Был довольно поздний зимний вечер. Он увидел ее сразу, как только она впорхнула, да, именно впорхнула в троллейбус — людей почти не было, но она не стала садиться на пустующие кресла, а прошла в конец салона. Смешная шапочка с бубоном, короткое пальтишко и — такая юная…
Но его поразили не ее симпатичное личико, а глаза — цвета вызревших диких вишенок-почти черные и…поразительно яркие. Они его зачаровывали. но он не смел к ней подойти. Уверенный в себе парень, немало повидавший-и вдруг такая робость…Она немного постояла, оглядывая из полутьмы салон — ее глаза-вишенки блестели таким озорством — а потом отвернулась и стала всматриваться в оконную темноту.
Откуда она так поздно? Видно было, что уже не школьница — больше уверенности и совсем взрослая осанка. Он никогда не видел ее, хотя довольно часто ездил этим маршрутом. И вряд ли из гостей — иначе ее провожали хотя бы до остановки, такую хрупкую…
И он до того снова захотел увидеть эти вишенки, что, преодолев непонятную робость, подошел к ней.
Она не нагрубила в ответ на его какой-то довольно банальный и заезженный вопрос из разряда : «А Вы тоже едите в этом троллейбусе?»-иное просто не приходило в голову, а ответила легко, с улыбкой, но давая понять, что не намерена завязывать какие-либо знакомства.
Он стал нести такую чепуху с одной лишь целью-лишь увидеть обращенный на него взгляд этих темных вишенок и милых ямочек на щечках. Ее смех — как звонкие серебряные колокольчики -до сих пор звучит в его памяти. Ни разу не нагрубив, даже отвечая, она тем не менее, умудрилась ничего не рассказать о себе.
Увидев, что она стала присматриваться к виду за окном, чтобы понять, где едут, он понял, что ей скоро выходить…Остановка…Она было двинулась к выходу, но остановилась… Закрылись двери, и троллейбус двинулся дальше…В ее глазах промелькнул испуг, но всего на мгновение…И он подумал, что она проехала остановку. Маршрут был кольцевой, недлинный, и он уже поверил в то, что что она проехала свою остановку и ей ничего не остается. как проехать еще круг. Она даже стала с ним разговаривать, не обращая внимания на очередную остановку. Но, когда двери уже закрывались, она молниеносным движением скользнула к двери — и двери захлопнулись за ней. Пока он останавливал троллейбус, пока выскочил — она растворилась в темноте… Он даже не смог узнать ее имени…Только серебряные колокольчики ее незабываемого голоска и глаза-вишенки… Больше он никогда ее не встречал. Только каждое лето, когда созревали дикие вишни и становились почти жгуче-черными, у него в сердце поселялась грусть… Он так и не встретил в жизни свою ВИШЕНКУ…
Автор публикации
