *
Себе на горе, вспомнить вдруг о ней:
Глазищи – моря Чёрного синей!
И, ощущая благодать, опять –
Во сне – себе на счастье – вспоминать…
* * *
Зову – Ау! – Где ты, былое счастье?
Зову сквозь тучи, вглядываясь ввысь…
– Ау! – Сквозь все невзгоды и ненастья
Хотя бы словом снова отзовись…
* * *
Я думал всегда, что успею
За словом, за мыслью своею…
Но понял, что вновь – между дел –
Ни слова сказать не успел…
***
– Зачем в Санкт-Петербурге – львы?
Но – главное – взялись откуда?
По гороскопу это – чудо,
Необъяснимое, увы…
Какая в небе тишина!
И сердцу дышится неровно…
И безответно влюблена
В меня, как в льва, Нева Петровна…
2022
***
О, Жизнь, не выгоняй из дома!
Не то я сгину в волнах Дона
Или Невы… Не то, ей-ей,
Я с горя брошусь в Енисей…
Или в Иртыш…Или в Амур…
Не выгоняй, покуда хмур,
Ни на жару, ни на мороз…
За что?
Хорошенький вопрос…
ОСИНА
Дрожит осенняя осина,
Роняя листья на ветру…
И я задумался – вестимо,
Опять о том, что не умру…
А буду тоже – Хоть бы хны! –
Дрожать до будущей весны…
И зимний – что за благодать! –
Романс осине сочинять…
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
Художник, написавший мой портрет,
Прожил, увы, без малого 100 лет.
А я, бессмертным ставший наяву,
Благодаря портрету, всё живу…
2022
***
Как хорошо среди небес!
Никто не умер, не воскрес…
Где я – случайно, наугад –
Родился много лет назад…
***
– Ах, Маша, я тебя люблю!
По курсу доллара к рублю…
– Что ж, у тебя хороший вкус…
Держись! И не меняй свой курс.
***
Внушавший нам бесстыдство бес,
Внушил – и вовремя исчез…
О как, не ведая стыда,
Мы были счастливы тогда!
***
Как говорят, свежо предание…
Правдив ли, лжив сюжет любой,
Вся жизнь поэта – оправдание,
Увы, перед самим собой…
ЗАПАДНЯ
Снова мне кажется: вырвусь вот-вот
Из западни повседневных забот –
И полечу на рассвет, на восток…
Но, западня, как твой образ жесток!
РАЗДВОЕНИЕ ЛИЧНОСТИ
Если верить её стихам –
Сим её полюбил и Хам…
А она полюбила их…
Раздвоения мрачен стих…
***
Всё чаще мы встречаемся во сне…
А наяву – всё реже, реже, реже…
Сегодня нужно встретиться…Но – где же?
Какая пустота во мне и вне!
***
И вот я завожусь с пол-оборота…
И мчусь туда, откуда нет возврата, –
Вразнос, всерьёз…Напрасная забота
Остановить – погибелью чревата…
***
Что было, то сплыло, быльём поросло…
Где юности сила? Где лодка, весло?
Где встречи у речки и трепет костра?
Вздыхая сердечно, молчит медсестра…
***
Владимиру Маркину в День Рожденья
в Хайфу из Сибири с приветом!
«А плоть все время восставала:
– Хочу…Хочу… Хочу…Хочу..»
В. Маркин
Володя, все восстанья, худо-бедно,
Кончаются… Но и сейчас, и впредь
Не забывай, что нам хотеть не вредно…
И очень – очень вредно не хотеть!
18 августа
***
Жизнь, как видно, приходит в упадок…
От рассвета, увы, до темна
Загадал ты ей много загадок…
А разгадка – всего лишь одна…
СУДЬБА АКТЁРА
Вот – судьба, и никуда не деться:
Жить – играя…Отрицая смерть…
Чтобы душу распахнуть и сердце…
И, увидев скальпель, умереть…
***
Слава Богу! – И здесь, и повсюду –
Есть зеркальный ответ на вопрос:
Отрицательный образ?– Иуда.
Положительный образ? – Христос.
***
Путь от стиха и до стиха –
Всё драгоценней, всё дороже…
Нет в милосердии греха.
Подай мне милостыню, Боже!
Николай ЕРЁМИН 2022 Август
Николай ЕРЁМИН КрасноАдск-КрасноРайск-КрасноЯрск
……………………………..
Александр БАЛТИН
Альманах Миражистов
•
•
* * *
Плеснув хвостом, большая рыба
Расколет жёлтую звезду.
Скажу я августу спасибо,
И дальше от реки пойду.
Лишь темнота – настоль густая,
В которой не слышны стихи –
Способна удивить, пугая
Водою чёрною реки.
Но всё-таки река – не Лета,
Раз рыбы скрыты в глубине.
И есть в небесном поле где-то
Звезда, подаренная мне.
•
•
* * *
Сейсмографа чувствительнее я,
Осложнена тем самым жизнь моя.
От звуков еле слышных пробежит
По сердцу дрожь. Страшит разрывом жил.
Чужая боль растёт во мне, когда
Я чувствую, как движутся года.
Сейсмографа чувствительнее я,
Затерянный в морщинах бытия.
•
•
Сломанная кукла
Я сломанная кукла,
Валяюсь у окна.
Душа тоской набухла,
Вода тоски черна.
Играли мной когда-то,
Замучили потом.
Всем жизнь была богата,
Но только не добром.
Разорваны одежды,
И сломан механизм,
И все мои надежды
Распотрошила жизнь.
Ах, кукольная доля –
Немотный монолог.
Ребёнка злая воля
Подводит мой итог.
Что из окна мне видно?
Мелькающая жизнь –
Быть вне её обидно:
Ни радостей, ни тризн.
Грядущее условно,
Былого просто нет.
В окно ползёт неровно,
Клоками зыбкий свет.
Я сломанная кукла,
Валяюсь у окна.
И мной сплошная мука
Теперь воплощена.
•
•
• Только музыка
Не бойся – кроме музыки
Нет ничего вокруг.
Как обойтись без музы ли,
Без вдохновенья, друг?
Снег тихо-тихо падает,
Ноябрик в никуда
Уходит… Где-то Падуя
Красива, как звезда.
Есть музыка, есть музыка,
А больше ничего.
И есть дорожка узкая,
Но в тайный свет.
Во-во!
Не бойся – просто нечего,
Коль всё дано – просить.
И снегом всё подсвечено,
И так прекрасно жить.
•
•
• * * *
У сарая ежевика,
И смородина густа.
Небо серое безлико,
В нём такая красота!
У сарая на скамейке
Пить из горлышка, пьянеть.
А жена польёт из лейки
Грядки. Опьянев, запеть.
Дача. Август. Грустновато.
Старый – цветом сер – сарай.
Дача зеленью богата,
Как непостижимый рай.
Ежевика…И укропа
Лёгко-зыбкая стена.
Хорошо тебе? Ещё бы!
Хорошо – и в том вина.
•
•
Учебник смысла
Учебник смысла я листаю,
Его читаю днём любым.
Его прилежно постигаю –
Он писан слогом непростым.
Мне интересно: для чего же
Существование моё?
Пусть я живу, вопросы множа,
Ответы есть. Душа поёт.
Учебник смысла я листаю
И днём и ночью – и за ним
Величье воли постигаю,
Затем чтоб сделаться иным.
•
•
* * *
Я немножко помечтаю
И в действительность вернусь.
И нелепой посчитаю
Очень маленькую грусть.
Что дано – то и реально.
За окошком тополя.
И живёшь – как ни банально –
Только тёплой жизни для.
Осень патриарха
Астры лохматые,
Осени шаг.
Стёртые даты и
Тот же всё враг.
Города-Ирода
Власть широка…
Дача, где иволга,
Рядом – река.
Отъединение
От скоростей.
И разрушение
Личных страстей.
Ибо врастание
Возрастом в жизнь
Есть избывание
Скверны и лжи.
•
•
* * *
Парадокс усвоить сложно –
Это русская стезя:
Жить в России невозможно,
Без России жить нельзя.
•
• Редколлегияpoems@45paralПравила публикации
Александр БАЛТИН: ШАРОВОЕ ГУДЕНИЕ «ВЕЧЕ»
Вече – мощное слово: гудящий колокол правды, соль шаровой силы слова…
Соберутся на «Вече» миражисты, предлагая лабиринты свои, коленчатые и изломистые, и зеркала, отражающие слои вечности, узнанные через правду стиха…
Константин Кедров-Челищев запустит музыку любви: вечную сонату, прекрасную фугу: некоторый объединительный жанр подразумевает отсутствие времени:
Хорошо друг другу принадлежать
Обожать друг друга не обижать
Мы друг друга чуточку обижали
Но при том любили и обожали
Я себе не принадлежу
И тебе не принадлежу
Лучше я прилягу и полежу
Лучше я усну и проснусь любя
Я любил тебя и люблю тебя
Времени нет: любовь перерастает его: и поэт, оставшийся без музы, не остаётся без неё никогда, ибо память работает на оборотах дара, увеличивая меру гармонии мира.
