Материнский Каньон

Nikolai ERIOMIN 29 июля, 2022 Комментариев нет Просмотры: 390

МАТЕРИНСКИЙ КАНЬОН Виртуальный Альманах Миражистов

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Эльвира ЧАСТИКОВА Черубина де ГАБРИАК Борис ПАСТЕРНАК

Виртуальный Альманах Миражистов
Красноярск 2022

МАТЕРИНСКИЙ КАНЬОН

Виртуальный Альманах Миражистов

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Эльвира ЧАСТИКОВА Черубина де ГАБРИАК Борис ПАСТЕРНАК
КрасноярсК 2022

МАТЕРИНСКИЙ КАНЬОН
………. ……….
…………………………………………………………………………………………………………………………
Виртуальный Альманах Миражистов

КрасноярсК
2022
Виртуальный Альманах Миражистов
МАТЕРИНСКИЙ КАНЬОН
составил Николай Николаевич ЕРЁМИН.
На обложке фото Юрия Байкалова
Кошек нарисовала Кристина Зейтунян-Белоус.

СОДЕРЖАНИЕ
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
Николай ЕРЁМИН
Александр БАЛТИН
Эльвира ЧАСТИКОВА
Черубина де ГАБРИАК
Борис ПАСТЕРНАК

……………………………..
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
Виртуальный Альманах Миражистов Навстречу 80-летнему юбилею, 12 ноября 2022г

Восторг
Konstantin Kedrov
***
Мои голосовые данные
В конечном счете Богом данные
И пусть во тьме бюрократической
Звучит мой голос поэтический
Я ничего не проповедую
Но с вами искренне беседую
Лет 60 беседа длится
Хотя пытался застрелиться
В глухой тайге геологической
звучал мой голос поэтический
В глуши в начале всех начал
Он мог прерваться но звучал
Вот 21-е столетие
И тень восьмидесятелетия
Но не итог нет не итог
Восторг исторг исторг восторг
27 июля 2022
Маяковский воскресе
Konstantin Kedrov
***
Возможно Бог не замечал
Что Маяковский замолчал
Привет для Бога мертвых нет
А там семь бед один сонет
Возможно не заметил Бог
Когда Есенин изнемог
Хотя сам Бог изнемогает
Когда в Распятье погибает
Для нас однако же спасенье
Его святое Воскресенье
Поскольку Дух не знает меры
Для всех в начале Новой эры
Воскресе Лермонтов и Пушкин
Меланхолический Якушкин
Так и не выстрелил в царя
Не зря не зря не зря не зря
27 июля 2022
Мозаика
Konstantin Kedrov
***
Изо всех последних сил
Я любовь провозгласил
Пусть идет по головам
Вечная Елена к вам
Невесома бестелесна
Но отнюдь не бессловесна
Не бессловесна
Небес словесна
Но повсеместно
Всегда небесна
Я Елену не придумал
Захочу и не приду мол
Не придумал я Елену
Не подверженную тлену
Пусть ее портрет словесный
Будет подлинно небесный
Пусть мозаику из слов
Сотворит моя любовь
Леночка святая Зайка
Вот из слов моя мозаика
Отзовись на этот зов
Вот мозаика без слов
24 июля 2022

Нежность это неизбежность
Konstantin Kedrov
***
Нежность это неизбежность
Неизбежность это нежность
В мире неизбежности
Я рожден для нежности
На краю у пропасти
Океан жестокости
Не смотрю я в пропасть
Не люблю жестокость
Кто для вечности рожден
Тот к свободе пригвоэден
Пригвожден к свободе
Вопреки природе
Золотые звезды звезд
Пригвождают во весь рост
Нежность и свободу
Прямо к небосводу
Нежность это неизбежность
Неизбежность это нежность
В мире неизбежности
Жизнь свобода нежности
27 июля2022
Донос 1984
Konstantin Kedrov
***
“Печатными буквами пишут доносы” А. Еременко

Не вопрос совсем не вопрос
Кто писал на меня донос
Как в романе Граф Монте Кристо
Дело здесь прозрачно и чисто
Напечатано в Литобозрении
На всеобщее обозрение
Не метафорами не тропами
А с цитатами из Андропова
Ох черно в глазах ох черненько
Подверстать успели Черненко
И название дали суки:
“На стыке мистики и науки ”
Так вот взяли меня в разработку
Чтоб замкнуть мне навеки глотку
*Принимайте мое презрение
Стукачи из Литобозрения#
# “Литературное обозрение” номер 4 1984г
. “На стыки мистики и науки” Рафаэль Мустафин
Напечатано в конце номера мелким шрифтом без ведома главного редактора поэта Лавлинского. Он действительно был в отпуске. И без ведома ответсекретаря, который сказал мне, что скорей бы повесился нежели напечатал бы такую с позволения сказать статью.

Отправлено из Mail.ru для Android

Ссылка на Альманах Поздравлений «ДЕНЬ РОЗденья ВАМ»

Николай Ерёмин 27 июля 2022, 8:21

День РОЗденья ВАМ Альманах поздравлений

Konstantin Kedrov
Сегодня, 10:44
Кому:вам
Поздравление от Елены и от меня: с Маяковским
Розы сами не растут
Их культивирует садовник- повивальный дед розы!
Я знаю будут розы
Я знаю саду цвесть

Отправлено из Mail.ru для Android
ВСЯ ПЕРЕПИСКА

Луч
Konstantin Kedrov
***
Судьба бывает
только не моя
Судьба это конечно же не я
Лучи в ночи судьбой разлучены
Лучи в ночи как свет отключены
Там где то два блуждающих луча
Ушли в туннель Ивана Ильича
Катюша Маслова выходит на панель
Так два луча ушли в сплошной туннель
Вы спросите причем здесь
Лев Толстой
Типичный русский еретик святой
Притом что разлученные лучи
По прежнему от света горячи
Им все равно тот или этот свет
Они друг к другу тянутся в рассвет
Им все равно тот или этот лад
Они друг к другу тянутся в закат
Постмодернизм тут право не причем
Когда заденут вас моим лучом
Ведь для него ни ночи нет ни дня
Мой лучший давно сияет без меня
27 июля 2022
Зачем
Konstantin Kedrov
***
Зачем Рахманинову музыка
Ведь и без музыки Рахманинов
Тюрьма построена для узника
А узника тюрьма не манит
Звучит кофейная кантата
Приятная для всех сердец
Дворец построен для диктатора
Зачем диктатору дворец
Писателю литература
По сути дела ни к чему
А диктатуре диктатура
Не по сердцу не по уму
Зачем Шопену Шопенгауэр
А Кьеркегору Хайльдегер
Когда вокруг Ораенбауер
Калининград не Кёнигсберг
Кант Сведенборгу не товарищ
А мне товарищ Сведенборг
Среди пылающих пожаришь
На Википедия и орг.
Пусть врет что хочет Википедия
Всем по сердцу ее вранье
За сим финита ля комедия
И графоманье воронье
27 июля 2022

Лилипут в стране Гуливеров
Konstantin Kedrov
***
Окончательно все запутав
Я скажу в неизбежность канув
Гулливер в стране лилипутов
Лилипут в стране великанов
Если ты великан душою
То на деле ты лилипут
Все что есть у нас за душою
Это крикнуть: Гитлер капут
Так в Неве утонул Распутин
Всех любил протестант Гааз
Есть московский район Капутня
Там из нефти делают газ
27 июля 2022

Ночной рояль
Konstantin Kedrov
***
Я к вам взываю к вам взываю
Я завываю завываю
Я не ищу а нахожу
От вожделения дрожу
Я вожделею вожделею
В ладонях лилию лилею
Ах лилия ночная лилия
Я или или я я или или я
Бог музыкален в каждом слове я
Ищу живое богословие
Наш мир земной горизонтален
Бог музыкально вертикален
Бог вечен в нотной партитуре
И в неземной клавиатуре
Пусть мы не знаем ты ли я ли
Играем на ночном рояле
Играем смерти вопреки
В четыре трепетных руки
27июля 2022но

Ах, ПУШКИН

Константин Кедров
***
Мне обьявили сатисфакцию
Однажды пригласив в редакцию
Ах что с тобой моя редакция
Тебя убила сатисфакция

Кто вызвал на дуэль Дантеса
Тому нет к жизни интереса
Но вызван на дуэль Дантес
И Пушкин в космосе воскрес

А Пушкин взятый в разработку
Глушил шампанское и водку
Ах Пушкин Пушкин Пушкин ах
Военные стреляют в пах

Товарищь верь взойдет она
А не взойдет – твоя вина
Пока свободою горим
И людям правду говорим

Пока сердца для чести живы
Ведь мы живём не для наживы
Ах Пушкин пламенный повеса
Уже объявлен год Дантеса