Слагается индивидуальная молитва: она растёт, превращаясь в метафизический воздушный шар: лёгкий, отправляющийся в бесконечный полёт:
Словно молитву Отче наш
Шепчу себе сам не свой
Жизнь твоя не закончилась
Пока я еще живой
Это мое пророчество
В холод шепчу и в жару
Жизнь твоя не закончится
Даже когда умру
Богоискательство Кедрова-Челищева своеобразно: культурологический фон богат, и вспыхивающие созвучия словно укрепляются им:
Не доберусь я в поисках Бога
Ни до границы ни до порога
В небо уходит звёзд вереница
Бог перспектива а не граница
По повелению императива
Кант повторяет – Бог перспектива
Организатор альманаха «Вече» Николай Ерёмин легко вводит в поэзию…поэтический же, литературный сиречь, мир, его участников, всё и всех делая персонажами своей разнообразной и многонасыщенной поэзии:
Кто в Боровске король и королева?
Адам-Владимир
И Эльвира-Ева!
Недаром здесь –
У века на виду –
Поэзия и живопись в ладу…
И дорог мне,
Как дом в краю любом, –
Овчинниковым присланный альбом…
… Не каждый может чудо совершить
О! кистью, и пером, –
Чтоб жить да жить…
Узнаваемо, как закручивается ерёминский стих, выступают и названные поэты…
«Философема любви» вспыхнет грустной интонацией: тут же перехваченной лёгким юмористическим выводом: ибо без иронии существование сделается пресным, как трава:
– Помню, как в объятиях молодки,
Разделившей – Ах! – со мной участие,
Голова кружилась не от водки,
А от неожиданного счастия…
Боже, где мои 17 лет?
Счастье – есть…
А водки нет, как нет!
Пресным?
У Ерёмина всё должно быть ярко, задорно, весело, а если обозначится трагизм, то он тут же войдёт во взаимодействие с иронией…
…обнажённо пульсируют стихи Станислава Фенькова:
Не найдя подходящих слов,
Не прислушавшись к собственным звукам,
Мы срываем тончайший покров
С наших душ, предавая их мукам.
И кружит, и кружит мошкара,
И кусает, и жалит в живое,
И визжит, и визжит детвора,
Обнажая до боли родное…
Плазма жизни закипает в поэзии поэта: она закипает, чтобы проявились те коды ощущений, которые помогут расшифровать предложенную реальность…
Возможна она – не более, чем отражение ощущений наших?
Иллюзия?
Гудит «Вече»: новый альманах, собранный Николаем Ерёминым.
Гудит, завершится повествованием о «Судьбе семи колоколов», погружая в пласты истории, которая, давая миражи свои многослойно, обеспечивает, как ни крути, движение современности: в том числе – поэзии современной.
Александр Балтин
Г Москва
Настя ЗАПОЕВА
Альманах Миражистов
Источники: журнал Волга, номер 5, 2018 журнал Крещатик, номер 2, 2019, журнал Крещатик, номер 4, 2020 журнал Волга, номер 7, 2020 журнал Волга, номер 11, 2021
* * *
за кладбищенской оградой
есть конфета «Холодок»
бьёт её осенним градом
частым дождичком сечёт
а она лежит не тает
только фантик побледнел
дождик серенький латает
между елями пробел
здесь конечно прибирают
скорлупу венки и хлеб
а конфета всё не тает
вот кому не страшен тлен
видно деткам убиeнным
и невинным старикам
и солдатам беспогонным
всем кого не имет срам
не нужна глюкоза наша
и молитвы ни к чему
ждёт опущенных параша
и повестки на войну
там теперь дают конфеты
всем в усиленном пайке
знать убитые в ответе
за прирученных уже
* * *
Когда звезда умеет так сиять
И пахнуть осликом и розой.
Инна Лиснянская
зябкий Брейгеля пейзаж
перемелется пройдёт
белой точкой в синеве
самолётик заживёт
это наша не-Москва
с черемшою пирожок
Боже жизнь твоя легка
жмёт китайский сапожок
пахнет осликом звезда
и полынью во дворе
это наша не-Москва
хвост селёдки и пюре
ты запомни этот дом
с кипячёным молоком
будем живы не умрём
белой точкой за окном
самолётик
* * *
закрой кавычки музыка сама
здесь утешенье хоть пожили скверно
изжогой от дешёвого вина
пугали белок в парке и наверно
умрём от старости она почти пришла
о чём я да всё тот же изумруд
грызёт бельчонок в опустевшем парке
щиты рекламные уже не славят труд
но шубы банки частные заправки
и здесь тебе не пулю отольют
скорей от сердца капли на траве
что космонавтам снилась возле дома
им не спалось в бездонной вышине
в твоём кальяне крутится солома
и самолётный след завис в окне
как ленточка на финише привет
родне друзьям и нам в ночи не бденья
дешёвое вино плохой приход
опять про смерть про муху про варенье
с три короба вранья а кто не врёт
кавычки закрываем гасим свет
без нас пейзаж отлично обойдётся
и самолётный растворился след
и песенка не больно оборвётся
редактор всё ненужное сотрёт
* * *
;…до жизни, стриженной под ёжик…
С.В.Петров
жизнь скупа под ёжик стрижена
гаражи да пустыри
дети носятся до ужина
во дворе «замри-умри-
воскресай» тяни до ужина
не набегалась ещё
жизнь скупа под ёжик стрижена
сохнет серое бельё
в сером дворике засеянном
серым дождиком рябым
воскресать как будто рано нам
но ведь мы уже не спим
просто по привычке просимся
«воскресай-замри-умри»
скоро всё должно закончиться
вечны только пустыри
только этот дождик рябенький
да бельё ему под стать
воскресай не спи мой маленький
скоро всех загонят спать
***
похоже ущербен слегка
итог этой жизни недолгой
тоска оказалась светла
и жёваной плёнки короткой
хватало на порно и джаз
с допискою из Джой Дивижен
свет кажется был но погас
и голос за кадром не слышен
но вечная стройка стоит
труба заводская дымится
подобранный в ванной дрожит
котёнок ему не отмыться
от горькой полыни галдят
у хлебного сонные дети
по дому пискливых котят
разносят пожалста возьмите
а то их утопят у нас
их много и давят на жалость
свет кажется был но погас
да в общем не света хотелось
а просто на сдачу купить
на палочке звёздочку если
осталось с рубля воскресить
котят но они не воскресли
***
Но я иду по шаткой пене моря…
Афанасий Фет
по шаткой пене моря
кораблики бегут
здесь пенa от мотора
и на воде мазут
здесь божия коровка
по суше семенит
ей улетать неловко
но некому ловить
и отпускать за хлебом
завяла лебеда
a ей лететь на небо
за хлебом навсегда
уже не нужно плакать
нет слёз когда вода
одна сплошная слякоть
и снежная крупа
***
вот воробей не разобравший нот
и снегири от смерти убегают
по снегу семенит домашний кот
и на ходу уже не замечает
весь этот бесполезный страшный мир
в которoм мы чужим теплом согреты
а человек несёт в пакете сыр
и прочие полезные предметы
здесь будем незаметно умирать
и вспоминать пакет с халвой и сыром
трамвай на остановке догонять
и о семье беседовать с кассиром
***
приходит тупая усталость
от дёрганой рыбки в пруду
она надавила на жалось
да так что уже не смогу
смотреть как разводит губами
по воздуху тихо скорбя
животное но с плавниками
похожее столь на меня
что леска впивается в пальцы
крючок застревает в губах
мы видимо с ней постояльцы
и страшен размолвки размах
что нас примиряет с друг другом
но не избываeт вины
труда нескончaемым блудом
с предчувствием скорой беды
***
дуй на воду в хате с краю
где калашный ряд
ах ты раю мой ты раю
или это ад
воды Леты кровь из пальца
вечности жерло
сны приличные не снятся
в общем повезло
просыпаешься не страшно
значит жизнь прошла
палец в небе ряд калашный
общая судьба
сгинуть в пропасти забвенья
с мукой на лице
прикрывая знаки тленья
не рыдай мене
кто не ищет не обрящет
большего добра
выбирай чего поменьше
умирай с хвоста
я другой такой не знаю
вертится земля
дуй на воду в хате с краю
здесь назад нельзя
придержи коней у края
спрячься под кровать
ах ты раю мой ты раю
где тебя искать
Настя Запоева родилась в Абакане в 1976 году. Училась в Томском университете. С 1997 года живёт в США, последние годы в Калифорнии. Публиковалась в журналах «Крещатик», «Волга», «Артикль», на литературном сайте TextOnly Автор книг «Почти красиво» (2016) и «Холод согреет» (2018).