28 июля 2022

***
Konstantin Kedrov
***
О ты кому дано рыдать
Не дать не взять но благодать
Так благодатно и привольно
Но больно боль на боль но боль но
Я исцеляюсь исцеляюсь
Я сам собой себе являюсь
Уже я вышел из себя
Я в не себя но для тебя
Как будто есть мне утешение
Как будто найдено решенье
Неразрешимейших задач
Не плачь душа Душа не плачь
Душа мне говорит – не плачу
Решаю сложную задачу
Как превратится в небе птицу
И растворясь не раствориться
Не растворясь не раз творясь
Не раз творясь но растворяясь
Ах если только бы не это
Вопрос извечный без ответа
Любви к тебе новозаветной
Но межпланетнобезответной
Зачем себя я уговариваю
И ночью с эхом разговариваю
28 июля 2022

Отправлено из Mail.ru для Android

Константин Александрович Кедров-Челищев родился 12 ноября 1942 года в Рыбинске.
Поэт, доктор философских наук, философ и литературный критик, автор термина метаметафоры (1984) и философской теории метакода.Создатель литературной группы и автор аббревиатуры «ДООС» (Добровольное общество охраны стрекоз) (1984). Член Союза писателей СССР (1989). Член исполкома Российского ПЕН-клуба. Член Международного союза дворян по линии рода Челищевых (свидетельство № 98 13.11.08).
Родился в семье Александра Бердичевского (1906—1991, Москва) и Надежды Юматовой (1917 — 30 апреля 1991, Москва), артистов театра города Щербакова (ныне Рыбинск Ярославской области), где они временно находились в эвакуации до 1945 года.С 1960 года живёт в Москве. Учился один год в МГУ на факультете журналистики (1961—1962), после отчисления перевелся в Казанский университет. По окончании вернулся в Москву. Закончил историко-филологический факультет Казанского университета, в 1968 году поступил в аспирантуру Литературного института Союза писателей.В 1973 году в МГУ защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата филологических наук по теме «Эпическое начало в русском романе первой половины XIX века („Евгений Онегин“ А. С. Пушкина, „Герой нашего времени“ М. Ю. Лермонтова, „Мертвые души“ Н. В. Гоголя)». В это время знакомится с философом-имяславцем, учеником Павла Флоренского — А. Ф. Лосевым. С 1974 по 1986 годы работал старшим преподавателем кафедры истории русской литературы в Литературном институте имени Горького. Здесь вокруг Кедрова сформировался круг поэтов из числа студентов, заинтересованных в авангардной линии развития русского стиха, — среди этих авторов, в частности, Алексей Парщиков, Илья Кутик и Александр Еременко. В 1983 году Кедров сформулировал общий принцип их поэзии как метаметафору:
Метаметафора — это метафора, где каждая вещь — вселенная. Такой метафоры раньше не было. Раньше все сравнивали. Поэт как солнце, или как река, или как трамвай. Человек и есть все то, о чём пишет. Здесь нет дерева отдельно от земли, земли отдельно от неба, неба отдельно от космоса, космоса отдельно от человека. Это зрение человека вселенной.В том же году Кедров написал поэму «Компьютер любви», которая, как отмечает С. Б. Джимбинов, «может рассматриваться как художественный манифест метаметафоризма, то есть сгущённой, тотальной метафоры, по сравнению с которой обычная метафора должна выглядеть частичной и робкой». Годом позже Кедров выступил с новым манифестом, провозгласив создание группы «ДООС» (Добровольное общество охраны стрекоз).
В 1986 году после появления в «Литературном обозрении» № 4 за 1984 года Рафаэля Мустафина «На стыке мистики и науки» со ссылками на высказывания Ю. Андропова и К. Черненко о недопустимости идеализма К. Кедров прекращает преподавательскую деятельность в Литинституте и пишет заявление о переходе на творческую работу. Согласно документам, выданным К. Кедрову по его запросу архивным отделом ФСК в 1996 году, на К. Кедрова было заведено дело оперативной проверки под кодовым названием «Лесник» (по подозрению в антисоветской пропаганде и агитации), уничтоженное в августе 1990 года. Цитата из отчета 5-го управления КГБ за 1984: «Принятыми мерами объект „Лесник“ отведен от приема в члены Союза писателей СССР». В книге «КГБ вчера сегодня завтра» (М., 1984) опубликованы воспоминания ответственного секретаря «Нового мира» Григория Лесниченко:15 лет я работал в «Новом мире», и последние 10 лет, до конца 1989 года был его ответственным секретарем. Я хочу вам рассказать как проникало КГБ в журнал… У меня было ещё множество случаев с кегебешниками. Например, они очень настаивали, чтобы я написал письмо в Литинститут, его директору Пименову. Тогда в качестве преподавателя там работал Константин Кедров. Он часто печатался в «Новом мире». Вот они и сказали: «Ты напиши туда письмо, скажи, что он такой-сякой антисоветчик, что он, в общем, космополит и всякое прочее, и отправь письмо». Я сказал: «Нет. Такое письмо, господа, я туда не пошлю». После этих разговоров со мной на него там долго напирали, всячески хотели выкурить его оттуда. Но он печатался в нашем журнале и в 1987, и в 1989 году.После этого К. Кедров с 1986 до 1991 года был безработным. В это время ему пришлось продать картины и графику своего двоюродного деда Павла Челищева, полученные в наследство в 1972 году. Теперь эти картины находятся в галерее «Наши художники» на Рублевке. Среди них — портрет бабушки Софьи Челищевой (в замужестве Юматовой), написанный Павлом Челищевым в 1914 г. в родовом имении Дубровка Калужской губернии, принадлежавшем прадеду К. Кедрова, помещику Федору Сергеевичу Челищеву. Портрет опубликован в альбоме «Павел Челищев» галереи «Наши художники» («Петроний», 2006. — С. 35). Там же опубликованы репродукции других картин П. Челищева с указанием «из коллекции Константина Кедрова». В 2008 году на канале «Культура» был показан фильм о Павле Челищеве «Нечетнокрылый Ангел» по сценарию К. Кедрова и Н. Зарецкой, снятый в Москве и в Нью-Йорке.
С 1988 года Кедров начал участвовать в международной поэтической жизни, впервые выехав за границу для участия в фестивале советского авангардного искусства в Иматре (Финляндия). В 1989 году в издательстве «Советский писатель» вышла монография Кедрова «Поэтический космос», в котором наряду концепцией метаметафоры развивалась, с привлечением широкого литературного и мифологического материала, философская идея метакода — единого кода живого и неорганического космоса. Как отмечает «Литературная газета», в этой книге Кедров:
… придаёт художественным образам наукообразность, облекает поэзию в философию, «расшифровывает» астрономическую символику литературных сюжетов, от Библии до народных сказок, и «открывает» «метакод» — «устоявшуюся систему астрономической символики, общей для разных ареалов культур».
В 1991—1998 годах Кедров работал литературным обозревателем газеты «Известия», где, по мнению Сергея Чупринина, «превратил соответствующий раздел общенациональной газеты в комфортный междусобойчик». По мнению Евгения Евтушенко, напротив:Ни на кого не похожий-уникальный и в своих эссе и в своих поэтических экспериментах, и в своем преподавании уникального, словом, уникалист, теоретик современного взгляда на искусство, защитник новой волны, считающий, в отличие от пессимистов, что сейчас не расцвет литературы, а её распад; как редактор литературного отдела «Известий», превратил его из рупора официоза в проповедь авангарда.За это время в «Известиях» опубликованы: первое в России интервью с Натальей Солженицыной, интервью с Главным проповедником Америки и духовником трех президентов Билли Грэмом, серия статей против смертной казни и интервью с будущим главой Комиссии по помилованию при президенте РФ писателем Анатолием Приставкиным, интервью с Галиной Старовойтовой о правах человека и нормах международного права, статьи о ранее запрещенных и полузапрещенных писателях и философах (В. Набоков, П. Флоренский, В. Хлебников, Д. Андреев), а также о неизвестных в то время широкому кругу читателей В. Нарбиковой, Е. Радове и о поэтах андерграунда (Г. Сапгире, И. Холине, А. Еременко, А. Парщикове, Н. Искренко, Г. Айги, А. Хвостенко). После раскола в редакции «Известий» вместе с редактором Игорем Голембиовским перешёл в газету «Новые Известия».
В 1995 году вместе с другими членами ПЕН-клуба (А. Вознесенским, Г. Сапгиром, И. Холиным, А. Ткаченко) Кедров основал «Газету ПОэзия» (вышло 12 номеров), в 2000 году преобразованную в «Журнал ПОэтов» (вышло 10 номеров). Двадцать выпусков были переизданы в 2007 году под одной обложкой и названием «Антология ПО».
В 1996 году в Институте философии защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора философских наук по теме «Этико-антропный принцип в культуре».
Благодарственное письмо Комиссии Российской Федерации по делам ЮНЕСКО К. Кедрову в связи с первым Днём поэзии в России.
21 марта 2000 года по инициативе и под руководством Кедрова впервые в России был отмечен Всемирный День Поэзии ЮНЕСКО в Театре на Таганке с участием руководителя театра Юрия Любимова, поэтов Андрея Вознесенского, Елены Кацюба, Алины Витухновской и Михаила Бузника, актёра Валерия Золотухина.28 ноября 2008 года Кедров принял участие в церемонии открытия памятника Мандельштаму в Москве. 22 июня 2009 года Кедров участвовал в презентации памятника академику А. Сахарову и своего скульптурного портрета работы Г. Потоцкого в Манеже.
Источник: http://writer21.ru/kedrov-k/
Ныне Константин Александрович Кедров-Челищев – профессор Литературного института им.А.М Горького
Город МОСКВА