Н.З. – НЕПРИКОСНОВЕННЫЙ ЗАПАС, или СЛОВЕСНЫЙ ПОРТРЕТ НАСТИ ЗАПОЕВОЙ, автора книги «Холод согреет»
Эпиграф: – Ох уж, эта Настя!
Запоева?
Должно быть, это псевдоним.
Типа Горенко – Ахматова.
Человека, одарённого поэтическим талантом, начитанного,
интеллектуально зрелого,
о чём свидетельствуют многочисленные раскавыченные цитаты от Лермонтова до Блока и Мандельштама.
Образная система стихотворений приземлённо-ассоциативна.
Однако
устремлена в поэтический космос.
Который, вдохновляя космическим холодом,
согревает душу.
Которая из земных оков стремится к смерти.
Но не желает её и смертельно боится.
Так как не желает порвать с жизнью,
которая дана в двуединстве как судьба и рок.
* * *
Владу Колчигину
самолётики не мёрзнут
слоник ходит без рубашки
любят слоники фисташки
в луже домик перевёрнут
потому что мир напрасен
и прекрасен понемногу
здесь застольных много песен
про военную тревогу
самолётики куда-то
улетают в мирных целях
здесь бы рифму про солдата
но тогда меня застрелят
в мирных целях так сложилось
убиваем понемногу
в луже небо отразилось
и пустыня внемлет Богу
Этим жизнеутверждающим чувством страха пронизаны многие парадоксальные строфы книги «Холод согреет» Насти Запоевой.
Ибо трагический пафос книги – жить запоем!
Книги, рождённой в ХХ-м веке,
А появившейся в веке ХХ1-м, чтобы вызвать моё со-чувствие и со-переживание.
«если глаза закрываешь
сразу темнеет внутри
к этому не привыкаешь
не получилось живи»
С уважением к Н.З.
Николай Николаевич ЕРЁМИН,
Доктор поэтических наук, член Нового Художественного совета портала «Читальный зал» Евгения СТЕПАНОВА, где опубликована книга
«Холод согреет», ссылка: https://reading-hall.ru/book.php?id=3108
город КрасноЯрск 20 августа 2022г
* * *
……………………………..
Владислав КОЛЧИГИН
Альманах Миражистов
Владислав Викторович Колчигин родился в 1966 в городе Изюм Харьковской области. В 1984—93 учился на филологическом факультете Харьковского государственного университета, затем в московском Литературном институте. Под псевдонимом Владимир Авесов выпустил самиздатовский сборник «Верность. Стихи 1987—1992 гг.» (1996), под псевдонимом Игнатий Кощеев — самиздатовский сборник «Палинодии» (1996). Публиковался в московском журнале «Кольцо “А”» (1997), альманахе «Окрестности» (1997), сборнике «Паноптикум: Опыт поэтической антологии» (Харьков, 1999). Постоянный автор журнала «Алконостъ» (Москва).фото источнкhttp://litradio.ru/author/275.htm Источники публикации в альманахе под брендом МИРАЖИСТЫ: журнал Крещатик, номер 2, 2018, журнал ©оюз Писателей, номер 9, 2007, журнал ©оюз Писателей, номер 14, 2012
СВОБОДА НЕВОЛИ]
Л.В. Иванову
Выхожу один я из запоя
С запасной чекушкой в рукаве
Позади ещё пылает троя
А вокруг троится гад в траве
Змей ли уж ли неужели птица
Выпорхнула прямо из под ног
До чего традиция троится
Как никак нерасчленимый бог
Я в слезах о жертвах илиона
Или он ещё недогорел
Или я как некогда иона
Не эней а нежный самострел
Жизнь не сахар а душа солёная
И нестоит вкуса горьких тел
Я считаю видимые звёзды
Я считаю нехватает звёзд
А подобья братья жертвы сёстры
Повторяют бесконечный тост
По уставу злого алфавита
Пропивают буквы по одной
У руин троянского корыта
Созревает братский перегной
Но невыйдет на берег кассандра
Вся шатаясь тоже начеку
Чтоб сказать что не сегодня завтра
Всё случится на моём веку
Без неё и мне невспомнить автора
И товарищей по языку
Я схожу с ума на эту волю
Выхожу из родины вперёд
Проскрипели звёзды по паролю
Но во ржи детектор жизни лжёт
Про свободу воли но как будто
Отскочил куда надежды зря
В небесах утрированно утро
Между строк земного словаря
Я стою под осыпью рассвета
И увидеть солнца немогу
Нет похмелья отзыва ответа
Даже лыка в данную строку
Отказала даже сигарета
Так рвану последнюю чеку
МАЙСКИЕ МЕДИТАЦИИ
В.В. Константинову
На холмах Грузии он превратится в речь
Б.К. Лившиц
Хороша садовая земля…
Да не расти на ней морошке
И.С. Тургенев
На холмах краснограда
Лежит большой поэт
Ему одна отрада
В расцвете средних лет
Печаль залита водкой
И спрятана в живот
До лучших будней вот как
Он замертво живёт
Поэт лежит на месте
С утра и до дождя
Под ним в небесном тесте
Замешана земля
Его небьют кретины
И неберут менты
Он ниже середины
Но выше суеты
И посреди картины
Непрячется в кусты
Поэта неубудет
Он сам себе народ
И кто ж его осудит
И кто ж его спасёт
И пусть снедают мошки
Кусают муравьи
А он взыскует мокши
В подмоченной крови
Но вкус своей морошки
Пока что несловил
МЫНЕ
Я стал братом шакалам и страусам
Книга Иова
Зачем мы так преданы жизни?
Зачем ненавидим так смерть?
Н.А. Заболоцкий
Важа Пшавела)
Кто мыла рамы в букваре
Едва и по слогам
Теперь понятней и старей
Уже ненужных рам
Я помню зло или тепло
Сквозь слёзы сентября
Оно прошло насквозь прожгло
Авральная заря
Рабы не мы рабы немы
Мы ж открываем рот
Как рыбы сонные сомы
Замызганных тенёт
Икра и квас вдоль всех лекал
Для левых бравых рук
Покуда страус и шакал
Идут на крайний круг
Мы не рабы но кто же мы
Не рыбы не быки
Но от тюрьмы тире сумы
Совсем недалеки
Вознаграждён за пустоту
Похвальной чепухой
За эту букву и за ту
Чтоб дальше ни ногой
Мы не рабы но кто же мы
Не рыбы не быки
Не мыши тише нешуми
Услышат мышьяки
Кто мыла рамы в букваре
Ещё жива внутри
Зато авроре на заре
Нужны поводыри
Висят воздушные замки
От суммы всей тюрьмы
Не мыши мы же нешуми
Услышат мышьяки
Кто мыла раму в букваре
Кто пачкала пейзаж
Кончалась вера во дворе
И двор уже не наш
И на ненашем рассвело
Ещё таки вчера
Неотличимы смерть и зло
От жизни и добра
Мы не рабы но кто же мы
Не жабы не жуки
Не мыши мы же нешуми
Маньяки мышьяки
________________________________________
Примечание автора: – Прощу прощения за своеобразную орфографию. Мои отклонения от общепринятой принципиальны в разной степени. В стихах использую только буквы русского алфавита. Дефисы, точки и т.д. – недопустимы. Частицу «не» с глаголами пишу обычно слитно.
ПОГРАНИЧНЫЕ ЖАЛОБЫ
А всё-таки я подвигаюсь вперёд.
Н. А. Некрасов
Вперёд — в пространство без конца.
А. Н. Майков
Долго ль мне гулять на свете,
Божьим даром обладать,
Ставить прочерки в анкете,
Видеть проблески в тумане,
Водкой воздух разбавлять
В нескончаемом стакане
И пробелы затемнять
Или искры высекать
В несгораемом романе?
Раньше свет сходился клином,
А теперь сошёл на нет.
Мне, который был единым, —
Semper idem alter ego —
Разделиться на скелет
(Хоть бы черви съели эхо)
И астральный силуэт,
Незаметный на просвет,
Ибо небо слишком пего.
Дар напрасный, дар случайный —
Между пальцев словаря,
Через каждый час по чайной
Ложке (сахара ли, соли?)
Добавляется в моря
Без сознания и боли, —
Вот вам, всуе говоря,
Жизнь, погубленная зря.
Не размешивайте, что ли…
26 июня 1996
КАРМА, ИЛИ НЕ В КОНЯ КОРМ
Записанная в книги пустота
Давно из пальца высосана в души.
Висит везде везучая звезда.
Кого к ответу притянуть за уши?
А ямбы… Я бы мог… Да не судьба.
Язык ещё не хочет быть отпетым.
Откинуть пряди вымысла со лба
И наклониться над бездонным светом.
В нём пляшут бесы — ноги набекрень —
В кромешном двуязычном тяготеньи,
И грешники отбрасывают тень,
И праведники ловят эти тени.