……………………
Николай ЕРЁМИН
Виртуальный Альманах Миражистов

ВЫБРАННЫЕ МЕСТА
***
Сергею ПРОХОРОВУ
Снова с Музой-молодухой,
Как влюблённый идиот,
Бормочу над бормотухой,
Всё, что в голову взбредёт…
А она – Литкультпривет! –
Знай себе, поёт в ответ…
2022
***
Емельяну МАРКОВУ
Жизнь
Кроме жизни
Имеет прекрасную цель:

Плыть и лететь –
По теченью,
По ветру – отсель,

Где и стоишь и мечтаешь и, цель вспоминаючи, ждёшь,
Что, потерявший полцарства,
Вдруг
Новое царство найдёшь –
Сказочно-дивное… То, что важнее всего…

Только бы, только
Доплыть-долететь до него!
2022

***
Анатолию ИВАНОВУ
Флейтист Сибирских территорий,
Мой друг
Маэстро Анатолий

Играл сегодня лучше всех!
Свидетель –
Бешеный успех…

И стал профессором для нас.
Его игра –
Как Божий глас…

О, эта музыка без слов! –
Когда играет Иванов…
2022
***
– Я жить хотел при коммунизме…
Но понял вдруг, –
Сказал поэт,

– Что смысла нет
В бессмертной жизни
И в смертной жизни смысла нет!

И всё ж –
Во сне ли, наяву –
Зачем-то всё ещё живу…
2022

ВЫБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ ПЕРЕПИСКИ С ДРУЗЬЯМИ

ПРО виртуальный АЛЬМАНАХ «Нигде кроме, Никто кроме»
1.
Воскресенье, 24 июля 2022, 12:13 +07:00 от Эдуард Русаков :
Коля, спасибо за новый альманах. Читаю с удовольствием.
Будь я поп или монах —
Я б читал твой альманах.
ЭР
2.
Ответ
Эдик, спасибо за стихи!
***
Будь ты поп или монах,
Ты б издал мой альманах
В типографии своей,
Не жалеючи рублей…

Но – пока, увы и ах,
Ты не поп и не монах, –
Будет в Интернете он
До скончания времён…
24 -6-2022

Я ДУШУ ВЫВЕРНУЛ

Владимир Рыжков 24 июля 2022, 2:35
Коля! Твоё стихотворение переведено на башкирский.
ПОЗДРАВЛЯЮ!
***
Я душу вывернул – и вот,
Случайность это ли? Судьба?
Во мне открылся горизонт…
И стал я понимать себя
И всех, кто – бесконечно мал –
Увы, меня не понимал…
***
Мин күңел выворачивать – һәм бына,
Был осраҡлылыҡ бармы? Яҙмыш?
Мин горизонты асыла…
Мин үҙен аңларға һәм булған
Һәм бөтәһе лә – сикһеҙ бәләкәй –
Ҡыҙғаныс, мин аңлайым…
VOVAVOV

ВСЯ ПЕРЕПИСКА
Николай Ерёмин 24 июля 2022, 6:18
У башкира умная башка!
Дай мне адрес —
Вышлю пирожка…
Н.Н.

Владимир Рыжков
Сегодня, 17:01
Кому:вам
Я считаю так, что ты бы мог
Полноценно выслать и пирог,
А ещё поллитру к пирогу…
Адрес сообщить же не могу!
VOVAVOV

Николай Ерёмин 24 июля 2022, 6:18
Я бы выслал пирога,
Да мука дорога!

ПОЖЕЛАНИЕ гениальному ПАРОДИСТУ Ев-гению МИНИНУ
В «ЛГ ПЛЮС 21.07.2022 сказавшему, цитирую:
– ЖИВЕШЬ СТАРЕЯ И ДУРЕЯ»

«Живёшь – старея и дурея…»
Неужто это – про меня?
Нет! Молодея и умнея
Живу опять – день ото дня…
Чего всем мининцам опять
Хочу в ЛГ я пожелать…
Тем более, всем тем, кто ныне
Стареет в Иерусалиме…

Николай ЕРЁМИН Станция МИНИНО,
что под сибирским городом Красноярском 24 июля 2022
ХОТЬ СТОЙ, ХОТЬ ПАДАЙ
Максиму ЦАРИКОВУ

Слава Богу, Родственники живы
И страдают –
Все за одного –
Из меня вытягивая жилы…

Я ж пока справляюсь,
Ничего!
И пока – при солнце и луне –
Муза и Пегас послушны мне…
2022
ТРИ БРАТА

Мой младший брат приехал в Питер – трали-вали –
Большевики его за это расстреляли…
Мой старший брат, мудрец, художник и поэт,
За рубежом не зря дурачил белый свет…
И, так как прозорливым очень был,
Сто лет, как бог, с улыбкою прожил…
Я ж, средний брат, во сне и наяву
В Сибири так и сяк ещё живу,
Как древний мамонт…Вот где благодать! –
И всё не собираюсь вымирать…

ЭМИГРАЦИЯ

« …две истины. Первая – из России нельзя уезжать.
Вторая – в Россию нельзя возвращаться»
Константин Кедров
Эмиграция – мачеха-мать…
Сколько сил в ней, чтоб так возмущаться:
– Из России нельзя уезжать!
И в Россию нельзя возвращаться…-
Эмиграция – это тупик.
Но как много народу в час пик!
2015-2022

ЭТО ПЛОХО

Это плохо, это очень плохо…
Это будет завтра и всегда…
На дворе меняется эпоха…
А вокруг – рабы и господа…
И ты можешь в качестве любом
Быть – хоть господином, хоть рабом…

ОТРАЖЕНИЕ

Дыши на зеркальце, дыши
Сильней…Не отпускай души…
Пусть зеркальце отпотевает
Из быта, ах, в небытиё…
Пускай дрожит, не исчезает
В нём отражение твоё!
ПОЗДРАВЛЕНИЯ С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ
Happy Birthday Nikolay!
От кого: Florida-rus
Кому: Николай Ерёмин

Сегодня, 19:46
Дорогой Николай, с днем рождения!
Новых вам рифм, книг, встреч, радостных летних, осенних и зимних дней…
От имени и по поручению коллектива журнала “Флорида” и газеты “Парус- FL”
Александр Росин.
Best RegardsFlorida, Russian Magazine
Tel.: (305) 343-2091 Alexander (786) 252-6616 Julia
E-mail: florusus@yahoo.comWebsite: www.florida-rus.com www.florida_rus.livejournal.com

ОТВЕТ НА ПОЗДРАВЛЕНИЯ

О, Дня Рожденья сладкие флюиды!
Меня поздравил Росин из Флориды…
И Хэ Суншань поздравил из Китая,
Опять со мною встретиться мечтая…
И 100 друзей-подруг из Интернета
Поздравили Сибирского поэта…
А Вова Рыжий из Ростова-на-Дону
Целебных трав мне даже выслал… Ну-и-ну!
Спасибо всем – от всей души – за то,
Что, Боже! – не забыл меня никто…
Я ж, дням Рожденья радуясь, как чуду,
Про вас не забывал и не забуду…
2015 – 2022 г
От юбилея к юбилею
Живу – о прошлом не жалею,
Считая вёрсты и года…
О будущем? Жалею, да…

ЗА ВСЕХ ПРО ВСЕХ
***
Как так? И глух и нем,
Вдруг
До того я дожил,

Что всюду
Должен всем –
А мне никто не должен!

И снова слышу смех
И вижу благодать…
Ну, нет –

За всех
Про всех
Позвольте мне сказать!
2022

***
В Коктебеле в самом деле
Мы,
Друг в друга влюблены

Были…
И дуэтом пели –
От волны и до луны…

Позабылись все слова…
А мелодия
Жива…
2022

***
Я рад,
Что становлюсь богат,
Когда в душе моей светает…

И вновь –
Который год подряд! –
Мечта Жар-птицей прилетает,

На крыльях – солнечный рассвет –
И говорит:
– Привет, поэт!
2022

***
– Нева почернела…
И Ангел над ней – без креста…

– А мне что за дело?
Моя-твоя совесть чиста…
И львы,
И поэты Невы…

На фоне империи Рима
Жизнь в космосе
Неповторима…

Что было, то было, увы.

***
Отравленный словесным ядом,
Ни ввечеру.
Ни поутру –

Я не умру,
Как те,
Кто рядом…

И вообще: я не умру!
Не зря мне Музою давно
«Противоядие» дано.
2022

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

В ДОЛИНЕ ПИРАМИД

Где нынче остроумие моё?
В каком из саркофагов сохранилось?
О, Мумия! Верни мне мумиё
И стань моею Музой, сделай милость!
***
Мы можем только поражаться:
Но – 8 бед, 1 ответ, –
Способны жить и отражаться
Лишь излучающие свет…
***
Раб, пою о любви и свободе я, –
И любви, и свободе не мил…
Вас, народные псевдопародии,
Для кого я опять сочинил?
***
Матерщинный стишок
Вызывает смешок…
Глядь, – подружки, дружки
Растащили смешки…

ПОЭТЕССА БЕЗДЕТНАЯ

У поэтессы – ночь, увы,
В глазах…
И мраморные мальчики
В стихах…

ПРОСТЫЕ ИСТИНЫ

Блажен, кто был Василием Блаженным…
И грозен, кто Иваном Грозным стал…
Об этом с неизменным уважением
Нет-нет, да и припомнят стар и мал…

ВОСПОМИНАНИЕ О РУАНСКОМ СОБОРЕ

Ангелы Руанского собора
С витражей слетают на алтарь…
И смола Божественного взора
В сердце превращается в янтарь…

НА ПЕРЕЛОМЕ

Петь – с переломанной рукой…
Пить – с переломанной душой…
В России выбор небольшой,
Увы, – такой или сякой…
***
Всегда удачливый, друг мой,
Ты, помню, с нищими делился…
Скажи, в кого я превратился? –
И поделись чуть-чуть со мной…
***
Смотрю на солнце или на луну,
А вижу Музу милую одну
И счастлив, что – 7 бед, один ответ –
Она мне дарит солнцелунный свет…
***
Весною я люблю весну,
А летом обожаю лето,
А осенью – её одну…
Зима, тебе понятно это?
***
Ах, в моей неслучайной судьбе
Всё случилось само по себе…
Впрочем, я и себе (видит Бог!)
И судьбе – неслучайно помог.
***
Цитату вспомнил я одну лишь:
«Стихи – нехитрые дела»
А ей насильно мил не будешь!
И срифмовал: – Пришла – ушла…

Нал стихами фото от 26 июля 2022, когдамне исполнилось 79 лет
О себе: Я, Ерёмин Николай Николаевич родился 26 июля 1943 года в городе Свободном, Амурской области. Окончил Медицинский институт в Красноярске и Литературный им. А.М.Горького в Москве. Член СП СССР с 1981 г. Союза российских писателей с 1991г. и русского ПЕН-центра международного ПЕН-клуба. Кавалер Золотой медали «Василий Шукшин». Автор книг прозы «Мифы про Абаканск», «Компромат», «Харакири», «Наука выживания», «Комната счастья», «Волшебный котелок», «Чучело человека». Выпустил в свет Собрание сочинений в 6 томах, трёхтомник поэзии «Небо в алмазах». Николай Ерёмин является автором-составителем проекта «Миражисты», под брендом которого издал альманахи «Пощёчина общественной безвкусице», «5-й угол 4-го измерения», «ЕБЖ-Если Буду Жив», «Сибирская ссылка», «Кастрюля и звезда, или Амфора нового смысла» «Бомонд», «Рог изобилия», «Прятки Каш-Каш», «Точки над Ё» «Аверс и Реверс», «Крутняк», «Тайм-аут», «Внуки Ра», «КАЙФ» «Реинкарнация» (Смотрите в цвете на Литсоветеhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573474)Он – лауреат премии «Хинган», «Нефритовый Будда» и «Сибирский Лев» (2019г) Победитель конкурса «День поэзии Литературного института – 2011» в номинации «Классическая Лира». Дипломант конкурса «Песенное слово» им. Н.А.Некрасова. Награждён ПОЧЁТНОЙ ГРАМОТОЙ министерства культуры РФ (Приказ №806-вн от 06.11.2012 подписал В.Р. Мединский). Живу в Красноярске Звоните 8 95О 4О1 ЗО1 7 Пишите nikolaier@mail.ru

…………………………….
Александр БАЛТИН
Виртуальный Альманах Миражистов

* * *
На фото мама молодая.
Объёмное лученье глаз
Заметил, горе постигая
Судьбой своей; и в сотый раз
Упорно вглядываясь: раньше
Сиянья глаз не замечал.
Смерть властно не допустит фальши,
Играя темнотой зеркал.
И снова сын глядит на фото,
Где мама очень молода.
Сияют счастья и свобода
В глазах, любовь и красота.
Когда была живою мама,
Не шло от фото сих высот.
Вздохнёт.
Но станет меньше яма
Тоски.
Светлее небосвод.

* * *
Из священных пил сосудов на пиру,
Потому возникла огненная надпись.
Лёгок вес – не нужен ты в миру,
В данности. Тебе исчезнуть надо.
Валтазаровы известны письмена.
Пир теперь подобный повсеместно.
И никто не видит, сколь страшна
Бездна жизни стала; жути бездна.

* * *

Без борьбы и жизнь пуста –
Будто мука без креста.

БОГ

В нём всё… Как странно, что нашли
Короткое такое слово.
Что мы узнать о нём смогли?
И жизни неясна основа…
Бессчётные о нём слова
Нисколь не приближают к сути,
Перед которой ум пасует,
И снова – жизнь ясна едва.
Он – лучше б говорили мы.
Богатство церкви, пышность церкви.
Ну а ядро? Что скрыто в центре –
За суммами цветной потьмы?
Бог всюду. Как же ощутить,
Когда во мне вскипает ярость?
И страх – немного мне осталось,
И дикое желанье жить…
В пластах души сокрытый Бог,
И Бог, пространство пронизавший.
К нему ль в бою уходит павший?
И от него ль – поэта слог?
Бог – всё. Бог – сила, что мудра.
Он – лучше. Бог – мол, что-то знаем.
Бессчётные окрестно знаки,
И боль неведенья остра.

* * *
Ветру аплодирует листва.
О! великолепная картина!
Явь и живописна, и права,
И для спора с нею нет причины…

* * *
Запределье: переулки света,
Тупиков не может быть вообще.
Вертикаль великолепна – это
Не смущающая тень в плаще.
В запределье попадаешь мыслью,
В чувства облечённою легко.
Незаметной быть не хочешь мышью,
Коли слово на сердце легло.
Интересно в запределье, дивно,
Золото духовное влечёт.
Не бывает жизнь бесперспективна,
Всякая включается в полёт.

* * *
Бомж, похожий на Сократа…
Так действительность богата,
Столь разнообразна данность,
Что возможна эта странность.

БОЛЬ

Болят глаза, и целый мир
До гранул жёсткой боли сужен –
Мой череп ею перегружен.
А за окном царит жасмин.

Я на него хочу глядеть!
Он во дворе – и двор заполнен,
А может боль – большая сеть,
В какую я сегодня пойман?

На яблоки глазные я
Давлю – их выпуклость тугая
Вдруг вспыхивает,
Изменяя
На миг характер бытия.

Потом я комнату свою –
Паркет, играющий янтарно, –
В пределах прежних узнаю.
Уют звучит легко и славно.

Но снова жидкое стекло
Мой бедный мозг переполняет.
Глазные мускулы свело,
И чай спитой не помогает.

Чуть шевельнёшься – и огонь
Густого светлого накала
Плеснёт в виски – прижму ладонь,
И вот уже полегче стало.

Не подчиняясь боли, стих
О жизни собственной слагаю.
И пусть в глазах струится Стикс,
Трудом страданье побеждаю.

БРЕВНО

Детишки лет по девять, восемь
О лесбиянках говорят.
Всечеловеческая осень
Сулит изрядный листопад.

А я бревно! Меня не мучит
Количество смертей окрест!
…что подаянье не получит
Голодный не из наших мест.

А я бревно! И что мне дети,
Что матерятся или пьют.
Мне изо всех чудес на свете
Милее собственный уют.

Я реагировал на каждый
Бродячей псины грустный взгляд.
Был одержим духовной жаждой
И шёл дорогою утрат.

Когда б я был миллионером,
Я б деньги эти все раздал.
Смотрел на небо. Высшим сферам –
Так думал некогда – внимал.

Теперь – бревно, и отвердело
Сердечко, чтобы дальше жить
Могло ненужное мне тело
С душой, какую не убить.

***
Александр Балтин: ПОЭТИЧЕСКИЕ РУБЕЖИ
СЛОВО ОБ АЛЬМАНАХЕ «НИГДЕ КРОМЕ НИКТО КРОМЕ»

…ушедшие остаются: в сознании и в памяти, остаются настолько, что затмевают реальность: или она делается более сложной, насыщенной таинственными пульсациями:
через боль, через сон и конкретику жизни:

Ерехонские рушатся стены
Дьявол курит свою анашу
Я пишу для себя и для Лены
Для себя и для Лены пишу
Я пишу для себя и для Лены
А вернее пишу для себя
Я в себя прихожу постепенно
Прихожу постепенно в себя
Этот мир без меня и без Лены

Метафизически перебирая различные формы горя,
создаёт мир заново Константин Кедров-Челищев:
мир, где отсутствует Елена Кацюба,
но он – насыщен ею, облучён её стихами…

«Нигде кроме Никто кроме» называется новый альманах, снаряжённый, как корабль, в плаванье Н. Ерёминым; и в пёстрой действительности Кедрова-Челищева многое происходит: странные метаморфозы, таинственные превращения:

Птица исчезла
А крылья её летят
Верблюд двугорбый пролез в ушко
Там за холмами горбы остались
Солнце взошло над собой
И умерло за горизонтом
Ничего от нас не останется
Но ничто это тоже мы
Человек сошёл с ума и стал Ангелом
Будто запредельный опыт выплёскивается в поэзию, насыщенную мыслью и метафизикой.
…в пределы запределья встраиваются и стихи Николя Ерёмина, играя классическими аллюзиями, и предлагая проверить реальность на…реальность:
Рукопись Божественного дара
Чудом уцелела от пожара.