26 июня 1996
ИЗЮМ
Мне изюм нейдёт на ум…
А. С. Пушкин
Зачем приблудная овца
Спешит издалека
Ведь нет у творога творца
Помимо молока
В Изюме заморозки и
Каникулы конца
Вороны или воробьи
С Кремянца вдоль Донца
А если выйти за Изюм
Забытый бутерброд
Когда никто нейдёт на ум
И переходит вброд
Но некто всё таки ведёт
Вперёд и наобум
Версии и диверсии
За погибшую жизнь полюбить невозможно.
Н. Н. Берберова
Люблю людей, люблю природу,
Но не люблю ходить гулять…
Люблю в природе — рост и тленье,
А в людях святость и порок.
В. Ф. Ходасевич
Я ненавижу человечество.
К. Д. Бальмонт
Люблю людей небытия
Люблю гулять по бездорожью
Пока небездный судия
Прельщает рожью дрожью ложью
За надувные облака
Над беспредметными полями
За пастуха и рыбака
За белизну черновика
Спокоен всеми потрохами
Какая призрачная явь
Но версия так вероятна
Оставь как есть или расправь
И на душе бывают пятна
Как прошлогодний апейрон
Как наживная бакалея
Пошли меня в насущный сон
Я тоже буду слушать звон
Всех сказок каждого карлейля
Какой проявленный сюрприз
Пора диверсии дивиться
Как чистоплюйству блюдолиз
Как многомужеству девица
Передвигаться вверх и вниз
Нет подходящего девиза
Пусть к антиподам под надир
Текут невинные монады
Блажен кто посетил сей пир
Пил мёд и медицинский спирт
За беглые координаты
Чуть только накренится ось
Что было явным станет тайным
Сколь дома лучше знает гость
Ещё неназванный татарином
Крес
Приходит доктор говорит
На птичьем языке
Пускай журавль ушёл в зенит
Синица в кулаке
Симптом симптом ещё симптом
Потом метемпсихоз
Но ни об этом ни о том
Уже ненужно слёз
Больной ничтожен как цветок
Здоровый как песок
И оба смотрят в потолок
Уже без задних ног
Несбыточные сны увы
Бессильные силки
И тише славы и травы
Могилы коротки
Немой пейзаж
Здесь отсутствуют тени,
Да и вещи самой здесь нет.
Так и тело людское
Неотлично от тел других;
Мы в пустотных пустотах
Ищем отзвука в лад себе.
Л. З. Эйдлин
(Минь Чи)
Где закатается мир тленный.
Г. С. Батеньков
Весь мир ваш полон и кишит
Искусства творческою силой.
К. К. Случевский
В мире душно и позорно…
К. М. Фофанов
Я бы от мира взор свой отвращал
И обращал его на что-нибудь другое.
А. Г. Волохонский
Вокруг простёрся мир безличный…
В. Б. Микушевич
(К. Брентано)
Мир хочет выслушать пейзаж
Но как ему сказать
И не болото и не кряж
А так себе тетрадь
Цветут цветы помимо букв
Кусают комары
А солнце скатывает в угол
Потом в тартарары
И только аист аутист
Витает в облаках
Пока закат дрожит как лист
В осиновых руках
Пока возьмёшь и неотдашь
Последнюю черту
Невыговаривай пейзаж
Держи его во рту
Алексей КУБРИК
Альманах Миражистов
Алексей Кубрик родился 10 сентября 1959 года в Москве. Учился в МВТУ им. Н.Э. Баумана, служил в армии, был связистом, дворником-сторожем, замдиректора городского ПКиО, грузчиком. По окончании Литературного института (семинар Евгения Винокурова) работал лаборантом на кафедре современной литературы и учился в аспирантуре, специализация — поэзия русского зарубежья. Преподает литературу в Лицее НИУ ВШЭ.
Автор четырех книг стихотворений. И ряда публикаций о поэзии русской эмиграции, а также об Осипе Мандельштаме, Иване Бунине, Николае Заболоцком и Арсении Тарковском. Стихи и эссе печатал в журналах «Знамя», «Новый мир», «Огонёк», «Грани», «Октябрь», «Урал», «Литературное обозрение», «Новый берег», «Волга» Живет в Подмосковье. Источники этой публикации – журнал Знамя, номер 7, 2021, журнал Знамя, номер 6, 2020, журнал Знамя, номер 7, 2018, журнал Homo Legens, номер 2, 2017, журнал Новый Берег, номер 51, 2016, журнал Знамя, номер 8, 2012, журнал Знамя, номер 8, 2010, журнале Волга, номер 7, 2009, журнал Новый Берег, номер 23, 2009, журнал Знамя, номер 5, 2006
Примечание составителя альманаха «Осенний свет»: В прошлом веке, на съезде Союза Российских писателей в городе Ярославле я был одним из руководителей Поэтического семинара и от всей души дал рекомендацию Алексею Анатольевичу Кубрику в Союз писателей.
***
Мандельштам сидит у камина,
Одиссей стоит у окна.
И прошедшей страны не видно,
и грядущая не нужна.
Не просить, не бояться, не думать.
Глас пустыни стоит на посту,
и отходят зеркальные дюны,
как горбатые сны в пустоту.
Перевод дорогого слова.
Киммерийская пена у ног.
Ежедневно душа Иова
переходит любви порог
и считает свои святыни…
Вавилон построен давно.
Если смерть никого не обнимет ?
Одиссей закроет окно.
* * *
Спросонок я тебя поцеловал,
а дальше… дальше я не помню.
Лепечем что-то… ангельский хорал…
Прислушаемся… Серая колонна
от Горенок — Владимирка, дожди,
по контуру стыда промокшие солдаты,
Шульженко и мордатые вожди
на всех заборах… Лунные заплаты.
Россия, ты подвинься как-нибудь.
Я так устал терять тебя впервые,
что даже молча продолжаю выть,
ныряя в переулочки кривые.
…Ха! В проходном дворе в подвале — стеклотары
приёмный пункт с лубянским запашком.
Уже посудой звякают гусары,
кто в кепочке, тот точно под хмельком.
Мы молоды. Мы возимся друг с другом.
Сквозь нас бредут с конвойною братвой
навек продрогшие, что за полярным кругом
ещё обнимутся с предвечной мерзлотой.
* * *
К бродячим холмам захолустий,
чтоб как-то остаться в живых,
влетает из форменной грусти
застёгнутый степью мотив.
На поле кротовые шишки.
Бредёт по вагонам артист —
гармонь да гитара под мышкой,
душа, словно кепка, внахлыст.
Внимает вагон пустотелый,
мычит, что судьба да гульба,
что гиблое бранное дело
всё ходит за ним по гроба.
Что музыка — это музыка,
всё туже её барабан,
что сколько в артиста ни тыркай,
отдельно ползучий туман.
Но музыка сходит за ним
на том полустанке, где осень.
И мало грибов средь осин,
и много грибов среди сосен.
* * *
Вдоль лунных паутин в осенние леса
приходит длинный дождь с размытым отраженьем
и трогает листву нежнее, чем роса,
чтоб только не спугнуть всех призраков движенья.
В измятых голосах растущей тишины,
в шуршанье, замирающем на ощупь,
наверно это дождь, который водит в сны
твой прадед, посадивший эти рощи.
Ведь ты ещё один. Ты длишься на лету,
а он уже давно от яблочного Спаса
то птицей промелькнёт в лопасненском саду,
то перепишет смерть в углу иконостаса.
Бредущий босиком по утренней траве
насмешливый юнец с неловким скарбом скуки,
я бормочу ему, что листья в синеве,
а он шуршит в ответ, что дело не в разлуке.
* *
Посмотрите, мы здесь лежим.
Посмотрели — валите дале,
вот вам тапочки, вот режим,
вот колодники, вот медали.
Дом надёжнее муравью,
потому что им же изъеден.
Жили-ныли, сладили кутью,
пили-пели назло соседям.
Вот вам кладбище для живых.
Ну и что, что до горизонта.
Здесь свои добивают своих
по отказу от всякого понта.
Город, стёртый с лица земли,
чтоб построить замок Грааля.
Вот парады, вот костыли,
вот протезы вкупе с медалью.
Нас послали, а мы пошли.
А потом нас опять послали
превращать убитых вдали
в доблесть ненависти и стали.
Вот ты где уже с этим мы.
Вот мы где… говорите тише.
Крысы-трюмы-атланты-сны.
Капители. Фронтоны. Ниши.
* **
Ты хотя бы попробовал что ли
как бы там мимоходом тебя ни звали
в коридорах снулых в очередях невольных
с коммунальным слухом в окошках редкой печали
с карнавальным бродилом в кастрюлях штрипках плафонах
скрипом двери в парадном скрежетом чёрного хода
с обувною морокой как будто ты сам из картона
в том тире которое среднего рода
тень без тени во френче рябого чорта
лабиринт без центра маячит в крысином мозгу
принесите мне ветер поднимите уставные морды
посадите на поезд с чуланным билетом в москву
в телефонной трубке шуршанье зёрен графита
добродушный отрок крутит и крутит шум
будете живы захаживайте к убитым
наобум говорят всё во всём наобум
я приеду забуду что ты меня только не любишь
и будильник на восемь и вечер похоже на семь
поминальных свечей по цыганские души не купишь
назовите мне ветер обнять одиноких друзей
подползает зима очевидные лужи всё уже
порошащим снежком приглашается радость тишком
за водой на родник за судьбой по владимирке в ужас
вот шарманка вот пёс вот таксатор с заплечным мешком
на бетонку возили грибы собирать всем отделом
и тебя прихватили и ты заблудился в лесу
поминальных свечей удлинённое осенью тело
принесите мне ветер я тоже его понесу
***
Как-то больше читая о жизни,
чем живя, в шебутной городской
бормотал над забытой строкой
и сорвался почти на трюизме.
? Ну не пей – ну не спи – ну и осень.
Дни короче, а воздух длинней.
Листья в лёгких прожилках уносит
тот же ветер, что в царстве теней.
Тот же ворон курлычет над полем,
что над битвой державной парил.
Я, пожалуй, закрылся от боли.
Я скорее забыл, чем простил.
Я скорее прощаюсь, чем плачу,
потому что в забытых словах
было что-то, чего не утратишь
и чего не удержишь в руках.
***
В размеренно разной снаружи,
с потрёпанно праздной внутри
к сиятельной петлями Унже
в апреле. Что ближе? Смотри,
как долго ещё подниматься.
Не лучше ль попутку поймать?
И в мёрзлом замке ковыряться
придётся минут через пять.
Звезда над сараем мерцает,
а печка уже не чадит
и ровным гуденьем сметает
пристуженный за зиму быт.
? Ну как вам селёдочка с чаем?
? Вишнёвый настой с коньяком?
Мы вечер, как Мышкин, мешаем
с прекрасным его двойником.
Двухъярусный берег высокий.
Просеянный облаком свет.
Неправда, что мы одиноки,
когда нам спасения нет.
Ведь вот же оказия с ближним:
спуститься к примёрзшей реке,
и кто мы себе в этой жизни
смотреть на закат вдалеке.
***
Зачем так много и за что так мало
в трамваях по вспотевшему стеклу
следить за каплей рисовать овалы
свернуть за угол выйти на углу
сухая кровь скоблится на бумагу
сворачиваясь в крохотный кулёк
крошатся сны впечатывают влагу
и отпускают с болью на денёк
пожить не так не гулом многослойным
не школьным эхом с черепом в руках
а частым писком в дырочке обойной
пока в саду репейник не зачах
Ты помнишь деревянные трамваи
растущий снег туманящий луну
дочь вылепит из глины попугая
найдется лес проверит тишину
и в форточку поставит эту птицу
кто знал что все равно все улетит
и занавеска будет так клониться
как ей велел рассеянный Магритт
и человек в разрезанном пейзаже
поставит стул и больше ничего
достаточно чтоб помнили и даже
достаточно чтоб думали его
***
Там хорошо, где ты есть.
Вылепим кощея из пластилина.
Можно из теста, можно из глины.
Никто кощея не съест.
А что он с ребрами белыми,
прилипший к картонной земле,
так это мы так приделали
лишнее к тишине,
в которой ему оставаться,
когда мы пойдем гулять –
шишками собираться,
белками собирать
компанию для кощея:
ежики из травы,
черепаха по фамилии Желудеев,
коробка из-под Вечерней Москвы.
***
В эпоху барокко проходят слова.
От лампы трепещется моль,
а там, где должна быть твоя голова
старухи несут гоноболь.
И ты покупаешь, в давильню кладешь,
и теплой струей тишины
прощальную песенку в зубы берешь
травинкой со склона войны.
Возможное счастье огромных небес,
везучие люди без ног,
вознесшимся храмом разросшийся лес.
Что может ваш рАспятый Бог?
Ублюдки вы, люди, кричит голова,
а сердце, а сердце молчит.
На все расписанье. Что плачешь трава
на этот молитвенный щит?
Отдельно с травой или вместе с землей
и с каждым восходом зари,
где каждая буква ? железной иглой
с безжалостной шерстью внутри.
***
В моих стихах твоей души
намного больше, чем моей.
В коробках спят карандаши,
как будто так они точней.
Ребенок учится читать:
Сегодня мама далеко.
Он любит петь и рисовать,
и пить живое молоко.
Поля в дыму. Леса в огне.
И пепел кружится, как снег.
И с сердцем трудно в тишине,
как будто это человек.
* * *
Вялым сводом ползёт луна
день-деньской напролёт
в шляпе прозрачного валуна.
Кто нас там разберёт…
Встречные лица — ну чем не пни?
Шатается свет с востока.
Дверь открывается — только пни —
трескучая, как сорока.
Значит, не знаешь, когда живёшь?
Смотри, как луна ползёт.
Ходит в подкладках приличная ложь.
Ах да… нам всем не везёт.
Сердце пробьётся, но без тебя.
Больно уж зрячий слеп.
Облако лунное теребя,
бродят вино и хлеб.
Вот, собирается уходить.
Можно сказать, в дверях…
Не выбирает, кого любить.
Всё-таки — это страх.
Тёртой морковью дитя накормить.
Поймать крупяную моль.
Луна доползёт, и придётся жить,
а там и верить изволь.
* * *
Совсем языческое лето —
кто уничтожен, кто смятён.
Как будто млечная карета
перевернула ход времён.
Остались старики да дети,
да странники иных высот.
Ты за себя ещё в ответе.
И Бог спасёт.
* * *
Звенит по шкафам посуда
и прочая лабуда.
Не говори мне откуда,
пока не забудешь куда.
Плевать на гордыню века…
Самый родной человек
выглядит как прореха,
чтоб я не погиб вовек.
Господи сил державных,
мне не хватает сил.
Равный среди неравных,
прости за то, что просил…
* * *
хижины на берегу сине-зелёных холмов
крыши почти к земле зёрна в одной горсти
тенью помедлит кто тот и войдёт без слов
что там моя душа ты уж меня прости
нищие города беглые в облаках
ветер ветви ворон нижет на переплёт
это ещё не боль переведённая в страх
это скорее тот кто за тебя живёт
только его качни помню скажет что жил
всё пеленал простор сколько хватает глаз
Боже молись во мне медленный лист кружит
вот и не знаешь слов может в последний раз
.
* * *
В глыбы возле ж/д вокзала
на отшибе Перми
голь перекатная закатала
кожу с глазами тюрьмы
чёрный трамвай вдоль универа
делает поворот
честь отдавая фонтанному скверу
феликс эдмундыч не врёт
то есть торчит на гранитной стеле
только его башка
в центре фонтана в духе расстрела
проволока зека
символом вышек и вертухаев
нить концертина, спираль егоза
в метрах погонных, небось, покупают
смотрят матрёшкам в глаза
пьющие чаще всего бесслёзны
пахнут уже вдали
что это катит в трамвае желёзном
ветер с вечной мерзли
кто это пялится исподлобья
сидючи у стены
словно позируя для надгробья
снежной фонтанной страны
курсивом – в скобках
Терпкий привкус зимнего дня,
даже в воздухе свет зашит.
Покажи мне, жнивье-стерня,
кто под снегом сейчас шуршит.
Дом наклонится. Лес отойдет.
На стакане с крепленым вином
примостится чайный налет.
Неудобно пить на потом.
Всё хотел спросить почему,
а теперь уж впору когда.
Над сараем, царапая тьму,
притулилась Антарес-звезда
(лучше б оную зреть весной).
Подождем… Сей красный гигант
против Марса ходил войной,
как непьющий Альдебаран
в книжке, читанной мной давно
(без обложки помню ее).
…коммунальных размеров жильё,
целлулоидное кино…
Всё слегка заползло друг-в-друг.
Если ламповый подмигнет,
то зеленым выйдет испуг
и пластинку перевернет.
Если ламповый перевернуть,
там найдется родная речь
(без обложки – родная жуть)
печь топить или мышь стеречь.
24.02–22.03.2009
***
тот кто молчит красиво или как все
тот кто вещает вяло или спонтанно
белые начинают белка уже в колесе
гирьки подтянуты к ним и ку-ку желанно
все что ржавеет нравится мне давно
друг поседел в общем-то незаметно
черным по белому чаще всего не в кино
а в городской зиме грязной но безответной
ты меня не искала я тебя не искал
кто еще любит осень в городе без вокзала
музыка слышит музыку мир по-доброму мал
но тишина огромна и это совсем не мало
02-04.03.2009
A r i q m o V[1]
По дельфийскому склону рассеянная трава
переходит в орнамент давно оглохшего храма.
С кисточкой тисса забавляется синева:
то нарисует облако, то вещие сны Приама.
Пифия знает, что жрец не видит омфал —
точку, в которой эхо уже/еще не тает.
Возвращается ветер…
Если я умирал,
пусть меня догонит пустая стая.