Дом сгорел…
А рукопись цела.
Господи, благи твои дела!

Покидая жертвенный пожар,
Уношу
Твой вечный экземпляр…
Может, имеется в виду не зримый вселенский пожар, который, бушуя, сжигает считавшееся лучшим в человеке: поэтический талант, например: меняет отношение к ценностной шкале?
Не должно быть так, чтобы поэзия уходила в никуда: чтобы не слышали её, лишь сами поэты читали друг друга…
Четверостишия Ерёмина густо концентрируют растворы жизни и смерти: будто проживаемая вечность уже открывается – через поэтические коды:

И, починяясь биоритму,
Я вновь по Солнцу: – день + ночь –
Живу опять – за рифмой рифму
Ищу, чтоб вечность превозмочь…

…зачарованные краткостишия Владмира Монахова – словно японский сад, перенесённый на русскую метафизическую почву:

Всё лето Земля
Напитывается
Цветами…

Красивая чаша картины.
Сияющие цветы.
Всё одушевлено:

Лодки греются
От закатного солнца.
Ночи холодны.

…чудо вспыхивает в строках Сергея Прохорова: чтобы преобразовывать простор словесными вибрациями:
Мне не чудится, чую,
Как звучит, так пою,
Веря песне, как чуду,
И в удачу свою.

Ляжет на душу нота –
Слов и звуков полёт,
И отыщется кто-то,
Тот, кто мне подпоёт.
Лёгкая песня поэта нагружена разными смыслами: сочетаются нежность и грусть, облако надежды и космос кармы…
Опыт поэта склоняет к рубежу: тому, который сулит безвестные пределы, пугая, однако, – но стихотворение Прохорова звучит стоически:

Я понемножку ухожу,
Мы все уходим понемножку.
Присядем, что ли на дорожку,
Я на закат свой погляжу.

«Нигде кроме Никто кроме» – название, звучащее таинственно, и собранные под обложкой альманаха стихи лучатся высокой тайной бытия и искусства.
***
Александр Львович Балтин родился в Москве, в 1967 году. Впервые опубликовался как поэт – в 1996 году в журнале «Литературное обозрение», как прозаик – в 2007 году в журнале «Florida» (США), как литературный критик – в 2016 году в газете «Литературная Россия».
Член Союза писателей Москвы, автор 84 книг (включая Собрание сочинений в 5-ти томах), и свыше 2000 публикаций в более чем 150 изданиях России, Украины, Беларуси, Башкортостана, Казахстана, Молдовы, Италии, Польши, Болгарии, Словакии, Чехии, Германии, Франции, Дании, Израиля, Эстонии, Якутии, Дальнего Востока, Ирана, Канады, США.
Среди других произведения А. Балтина публиковали журналы «Юность», «Москва», «Нева», «Дети Ра», «Наш современник», «Вестник Европы», «Зинзивер», «Русская мысль», «День и ночь», «Литературная учёба», «Север», «Дон», «Крещатик», «Дальний Восток», «Интерпоэзия»; «Литературная газета» «Литературная Россия», «День литературы», «Независимая газета», «Московский комсомолец», «Труд», «Советская Россия», альманахи «Истоки», «Предлог», «День поэзии», антология «И мы сохраним тебя русская речь…».
Дважды лауреат международного поэтического конкурса «Пушкинская лира» (США). Лауреат золотой медали творческого клуба «EvilArt». Отмечен наградою Санкт-Петербургского общества Мартина Лютера. Награждён юбилейной медалью портала «Парнас». Номинант премии «Паруса мечты» (Хорватия). Государственный стипендиат Союза писателей Москвы. Почётный сотрудник Финансовой Академии при Правительстве РФ.Отмечен благодарностью альманаха «Истоки». Лауреат газеты «Истоки» (Уфа, 2015). Лауреат портала «Клубочек» в номинации «Проза» (2016). Лауреат газеты «Поэтоград» в номинации «Поэзия» (2016) и в номинации «Критика» (2017, 2020). Победитель конкурса «Миротворчество» (Болгария, София, 2017). Лауреат журнала «Дети Ра» (2017). Эссеист года по версии журнала «Персона PLUS» (2018). Лауреат Ахматовской премии (София, Болгария, 2019) Лауреат газеты «День литературы» (2019). Победитель международного поэтического конкурса «Хотят ли русские войны?» (Болгария, 2020). Лауреат премии имени В.Б. Смирнова журнала «Отчий край» (Волгоград, 2020). Лауреат журнала «Эколог и Я» (Беларусь, Гомель, 2020). Лауреат газеты «Литературные известия» (2020). Лауреат Всероссийской премии «Левша» имени Н.С. Лескова (2021).
Неоднократно выступал с чтением стихов на радио «Центр», в программе «Логос». На радио «Говорит Москва» стихи А. Балтина читал Народный артист СССР Е.Я. Весник.
О стихах и книгах А. Балтина писали «Литературная газета», «Юность», «Труд», «Независимая газета», «Литературное обозрение», «Литературная учёба», «Истоки», «Литературные вести», «Новый мир», «Знамя» «День и ночь», «Дети Ра», «Казахстанская правда», «Завтра», «Литературный меридиан» и др.
Стихи А. Балтина включались в программы всероссийских олимпиад для школьников старших классов; на них писались бардовские песни.
Сказка «Страна гномов» вышла отдельным изданием в Канаде.
Стихи переведены на итальянский и польский языки, эссе – на болгарский и фарси.
В 2013 году вышла книга «Вокруг Александра Балтина», посвящённая творчеству писателя.

Г Москва

…………………….
Эльвира ЧАСТИКОВА
Виртуальный Альманах Миражистов

Эльвира Николаевна ЧАСТИКОВА – Автор 23 книг, из которых 19 – поэтических, многочисленных публикаций в России и за рубежом. В творческом дуэте с Владимиром Овчинниковым Эльвира пишет поэтические тексты, сопровождающие почти все работы известного художника-стенописца. Результатом их содружества стали альбомы «Параллельный город…», «Заговорившие стены», «Нарисуем – будем жить», «Кисть и Слово – чем не основа?» (1 и 2 издание), «Город в городе», «Драматургия стенописи», а кроме того, в содружестве поэта и художника вышли сборники стихов «Эльвира и Владимир: «На два голоса», «Боровское направление», «Триада: хайку по-русски». В совместной работе ими составлен альбом «Боровск в живописи и поэзии». Она – член Союза писателей СССР с 1992 года, а после распада державы – СП России, первый Лауреат литературной премии им. М. Цветаевой (1998) за поэтический сборник «С натуры». Дипломант Всероссийского поэтического конкурса «Отцовский след» (Тольятти, 2022). Лауреат Национальной премии «Культурное наследие» (2008) Министерства культуры РФ, Заслуженный работник культуры РФ.

Жизнь – это всё

Я В ДОМ ТВОЙ ВХОДИЛА

Я в дом твой входила “Весной” Боттичелли,
Чтоб ты меня, мальчик, узнал через годы.
Я в знойное небо взметала качели,
Тебя задевая волною свободы.

И екало сердце твое, сладким ядом
Вдруг кровь поражая и мучая жаждой.
И ты на мгновенье ловил меня взглядом –
Была я по капельке в девочке каждой.

Была я везде, где дороги и люди,
Средь диких жарков и медовых акаций…
И мы не могли на такой амплитуде
С тобой разминуться, в пути затеряться.

Твой кожаный мяч (жизнь на играх держалась)
Кружил и кружил надо мной, как планета.
Но я лишь беспечно, довольно смеялась,
Ведь в детстве на смех – никакого запрета.

КАК СОН ЗОЛОТОЙ

Душица, ромашка, кипрей…
А ты приноси колокольчик,
Чтоб в светлый сентябрьский денечек
Звонить им у школьных дверей.

Чтоб жил на его стебельке
Мураш, и все ждал, пучеглазый,
Какую же первую фразу
Напишут на чистой доске.

А после – еще и еще,
Царапая мелом науку…
Я сдую пыльцу с твоих щек,
Как сон золотой, тот, что в руку.

С ДУШОЮ КУВШИНКИ

Не было в мире открыто Америк,
Не было Чили и сахарной Кубы…
Мягкие волны катились на берег,
Напоминая нам лошади губы.