Ах, учитель-мучитель, ты опоздал на урок,
и очки твои — множество вновь простое.
Поднимите мне степень, — поет прощальный сурок, —
ведь в меня заползло ваше, увы, складное,
и теперь я бабочка, танцующая рассвет,
из долины Нила влетевшая в купол звука.
Мне любимая ночь говорила важное нет.
Мне любимая дочь, конечно, подарит внука.
Как камнями-молитвами строят монастыри,
так река, что приносит, то и уносит.
А еще говорят, что нельзя оставаться внутри
мертвого храма, когда там живая осень.
3.11.—30.12.2003г.
***
Монастырский ветер… Прозрачный ключ…
Из гостиницы выберешься на рассвете…
И кресты — на фоне весенних туч,
и бездомней всего старики да дети.
Если долго всматриваться в туман,
можно выбрать взглядом в овражьей длани,
как стоит игрушечный Тамерлан
за Ельцом на донышке епифани.
А забудешь как Дон долдонит “живи”,
вот тебе Потудань и дожди по кругу.
И все машут гнездами пустыри,
потому что весна — и врагу и другу.
Как весне всерьез предстоит уйти,
пустырям всерьез предстоит остаться.
В диком поле можно не знать пути.
В дикой воле можно не сомневаться.
03.05.04 — 09.01.05
***
Странник, зовущий небо, перебирает ветер.
Спящий может проснуться, дотронувшись до звезды.
Любит, словно не любит.
Мало ли что на свете
с нежностью умирает, как полевые цветы.
Страннику шепот Леты ближе, чем час восхода.
Ночь навещает звезды клочьями пустоты.
Два неуютных сердца
в лишнем времени года
зябнут одними глазами, как полевые цветы.
Ночь повторяет море и возвращается в камни.
За каждой ее молитвой — всадники немоты.
Ты засыпаешь, вечно
снятся твои берега мне –
легкие после жизни, как полевые цветы.
Это, как в детстве, люди кажутся плоть от плоти
сквозных паутинных веток, поющих им с высоты.
И если жизнь замирает
птицей на горизонте,
то обращается к свету, как полевые цветы.
1996-2002гг.
* * *
Вдруг выясняется: сирень уже цвела,
и равноденствие пришлось на полнолунье,
и между стёкол тёплая пчела
уже жужжала ветра накануне.
Она меня как будто доплела,
и только за тобой ещё плетётся
ручная скатерть с краешка стола
и фотография мордовника на солнце…
А на размытом фоне дождь грибной
бесплотным образом цепляется к растеньям,
он собирается поссориться с листвой,
ревнуя нас к пчеле с пушистой тенью
и всё же празднуя зелёную грозу…
Обняв тебя как будто бы впервые,
дождь держит взгляд в ладонях на весу
и собирает слёзы золотые.
11.11—14.12.04
* * *
……………………………..
Ирина КАРПИНОС
Альманах Миражистов
Ирина Карпинос родилась и живёт в Киеве. Окончила Литературный институт им. Горького в Москве. Поэт, прозаик, публицист. Член Союза театральных деятелей и Межрегионального союза писателей Украины. Лауреат международных литературных премий. Автор девяти книг прозы и поэзии. Публиковалась в журналах: «Радуга», «Нева», «Слово/Word», «Сталкер», «Юрьев день», «Соты» а также в антологиях русской поэзии. Источник: https://45parallel.net/irina_karpinos/stihi/
Таврида
У войны — лицо Медеи,
Убивающей детей.
Устарели все идеи!
Для убийства нет идей.
У любви — лицо Мадонны.
Сын уснул под плеск волны…
И глаза её бездонны
И предвиденьем полны.
Отсечённая Таврида —
Как запястье без руки.
На безумную корриду
Смотрят в море маяки.
Ох, давно уже так остро
Не звучало слово «Крым»!
Древнегреческий мой остров,
Возвращённый в Третий Рим!
Но любовь не различает,
Кто тут пришлый, кто тут грек.
Всех качает, всех венчает,
Губит всех тавридский грех.
Запах йода вдоль долины…
Пинии в ночной росе…
У Марии Магдалины
Слёзы выплаканы все…
* * *
Nel mezzo del cammin di nostra vita,
я очутилась в сумрачной степи,
почти жива – пробел – почти убита,
у собственного тела на цепи.
В девятом круге жизнь течёт нормально,
ну как в фейсбуке, грубо говоря:
все мочат всех, уже не виртуально –
такая в вечности пошла грызня,
что ни родных не жаль, ни самых-самых,
и ангелы поют не то, не то
фальшивыми и злыми голосами,
и ржёт и плачет конь в чужом пальто.
Каштаны отцвели, больничный запах
сильней, чем пастернак, кинза, укроп,
посмотришь на восток или на запад –
везде распад, безумие, потоп…
Что Данте нам, что мы ему, ей-богу,
у каждого – свой выращенный ад.
Nel mezzo del* и дальняя дорога,
билет заказан – нет пути назад.
—
* Nel mezzo del cammin di nostra vita –
первая строчка из «Божественной комедии».
Александру Галичу
Жил Александр Герцевич,
Еврейский музыкант.
О. Мандельштам
Жил Александр Аркадьевич –
известный драматург,
сценарии накачивал,
входил в богемный круг,
и жизнь была беспечная,
и оттепели хруст,
но лишь балладу вечную
твердил он наизусть…
Что ж, Александр Аркадьевич,
в отечестве темно,
придётся горевать ещё,
чего там, всё равно…
И вдруг – преображение:
с гитарой и сумой
Вы песни восхождения
запели, боже мой…
Тот стон тумбалалаечный,
прогорклая весна,
не ведала страна ещё,
на что обречена…
Какие бездны в «Кадише»…
невыносимо жить…
Что ж, Александр Аркадьевич,
Вам чашу пить да пить,
на арку Триумфальную
без радости смотреть
и песенку печальную
на выдохе допеть…
Гуляет девкой уличной
столетняя беда…
Ну вот Вы и вернулись к нам,
похоже, навсегда…
Арлезианка
Я сегодня спрошу у Винсента:
как ты жил в этом бешенстве красок?
Мы с ним выпьем, конечно, абсента,
полетаем от Арля до Грасса…
Золотая терраса Прованса,
сумасшедшая близость Ван Гога…
Август звёзды роняет, как вазы,
и осколками блещет дорога…
Это буйство и цвета, и света,
одиночества и ожиданья,
в жарких корчах кончается лето,
тянет холодом из мирозданья…
Эх, родиться бы арлезианкой!
Выпивать на террасе с Ван Гогом,
приносить ему холст спозаранку
и не клянчить удачи у Бога…
* * *
Бородатые греки и бритые римляне,
белый мрамор глазниц равнодушно суров…
Что тебе в этом времени, что тебе в этом имени?
От болезней души не найти докторов.
Что тебе в этих бывших друзьях и товарищах,
не способных суму и тюрьму разделять?
Дымно, душно дышать на останках пожарища,
жизнь прожить – как по минному полю гулять…
Рая нет на земле, выше – правила схожие,
в параллельных мирах – звон разбитых зеркал.
Вразуми меня, господи, вразуми меня, боже мой,
у песочных часов перевёрнут бокал…
Тот языческий код позабыт после Моцарта,
ноту б верхнюю взять и на паперти спеть!
Вечный март наверху, острый запах мороза там
и могучих аттических слов круговерть…
* * *
В Серебряном веке, коротком и ярком,
поэты любили в Венецию ездить
и с чашечкой кофе сидеть на Сан Марко
и в небе полуночном трогать созвездья.
Венеция рядом с времён Сансовино:
крылатые львы и певцы-гондольеры.
Поэты пируют, поэты пьют вина,
поэтов ещё не ведут на галеры.
И Блоку покуда не снятся двенадцать,
и пуля не скоро убьёт Гумилёва.
Поэты ещё не отвыкли смеяться
и верят в могущество вещего слова.
Не пахнет войной голубая лагуна,
собор византийский с квадригой прекрасен,
ещё не задернули занавес гунны
и хмель венецийский ещё не опасен.
И можно до слёз любоваться Джорджоне
и долго бродить по Палаццо Дукале,
стихи посвящать беглым ветреным жёнам,
катать их в гондолах, купать в Гранд-Канале…
Поэты в Венеции пьют на пьяцетте,
война мировая вдали, как цунами.
Запомните лица их в огненном цвете!
Всё кончится с ними. Всё кончено с нами.
В день рождения А. С. П.
Никто не будет подавать патроны,
отстреливаюсь, как всегда, сама…
На голове ? бумажная корона,
в руке ? всё та же нищая сума…
Мир ? балаган, кровавый шоу-бизнес,
жить на юру ? не поле перейти…
Как мачеха, неласкова отчизна,
и развезло все млечные пути…
Был близкий друг ? портрет висел на стенке.
Вчера сняла: друг оказался вдруг…
Лицейские закончены поминки.