Пели русалки в зеленом тумане.
Звезды кололи глаза, как соринки.
Мы находились в невинном обмане
Маленькой жизни с душою кувшинки.

Ты уверял – Краше нет амулета.
И предлагал мне цветок на спирали.
Мы словно снились кому-то все лето,
Но ты – меня, я тебя – узнавали.

Не было в мире открыто Китая,
Бирмы… Над нами дорогой столетий
Медленно лодка плыла золотая –
Лодка того, кто решал все на свете.

ЗНОБИТ

Знобит! То ли грипп, то ли страсть…
Стучит! То ли кровь то ли ветер…
Не преодолеть метры эти!
Сажусь, опасаясь упасть.

Да что же такое, пацан,
В тебе, мне идущем навстречу?
Ты смел, независим, беспечен.
Улыбка горит в пол-лица.

Обычным движением рук
Качаешь весь мир, точно лодку,
Подстраивая под походку.
И мне не вступить в этот круг!

Могу ли я быть столь слепой?!
А – опыт мой, годы, изъяны?
– Ты пьяный, – бунтую ,- ты пьяный!
– От близости, – шепчешь, – с тобой…

СОНЕТ

Не спрашивай меня, куда иду,
Не втягивай в свои глаза оленьи!
Создатель держит предо мной звезду,
И я определяю направленье.

А большее мне знать невмоготу,
Довольно и того, что – в поле зренья.
Я обретаю мягкое смиренье –
Пройти необъяснимую черту.

Не увлекай меня на путь тщеты –
Он пройден мною полностью, и ты
Мне нового открыть уже не в силах.

Ты видишь? – Я равняюсь по лучу.
Я даже не иду уже – лечу!
И кажется, не числюсь меж бескрылых.

ЗЕРКАЛЬЦЕ

Он называет девочкой меня
И говорит, что лучше в жизни нету! –
От моего бесовского огня
Однажды прикуривший сигарету.

Но не желая прошлым быть никак –
Лишь настоящим, молодым от пыла! –
Путь заступает, думает, атак
Я речевых таких не выносила.

И я шепчу, как мальчику, ему,
Не ладящему с откровенной болью:
– Ты просишься в любовную тюрьму?
Ты в ней и так! Просился бы на волю!

Где птицы заливаются, дразня…
Где достигают почестей и славы…
На замшевом шнурочке у меня
Поблескивает зеркальце лукаво.

Я на страдальца зайчик навожу
И на прощанье чуточку балую:
– Ну, погляди, кого это ношу
Я на груди все дни напропалую?!

НА ПРОЧНОСТЬ

Крахмальная скатерть, посуда,
Цветы, что томились в саду…
На льдисто-прозрачное блюдо
Я горочкой перцы кладу.

Семь желтых и столько же красных –
Разлука с любовью навзрыд!
И ты констатируешь: – Классно,
Проверим на прочность наш быт.

Я рада стараться, я рада…
– Порежь, – говорю, – колбасу,
А я с пылу, с жару – из ада –
Еще кое-что принесу.

Мы вместе, мы словно в ударе…
К нам ввалятся гости, друзья,
По левую руку – бояре,
По правую руку – князья.

Пусть, жжет меня пристальным взглядом
Приваренный к мудрой жене.
Ты сядешь уверенно рядом,
Иное до лампочки мне.

Я вспомню удачную шутку,
Ты – тост, что от пауз спасёт.
И, может быть, няня малютку
На зависть кому-то внесет.

РАЗЛУЧНАЯ ЭПОХА

Я пью не волшебный нектар из растений.
Я ем, не смущаясь, животных и птиц.
Не жутко ли, мальчик? Сгущаются тени
И правда не та, что блестит меж ресниц.

Возможно ли это представить без крика?
Молчи о любви, побелев, словно снег!
Забросила нА ногу ногу – как пика
Торчит мой каблук в направлении всех.

Безумие мира в лицо мое дышит.
Конец, что ли, света… Иного не жду.
Беги в свою юность, где розовым вышит
Твой помысел, будто шиповник в саду!

Разлучно течет между нами эпоха,
И нет мне резона – барахтаться вспять,
Когда не тебя, а конкретного Бога
Желаю найти. Дабы что-то понять.

КОНЧАЕТСЯ ЛЮБОВЬ

Кончается любовь, летит прозрачным пухом,
Как с дерева, цветка – щекочущий озноб.
Я дух перевожу и постепенно духом
Спокойным становлюсь, прижав к лазури лоб.

Я знаю, что скажу, откроюсь – не сегодня,
Немного погодя, но именно, как есть:
– Я больше не твоя, я – девочка Господня,
И глаз тебе моих, как раньше, не прочесть.

В них влага полных рек, иных миров скольженье,
Двух ласточек игра и божья благодать.
Теперь мне ни к чему твое отображенье
Держать перед собой и все им заслонять.

Ты только не скорби по поводу разлуки,
Ведь у земных разлук свой привкус высоты…
От сердца отвожу ладонь, раскинув руки,
И пробую обнять весь мир, где есть и ты.

РАСПИСНОЙ ГОРОД

Город красками расписан, как мечта.
Это – Боровск, превратившийся в музей?
Хорошо сюда заманивать друзей,
Чтобы ахали: – Какая красота!

Ну, а что? Сверкая множеством зеркал,
Вместе с фресками, прохожими, мостом,
Он в мобильники бы к ним перетекал,
Чтоб забрать могли и хвастаться потом!

Сам-то он так и останется стоять,
Где и прежде, и шестью веками вспять.
Он на лёгкие приманки не ведом,
Он с понятием – где Родина, где дом.

ПЕРЕД АПТЕКОЙ С ФРЕСКАМИ

Художнику Владимиру Овчинникову

Что играют на аптеке
Нарисованные скрипки? –
Модное в текущем веке
И достойное улыбки!
То, что, собственно, и надо
Для продленья жизни нашей…
Не мотив же капель яда
Над заполненною чашей!

ЖИЗНЬ – ЭТО ВСЁ

Жизнь – это времени пласт и теченье,
То есть, отрезок какой-то, движуха…
Всё-то в нём – благо, поскольку свеченье
От человека исходит, от духа.
Выпало быть, и чем дальше, тем пуще:
С плюсом на плюсе (и даже по зренью!).
Тот дефицитный ресурс, что отпущен,
Можно использовать по усмотренью.
Хочешь – целуйся, читай, медитируй,
Изобретай, клад ищи в дебрях леса,
Или доказывай глупому миру
Нужную правду во имя прогресса.
Жизнь – это то, что легко познаётся,
Не познаваясь, причём, абсолютно.
Передаётся, изводит, поётся
И успевает шепнуть: – Обоюдно…
Лёгкий парок от дыхания, искры
Глаз, а внутри – просто вечное лето.
Только однажды вскричишь: – Что ж так быстро
И почему не продолжить сюжета?!
Да потому, что такое уж лето
В наших широтах, на память – дразнилка,
Тысячи снимков, одна кинолента…
Но разве что-нибудь любишь так пылко?!

ЗЕЛЁНЫЙ СВЕТ

Николаю Ерёмину

Напоследок хочется сбиться
С мысли, с речи, с ритма, с пути…
– Что – за город , – спрашивать, – Ницца? –
У атлантов, кариатид…
И неважно: день или вечер,
Где там запад, где там восток…
Лишь бездумно сближать бы плечи,
Опрокидываясь в восторг!
Сквозь сияние видеть купол
И амурчика нагишом…
Напоследок влюблённым, глупым,
Ослеплённым быть хорошо.
Во взаимных снах заплутавшим,
Из которых возврата нет…
Вот поэтому цифрам нашим
И даётся зелёный свет.

Город Обнинск, Калужская область

……………………………………………………..
Черубина де ГАБРИАК
Виртуальный Альманах Миражистов

Источникhttps://rupoem.ru/gabriak/all.aspx
Retrato de una nina
В овальном зеркале твой вижу бледный лик.
С висков опущены каштановые кудри,
Они как будто в золотистой пудре.
И на плече чернеет кровь гвоздик.

Искривлены уста усмешкой тонкой,
Как гибкий лук, изогнут алый рот;
Глаза опущены. К твоей красе идет
И голос медленный, таинственно-незвонкий,

И набожность кощунственных речей,
И едкость дерзкая колючего упрёка,
И все возможности соблазна и порока,
И все сияния мистических свечей.

Нет для других путей в твоём примере,
Нет для других ключа к твоей тоске,—
Я семь шипов сочла в твоем венке,
Моя сестра в Христе и в Люцифере.

Благовещенье

О, сколько раз, в часы бессонниц,
Вставало ярче и живей
Сиянье радужных оконниц
Моих немыслимых церквей.

Горя безгрешными свечами,
Пылая славой золотой,
Там, под узорными парчами,
Стоял дубовый аналой.

И от свечей и от заката
Алела киноварь страниц,
И травной вязью было сжато
Сплетенье слов и райских птиц.

И, помню, книгу я открыла
И увидала в письменах
Безумный возглас Гавриила:
«Благословенна ты в женах».

* * *
Братья-камни! Сестры-травы!
Как найти для вас слова?
Человеческой отравы
я вкусила – и мертва.

Принесла я вам, покорным,
бремя тёмного греха,
я склонюсь пред камнем чёрным,
перед веточкою мха.

Вы и всё, что в мире живо,
Что мертво для наших глаз,-
вы создали терпеливо
мир возможностей для нас.

И в своем молчанье – правы!
Святость жертвы вам дана.
Братья-камни! Сестры-травы!
Мать-земля у нас одна.

* * *
В глубоких бороздах ладони
Читаю жизни письмена:
В них путь к Мистической Короне
И плоти мёртвой глубина.

В кольце зловещего Сатурна
С моей судьбой сплелась любовь…
Какой уронит жребий урна?
Какой стрелой зажжётся кровь?

Падёт ли алою росою,
Земным огнём спалив уста?
Иль ляжет белой полосою
Под знаком Розы и Креста?

Ego vox ejus!1

В слепые ночи новолунья,
Глухой тревогою полна,
Завороженная колдунья,
Стою у темного окна.

Стеклом удвоенные свечи
И предо мною, и за мной,
И облик комнаты иной
Грозит возможностями встречи.

В темно-зеленых зеркалах
Обледенелых ветхих окон
Не мой, а чей-то бледный локон
Чуть отражен, и смутный страх

Мне сердце алой нитью вяжет.
Что, если дальняя гроза
В стекле мне близкий лик покажет
И отразит ее глаза?

Что, если я сейчас увижу
Углы опущенные рта
И предо мною встанет та,
Кого так сладко ненавижу?

Но окон темная вода
В своей безгласности застыла,
И с той, что душу истомила,
Не повстречаюсь никогда.
Notes:
В стихотворении повторен мотив двойничества. Волошин в «Истории Черубины» противопоставил это стихотворение, как написанное «Лилей» о Черубине, стихотворению «Двойник» (с. 485), как написанному Черубиной о «Лиле». На заключительном этапе действа мистификации,— когда история зашла слишком далеко и в нее было вовлечено множество людей, а Маковский даже стал получать письма от некоей «псевдо-Черубины»,— как пишет Волошин, «Лиля, которая всегда боялась призраков, была в ужасе. Ей все казалось, что она должна встретить живую Черубину, которая спросит у нее ответа».
1. Ego vox ejus!— Я — ее голос! (лат.)
* * *
Весь лёд души обстал вокруг,
Как отражённая ограда,
И там совпал Полярный круг
С кругами Ада.

Там брата ненавидит брат…
В немом молчаньи стынут души,
А тех, кто обращён назад,
Змеёй воспоминанье душит.

И громоздятся глыбы льда…
Но кротко над вратами Ада
Неугасимою лампадой
Горит Полярная звезда.
* * *
Всё летают чёрные птицы
И днём, и поутру,
А по ночам мне снится,
Что я скоро умру.

Даже прислали недавно —
Сны под пятницу — верные сны,—
Гонца из блаженной страны —
Темноглазого лёгкого фавна.

Он подошёл к постели
И улыбнулся: «Ну, что ж,
У нас зацвели асфодели,
А ты все ещё здесь живешь?

Когда ж соберешься в гости
Надолго к нам?..»
И флейту свою из кости
К моим приложил губам.

Губы мои побледнели
С этого самого дня.
Только бы там асфодели
Не отцвели без меня!

***
Г. фон Гюнтеру
Дымом в сердце расстелился ладан,
И вручили обруча мне два.
Ах, пока жива,
Будет ли запрет их мной разгадан?

Обручем одним из двух старинным
Я сковала левой кисть руки.
Темные венки
Суждены избранным, но безвинным.

Кто несёт осенние опалы
На руке, как золотистый луч,-
Тот отдаст мне ключ.
Тот введёт под гулкие порталы.

Обруч мой серебряный, зловещий,-
Мой второй, запретный,- дам ему…
Скоро ли пойму,
Был ли ему слышен голос вещий?

Близок ли тот день, когда мы снова
Наши обручи звено в звено замкнём
И когда огнём
Напишу я радостное слово?

* * *
Где б нашей встречи ни было начало,
Её конец не здесь!
Ты от души моей берёшь так мало,
Горишь ещё не весь!

И я с тобой всё тише, всё безмолвней.
Ужель идём к истокам той же тьмы?
О, если мы не будем ярче молний,
То что с тобою мы?

А если мы два пламени, две чаши,
С какой тоской глядит на нас Творец…
Где б ни было начало встречи нашей,
Не здесь – ее конец!

* * *
Где Херувим, своё мне давший имя,
Мой знак прошедших дней?
Каких фиалковых полей
Касаешься крылами ты своими?

И в чьих глазах
Опять зажёг ты пламя,
И в чьих руках
Дрожит тобой развёрнутое знамя?

И голосом твоим
Чьи говорят уста, спалённые отравой?
Кого теперь, кого ведешь за славой?
Скажи мне, Херувим.

И чья душа идёт путем знакомым
Мучительной игры?
Ведь это ты зажёг у стен Содома
Последние костры!

* * *
Горький и дикий запах земли:
Тёмной гвоздикой поля поросли!
В травы одежду скинув с плеча,
В поле вечернем горю, как свеча.

Вдаль убегая, влажны следы,
Нежно нагая, цвету у воды.
Белым кораллом в зарослях лоз,
Алая в алом, от алых волос.

* * *
Да, целовала и знала
губ твоих сладких след,
губы губам отдавала,
греха тут нет.

От поцелуев губы
только алей и нежней.
Зачем же были так грубы
слова обо мне.
***

Погас уж четыре года
огонь твоих серых глаз.
Слаще вина и меда
был нашей встречи час.

Помнишь, сквозь снег над порталом
готической розы цветок,
Как я тебя обижала,
как ты поверить мог.

Двойник

Есть на дне геральдических снов
Перерывы сверкающей ткани;
В глубине анфилад и дворцов,
На последней таинственной грани,
Повторяется сон между снов.

В нём все смутно, но с жизнию схоже…
Вижу девушки бледной лицо,—
Как моё, но иное,— и то же,
И моё на мизинце кольцо.
Это — я, и всё так не похоже.

Никогда среди грязных дворов,
Среди улиц глухого квартала,
Переулков и пыльных садов —
Никогда я ещё не бывала
В низких комнатах старых домов.

Но Она от томительных будней,
От слепых паутин вечеров —
Хочет только заснуть непробудней,
Чтоб уйти от неверных оков,
Горьких грез и томительных будней.

Я так знаю черты её рук,
И, во время моих новолуний,
Обнимающий сердце испуг,
И походку крылатых вещуний,
И речей её вкрадчивый звук.

И моё на устах её имя,
Обо мне её скорбь и мечты,
И с печальной каймою листы,
Что она называет своими,
Затаили мои же мечты.

И мой дух её мукой волнуем…
Если б встретить её наяву
И сказать ей: «Мы обе тоскуем,
Как и ты, я вне жизни живу»,—
И обжечь ей глаза поцелуем.

* * *
Замкнули дверь в мою обитель
навек утерянным ключом,
и чёрный Ангел, мой хранитель,
стоит с пылающим мечом.

Но блеск венца и пурпур трона
не увидать моей тоске,
и на девической руке –
ненужный перстень Соломона1.

Не осветит мой тёмный мрак
великой гордости рубины…
Я приняла наш древний знак
святое имя Черубины.

Notes:
1. Перстень Соломона — по легенде, царь Соломон имел перстень с надписью «Всё пройдёт».

Зеркало

Давно ты дал в порыве суеверном
Мне зеркало в оправе из свинца,
И призрак твоего лица
Я удержала в зеркале неверном.

И с этих пор, когда мне сердце жжёт
Тоска, как капли тёплой алой крови,
Я вижу в зеркале изогнутые брови
И бледный ненавистный рот.

Мне сладко видеть наши лица вместе
И знать, что в этот мёртвый час
Моя тоска твоих коснётся глаз
И вздрогнешь ты под острой лаской мести.

* * *
Lumen coeli, sancta rosa!1

Иерихонская роза цветёт только раз,
Но не все её видят цветенье:
Её чудо открыто для набожных глаз,
Для сердец, перешедших сомненье.

Когда сделал Господь человека земли
Сопричастником жизни всемирной,
Эту розу волхвы в Вифлеем принесли
Вместе с ладаном, златом и смирной.

С той поры в декабре, когда ночь зажжена
Немерцающим светом Христовым,
Распускается пламенным цветом она,
Но молитвенным цветом — лиловым…

И с утра неотступная радость во мне:
Если б чудо свершилось сегодня!
Если б сердце сгорело в нетленном огне
До конца, словно роза Господня!

Notes:
1. Lumen coeli, sancta rosa! — Свет небес, святая роза! (лат.)

Исповедь

В быстро сдернутых перчатках
Сохранился оттиск рук,
Чёрный креп в негибких складках
Очертил на плитах круг.