Последний тост. До дна. Всё уже круг…
Ну что, брат Пушкин, сердцу веселее
от кружки, с нянькой в вечности вдвоём?
Ты был недавно так отъюбилеен!
Давай сегодня по чуть-чуть нальём…
Мороз и солнце, комары да мухи,
Александрина, Анна, Натали…
На свете счастья нет ? одни лишь слухи,
и Чёрной речки берега вдали…
* * *
В те времена, когда я часто пела,
душа во мне, как ложечка, звенела
и отзывались птицы в вышине,
и всё цвело, и песня не кончалась,
лишь тень петли, как маятник, качалась
в той проклятой, отлюбленной стране…
В те времена я бегала вприпрыжку,
пила палёнку и глотала книжки,
влюблялась в одного или во всех,
и от любви до одури рыдала
и весь насущный хлам в гробу видала,
не ведая, что дело – швах и грех…
Мотивчик старый на клавиатуре
и мысли о большой литературе
кружили долго голову мою,
под три аккорда пьяненькой гитары,
под гулкие ночные тары-бары,
под тот восторг у бездны на краю
казалось всё безумное возможным
и не существовало истин ложных
и тем запретных и запретных игр,
и жизнь неслась на тройке с бубенцами,
грошовыми сверкая леденцами
и хищно скалясь, как амурский тигр…
Что толку «кабы я была царица»
разыгрывать, как в мелодраме, в лицах
и над финалом розовым корпеть?
Но хочется на окрик обернуться
и к той развилке в сумерках вернуться
и по-другому песенку допеть…
Вавилон
Я всё сказала и добавить нечего.
В реальности ? безумия броня:
растленье душ раскручено, разверчено,
поп с автоматом ? новый символ дня.
Я так любила питерские дворики
и киевский каштановый уют!
Соврут о нашем времени историки,
чтоб не рехнуться, запросто соврут.
Бог вовремя забрал своих любимчиков,
оставив нас, нелюбых, горевать.
Какие гуттаперчевые личики
у мальчиков, рожденных убивать,
у девочек, что машут им платочками,
у матерей, что слёз уже не льют!
А за полями, боже, за лесочками
тела лежат и соловьи поют…
В эфире ? телебашня вавилонская!
Распалась связь понятий и времён.
Ревёт навзрыд труба иерихонская
и ждёт заказа лодочник Харон.
Вторая речка
По улицам шатался, как Гомер,
и изучал науку расставанья,
шум времени, бессонницу, скитанья,
с безмерностью поэта в мире мер.
Владивостокский пересыльный пункт.
В бараке лагеря «Вторая речка»
под разговор о Данте бесконечный
уходит жизнь… Нет больше сил на бунт…
А далеко на западе жена
идёт под снегом в траурном костюме
и говорит: «Сегодня Ося умер.
Отмучился. Так радуйся, страна!»
Ох, сколько зим прошло! Могилы нет.
Есть улица, не в Питере ? в Варшаве.
Но юбилеи празднуют в державе,
поэта убивавшей много лет.
Он умирал, шутник, гордец и враль,
так далеко от нищенки-подруги!
Под Новый год, под завыванье вьюги…
Вторая речка… Вечная печаль…
* * *
гомеровские корабли,
видна лютеция вдали,
но встреча сбудется в париже
на три тысячелетья ближе,
и этот список кораблей –
как мандельштамовская трель,
его египетская марка
в граните триумфальной арки…
оставшиеся дни верстать,
всех обогнать, от всех отстать
и знать, что больше не увижу
бульвары прежнего парижа…
в то время, древнее для нас,
мерцал богемный монпарнас,
и было далеко до гавра
от киево-печерской лавры…
теперь каких-то три часа
летит корабль сквозь небеса,
гомер становится всё ближе –
и одиссей рулит к парижу…
* * *
грех думать, я – не верлибристка,
вошла со стулом,
у полки с рифмами зависла
и пыль обдула…
в загоне нынче пастернакипь
и мандельштампы,
есть только знаки-зодиаки
и тренды-трампы…
от человека за два века
одно смятенье,
уж лучше б он не кукарекал
от сотворенья…
вода на площади Сан Марко,
а под водою –
скульптуры, краски, фрески, арки
от боли воют…
мгновенье жизнь была глубокой,
не самозванской,
вода – прозрачной и высокой,
венецианской…
Две войны
И когда облачается в шкуру врага твой друг,
оборвав христианские струны, ты шепчешь: лучше б он умер!
Не сегодня, вчера, когда-то, без чьих-то рук…
Но уже бы затих, разрядился в виске этот чёртов зуммер!
А пока ? все бессонные ночи одним куском.
Вам нарезать? Но нож тупой, а ночи все толще.
Песен больше я не пою и почти не плачу тайком.
обо всех, с кем раньше сражалась, забыла в общем.
Потому что четыре года бессмысленная война,
с её мнимыми перемирьями вперемешку,
растоптала ясные чувства, выпила кровь до дна.
И я тупо мечусь, мой Гамлет, бытием и забвеньем между.
Потому что инстинкт выживанья быстро перегорел,
и инстинкт продолженья рода в упор расстрелян.
Мне плевать, что в гнусное это времечко я ? не у дел,
мне плевать на лживые исторические параллели!
И в дыму юбилеев Победы, в дни неназванной новой войны,
горстка выживших стариков ? с двух сторон на переднем плане.
Им привить пытаются правнуки комплекс чужой вины…
Лучше б дали сто грамм фронтовых в кружке, в гранёном стакане!
Чтоб на сердце у них полегчало, хотя бы чуть-чуть!
Невозможно смотреть этот ад без анестезии!
Я хочу за погибшего деда поставить свечу…
Только негде! Торговцы в храмах наследили и наслезили.
Два обломка кровавой родины нечем соединить.
Все осколки дружб и любовей теперь смертельны.
Как же ты сомневался, Гамлет: быть, мол, или не быть?
Как же ты сомневался! Вот и вороны налетели…
* * *
А. Р.
Какие-то гастроли… суета…
гостиница… концертный зал… гримёрка…
и каждый город – с чистого листа…
гремучая горючая галёрка…
мы говорим, смеёмся между строк…
не выплеснуться… не наговориться..
вокзал и поезд… пряный вечерок…
и где-то лица, чьи-то лица, лица…
глаза искрятся в свете фонарей…
размыто всё: слова, прикосновенья…
ключи от одинаковых дверей…
и нет пристанища… и нет спасенья…
Осенний предрассветный полусон,
со всеми красками, полутонами…
и сквозь него смартфона резкий звон,
под шёпот: что же, что же будет с нами?
Что будет? Ничего. Убью смартфон,
сотру слезу и крик оставлю в горле…
бегу, бегу, бегу свой марафон…
на месте шагом марш… разруха… горе…
И только сон напоминает жизнь
с неутолимыми её страстями…
Ты мне звонишь и говоришь: держись.
Всё кончилось. Всё было между нами.
Китежанка
Я могла бы далеко-далёко
оказаться от родных широт,
где-то там, где Бунин и Набоков…
Знать бы, что за времечко грядёт!
Так я и не стала парижанкой
и сегодня вижу наяву:
я ? пожизненная китежанка,
в граде Китеже, как встарь, живу.
Никуда не скрыться, не забыться,
с ним возможно только затонуть,
ледяной водою захлебнуться,
к царствию подводному примкнуть.
Здесь течёт Венеция по венам,
воды Борисфена, древний Тибр.
Острова далекие над Сеной
душу будоражат, как Магриб.
Ладанка на шее китежанки
предопределила всю судьбу:
время и страну для каторжанки,
осужденной на тоску-журбу.
Град мой, Китеж! Я тебя не в силах
бросить, как болезного отца.
Не тревожься, не печалься, милый!
Мы пребудем вместе до конца…
Конквистадор
Он на Ржевском полигоне
в мирный тот денёк
закурил, прикрыв ладонью
слабый огонёк.
И с последнею затяжкой
в небеса взглянул,
улыбнулся и бесстрашно
под прицел шагнул.
Он, железный конквистадор,
воин и поэт,
жил давно со смертью рядом,
словно смерти нет.
Было у него три Анны:
две жены и мать.
И исполнилось недавно
только тридцать пять.
Расстреляли Гумилёва…
Пустыри кругом…
Много лет искали вдовы
этот полигон.
И брели по миру Анны,
и звучал для них
над землёю окаянной
гумилёвский стих…
Луна и грош
Мы родились в двадцатом веке,
совки, поэточеловеки,
и пьём, не чокаясь, до дна
за участь, что на всех – одна…
Эпоха нас не закалила,
кровь ближних не опохмелила,
стоим на ледяном ветру
у края в чёрную дыру…
Повремени ещё, мгновенье,
покуда догорят поленья
всех наших помыслов и слов,
летучих золотых ослов…
Куда нас молодость водила,
каким залётным был водила!
Кто ляжет рядом – тот хорош,
вся наша жизнь – луна и грош…
Свеча горела, до упаду
плясали мы свою ламбаду
и гибли в долбаном бою
за рифму – родину свою…
В конце времён мы дали слово,
что сочиним многоголовый
молитвоблуд – наш пропуск в рай.
Пётр, кого хочешь, выбирай…
Мама
Мама в больнице читает стихи
голосом чистым, как в юности, звонким.
Я для тебя так и буду ребенком,
блудную дочку прости за грехи!
Мама читает стихи о войне
и говорит: это лучше, чем Мориц?
Лучше стократ и добрей, кто же спорит!
Нет больше мира, по общей вине…
Мама… красавица… тонкая кость…
Каждый шажок ? словно путь на Голгофу.
Льются напевно любимые строфы,
а у кровати ? лекарства и трость.
Всхлип где-то в горле, глазницы сухи…
Близкие наши ? родные стихии…
Господибоже, спаси, сохрани их!
Мама в больнице читает стихи…
На медленном огне
Где вы были до тринадцатого года?
Пили водку и горилку аки воду,
нагревалась кровь на медленном огне,
проливалась только истина в вине…
Жили-были, пели-пили, не тужили
и бродячую беду приворожили,
и теперь она на медленном огне
души грешные пытает при луне…
Где вы были до семнадцатого года?
Убивали, суп варили из народов,
закипала кровь на медленном огне,
ангел смерти проносился на коне…
И с тех пор у нас на площади центральной
отпеванья, отпеванья, отпеванья…
и язычество на медленном огне
жертвы требует в родимой стороне…
И покуда не найдётся отворота,
души будут изгоняться за ворота
и гореть на клятом медленном огне…
Слышишь реквием? Он по тебе и мне…
Нам выпало в ночное время жить…
Сто лет не сплю. И мёртвый телефон ?
эпохи войн невыносимый фон.
Гудки, гудки, гудки ? и нет ответа.
Как поминальный зуммер: где ты, где ты?
Всех унесло взрывной волной времён.
Я помню только несколько имён.
Но чем их меньше, тем они дороже.
Их голоса волнующи до дрожи…
Я так боюсь остаться без любимых,
людей, зверей, пока ещё хранимых
той силой, что превыше тьмы и света!
Но телефон молчит ? и нет ответа…
Нам выпало в ночное время жить,
глаз не смыкать, на гуще ворожить
и ждать обетованного рассвета,
читать стихи и доверять поэтам.
Эх, тяжек путь, в котомке ? ни гроша,
и так отчаянно болит душа!
Но перед утром чудеса бывают ?
и голос в мёртвой трубке оживает.
* * *
Небо в клеточку и рама:
я в своей тюрьме
всё пишу, пишу упрямо
Богу резюме,
где уже пронумерован
список всех потерь
и стреножен и подкован
человекозверь.
В резюме моём острожном
птицы не поют,
бесы бесам корчат рожи,
ружья раздают.
Глянь, вернулась обезьяна
с черепом своим,
и канкан танцует пьяно
рьяный херувим.
Я описываю, Боже,
чтоб и Ты узнал,
до чего ж для нас тревожен
лагерный вокзал:
всех на Страшный суд увозят
в ночь товарняки,
пароходы, паровозы
и паромщики
на восток или на запад,
эй, Шопен, играй,
всех отправят по этапу
в свой барачный рай
хоть поротно, хоть поштучно –
нет вестей с небес…
колокольчик однозвучный,
зона, за-на-вес.
Рождество
Наступит вновь рождественская ночь…
Я вспомню строчки доктора Живаго…
Метель, свеча, герой уходит прочь…
Но замело дорогу за оврагом…
Всё меньше яблок, золотых шаров,
цветная мишура давно поблекла,
похож на крепость необжитый кров,
и ветер, зимний ветер рвется в окна…
Нет, я не стану в эту ночь гадать.
Я знаю всё. Я ворожбе не верю.
Кому-то навещуют благодать,
кому-то ? только новые потери.
Как мне в Сочельник грустно! Где-то фронт…
Все так и не приблизились к согласью…
Любимые ушли за горизонт…
Но вновь Младенец улыбнется в яслях…
Ах, в эту ночь, рождественскую ночь,
мир заискрится в снежном отраженьи!
Метель, свеча, и Он уходит прочь…
И страшно далеко до Воскрешенья…
Свобода
Выпей яду, Сократ, выпей яду!
Не меняй на побег свой кубок!
Стала невыносимой Эллада…
Вот цикута. Смочи ею губы.
Выпей яду, Сократ! Невозможно
наблюдать, как безумны Афины.
Босоногий философ-острожник
обречён на такую кончину.
Стала Аттика, словно Спарта,
на военный лагерь похожа.
Выпей яду, Сократ, для старта:
станешь статуей с мраморной кожей.
Всё Платон за тебя напишет,
в «Диалогах» своих растолкует.
А живой ты в Афинах ? лишний.
Посмотри, как демос ликует!
Выпей яду, Сократ, выпей яду!
Ты свободен и лик твой светел.
Сгинул век золотой Эллады.
Наступило твоё бессмертье…
Считалочка
Марк Захарович Шагал
до Парижа дошагал.
Сколько б я ни прошагала –
далеко мне до Шагала.
Птица-тройка мчится вспять,
выхожу тебя искать…
Как пройти на дискотеку? –
улица, фонарь, аптека.
Там стоит курчавый Блок –
независимый пророк.
Это Питер, а в Париже
из мансарды небо ближе.
Для чего мы рождены?
Для проклятой для войны?
Время движется к развязке,
все сплелись в единой связке.
Бесприютная печаль…
Неопознанный причал…
Жизнь промчалась дурой рыжей,
как фанера над Парижем…
* * *
до встречи, в Барселоне ли, Памплоне,
в Париже ли, Венеции – замри…
весь мир был так недавно на ладони
и сузился до замкнутой двери
реанимаций, реабилитаций
и прочих акций для ещё живых…
все сцены мира, все хлопки оваций,
огни ночные улочек кривых –
да лучше бы не знать, что всё проходит,
и улетать на пике сил и лет…
все книги, переливы всех мелодий,
весь этот белый, слишком белый свет –
лишь брак случайный вечности, засветка,
и оптом жизнь уходит с молотка
в чужие руки, в этом фишка, детка…
и взмах руки… увидимся… пока…
ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ
Читайте в цвете на старом ЛИТСОВЕТЕ! по адресу http://old.litsovet.ru/
45-тка ВАМ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580691:
КАЙФ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580520
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
КАЙФ в русском ПЕН центре https://penrus.ru/2020/01/17/literaturnoe-sobytie/
СОЛО на РОЯЛЕ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
СОЛО НА РОЯЛЕhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
РЕИНКАРНАЦИЯ
Форма: http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=575083
КОЛОБОК-ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573921
Внуки Ра
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573474
Любящие Ерёмина, ВАМ
Форма: Очерк http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=572148
ТАЙМ-АУТ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=571826
КРУТНЯК
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=570593
СЕМЕРИНКА -ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=569224
АВЕРС и РЕВЕРС
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900
ТОЧКИ над Ё
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900 http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=565809
ЗЕЛО БОРЗОhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=564307
РОГ ИЗОБИЛИЯ http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=561103
БОМОНД
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=553372
ВНЕ КОНКУРСОВ И КОНКУРЕНЦИЙ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=549135
КаТаВаСиЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=536480
КАСТРЮЛЯ и ЗВЕЗДА, или АМФОРА НОВОГО СМЫСЛА http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=534005
ЛАУРЕАТЫ ЕРЁМИНСКОЙ ПРЕМИИ http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=531424
ФОРС-МАЖОРhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=527798
СИБИРСКАЯ ССЫЛКАhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520612
СЧАСТЛИВАЯ СТАРОСТЬhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520121
АЛЬМАНАХ ЕБЖ “Если Буду Жив”
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=510444
5-й УГОЛ 4-го ИЗМЕРЕНИЯhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=507564
Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник Быль http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=488479
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=496996
ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска! Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов!
06.09.15 07:07
СОДЕРЖАНИЕ
Константин КЕДРОВ
Николай ЕРЁМИН
Александр БАЛТИН
Настя ЗАПОЕВА
Вячеслав КОЛЧИГИН
Алексей КУБРИК
Ирина КАРПИНОС
2022
Подписано в печать 000.00 .2022. Формат 60х84
1/16 Бумага офсетная. Тираж Заказ 01-011
Будет отпечатан в типографии «Литера-принт»,
Красноярск, ул. Гладкова, 6, оф. 030
Телефон 8(391) 2 950 340, если появится
желающий
прославиться
своей материальной поддержкой
ОСЕННИЙ СВЕТ
Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ Николай ЕРЁМИН
Александр БАЛТИН Настя ЗАПОЕВА Владислав КОЛЧИГИН Алексей КУБРИК Ирина КАРПИНОС
КрасноярсК
2022
Красноярск 2022
………. ……….
КрасноярсК
2022
Автор публикации