В тихой мгле исповедален
Робкий шёпот, чья-то речь.
Строгий профиль мой печален
От лучей дрожащих свеч.

Я смотрю игру мерцаний
По чекану тёмных бронз
И не слышу увещаний,
Что мне шепчет старый ксёндз1.

Поправляя гребень в косах,
Я слежу мои мечты,-
Все грехи в его вопросах
Так наивны и просты.

Ад теряет обаянье,
Жизнь становится тиха,-
Но как сладостно сознанье
Первородного греха…

Notes:
1. Ксёндз — польский католический священник.

* * *
Ищу защиты в преддверьи храма
Пред Богоматерью Всех Сокровищ1,
Пусть орифламма2
Твоя укроет от всех чудовищ…

Я прибежала из улиц шумных,
Где бьют во мраке слепые крылья,
Где ждут безумных
Соблазны мира и вся Севилья.

Но я слагаю Тебе к подножью
Кинжал и веер, цветы, камеи —
Во славу Божью…
O Mater Dei, memento mei!3

Notes:
1. Богоматерь Всех Сокровищ — в католичестве подобного обращения к Богоматери не существует, такое обращение может быть, однако, масонским символом.
2. Орифламма — первоначально алое знамя возобновленной Римской империи (кон. 8 в.). С конца 10 в. — родовое знамя Капетингов, французских королей: раздвоенное белое полотнище с тремя золотыми лилиями и зелеными кистями. С конца 11 в. — знамя французского королевства: раздвоенный красный стяг (подробнее об этом см.: Харитонович Д. Э. Комментарий//Хейзинга Й. Осень средневековья. М.: Наука, 1988. С. 465).
3. O Mater Dei, memento mei! — О Матерь Божья, помяни меня! (Лат.)

* * *
Как горько понимать, что стали мы чужими,
не перейдя мучительной черты.
Зачем перед концом ты спрашиваешь имя
того, кем не был ты?

Он был совсем другой и звал меня иначе,-
так ласково меня никто уж не зовёт.
Вот видишь, у тебя кривится рот,
когда о нём я плачу.

Ты знаешь всё давно, мой несчастливый друг.
Лишь повторенья мук ты ждёшь в моем ответе.
А имя милого – оно умерший звук:
его уж нет на свете.

Канцона

Ах, лик вернейшего из рыцарей Амура
Не создали мне ни певцы Прованса,
Ни Франции бароны,
И голос трубадура
Не рассказал в мелодии романса,
Кто бога стрел всех строже чтил законы,
Кто знал любви уклоны!

Ах, все почти грешили перед Богом,
Прося его о многом,
Ища наград своей любви за что-то…

Но был один – он, страстью пламенея,
Сам создал сновиденья,
Он никогда не ведал искушенья!

И лик любви – есть образ Дон Кихота,
И лик мечты – есть образ Дульцинеи.

* * *
“Когда выпадет снег”,- ты сказал
и коснулся тревожно
моих губ, заглушив поцелуем слова,
Значит, счастье – не сон. Оно здесь.
Оно будет возможно,
Когда выпадет снег.

Когда выпадет снег. А пока пусть во взоре томящем
Затаится, замолкнет ненужный порыв.
Мой любимый! Всё будет жемчужно-блестящим,
Когда выпадет снег.

Когда выпадет снег, и как будто опустятся ниже
Голубые края голубых облаков,-
И я стану тебе, может быть, и дороже, и ближе,
Когда выпадет снег.

Конец
С. Маковскому

Милый рыцарь! Дамы Чёрной
Вы несли цветы учтиво,
власти призрака покорный,
Вы склонились молчаливо.

Храбрый рыцарь! Вы дерзнули
приподнять вуаль мой шпагой…
Гордый мой венец согнули
перед дерзкою отвагой.

Бедный рыцарь! Нет отгадки,
ухожу незримой в дали…
Удержали Вы в перчатке
только край моей вуали.

Красный плащ

Кто-то мне сказал: твой милый
Будет в огненном плаще…
Камень, сжатый в чьей праще,
Загремел с безумной силой?

Чья кремнистая стрела
У ключа в песок зарыта?
Чьё летучее копыто
Отчеканила скала?

Чьё блестящее забрало
Промелькнуло там, средь чащ?
В небе вьётся красный плащ…
Я лица не увидала.

Notes:
В мемуарном очерке «Живое о живом» (1933) М. И. Цветаева, вспоминая историю с Черубиной, выделила две последние строки этого стихотворения, как «уцелевшие за двадцатилетие жизни и памяти». Как и прочие стихи, выделяемые Цветаевой у Черубины, эти строки имеют перекличку с мотивами цветаевской лирики: см. ее цикл «Плащ» (1918).
* * *
Крест на белом перекрёстке
Сказочных дорог.
Рассыпает иней блёстки
У Христовых ног.

Смотрит ласково Распятый
На сугроб, где белый Пан
Лижет, грустный и мохнатый,
Язвы Божьих ран.

* * *
Лишь раз один, как папоротник, я
цвету огнём весенней, пьяной ночью…
Приди за мной к лесному средоточью,
в заклятый круг, приди, сорви меня.

Люби меня. Я всем тебе близка.
О, уступи моей любовной порче.
Я, как миндаль, смертельна и горька,
нежней чем смерть, обманчивей и горче.

* * *
Моё сердце – словно чаша
Горького вина,
Оттого, что встреча наша
Не полна.

Я на всех путях сбирала
Для тебя цветы,
Но цветы мои так мало
Видишь ты.

И венок, венок мой бедный
Ты уж сам порви!
Посмотри, какой он бледный
Без любви.

Надломилось, полно кровью
Сердце, как стекло.
Всё оно одной любовью
Истекло.

Моей одной
Л. П. Брюлловой

Есть два креста – то два креста печали,
Из семигранных горных хрусталей.
Один из них и ярче, и алей,
А на другом лучи гореть устали.

Один из них в оправе тёмной стали,
И в серебре – другой. О, если можешь, слей
Два голоса в душе твоей смелей,
Пока ещё они не отзвучали.

Пусть бледные лучи приимут страсть,
И алый блеск коснется белых лилий;
Пусть на твоём пути не будет вех.

Когда берём, как тяжкий подвиг, грех,
Мы от него отымем этим власть,-
Мы два креста в один чудесно слили.

Наш герб

Червлёный щит в моём гербе,
И знака нет на светлом поле.
Но вверен он моей судьбе,
Последней – в роде дерзких волей…

Есть необманный путь к тому,
Кто спит в стенах Иерусалима,
Кто верен роду моему,
Кем я звана, кем я любима.

И – путь безумья всех надежд,
Неотвратимый путь гордыни;
В нём – пламя огненных одежд
И скорбь отвергнутой пустыни…

Но что дано мне в щит вписать?
Датуры тьмы иль розы храма?
Тубала медную печать
Или акацию Хирама?

* * *
О, если бы аккорды урагана,
Как старого органа,
Звучали бы не так безумно-дико;
О, если бы закрылась в сердце рана
От ужаса обмана,—
Моя душа бы не рвалась от крика.

Уйти в страну к шатрам чужого стана,
Где не было тумана,
Где от луны ни тени нет, ни блика;
В страну, где всё — создание титана,
Как он — светло и пьяно,
Как он один — громадно и безлико.

У нас в стране тревожные отливы
Кладёт в саду последний свет вечерний,
Как золото на черни,
И купы лип печально-боязливы…
Здесь все венки сплетают лишь из терний,
Здесь дни, как сон, тяжелый сон, тоскливы,
Но будем мы счастливы,—
Чем больше мук, тем я люблю безмерней.

* * *
Л. П. Брюлловой

Оделся Ахен весь зелёными ветвями.
Для милой Франции окончена печаль;
Сегодня отдала ей голубая даль
Любимых сыновей, не сломленных врагами.

Суровые идут, закованные в сталь,
Бароны Франции блестящими рядами,
И помнят их сердца за медными щитами
И пьяный бред побед, и грустный Ронсеваль.

Средь радостной толпы у светлого дворца
Стоит красавица близ мраморного входа,
То – гордость Франции – задумчивая Ода.

Но алый сок гранат сбежал с её лица,
Упала на песок зелёная гирлянда…
Меж пэров Франции нет рыцаря Роланда.

* * *
Она ступает без усилья,
Она неслышна, как гроза,
У ней серебряные крылья
И темно-серые глаза.

Её любовь неотвратима,
В её касаньях – свежесть сна,
И, проходя с другими мимо,
Меня отметила она.

Не преступлю и не забуду!
Я буду неотступно ждать,
Чтоб смерти радостному чуду
Цветы сладчайшие отдать.
***
Памяти Анатолия Гранта
Памяти 25 августа 1921

Как-то странно во мне преломилась
пустота неоплаканных дней.
Пусть Господня последняя милость
над могилой пребудет твоей!

Всё, что было холодного, злого,
это не было ликом твоим.
Я держу тебе данное слово
и тебя вспоминаю иным.

Помню вечер в холодном Париже,
Новый Мост, утонувший во мгле…
Двое русских, мы сделались ближе,
вспоминая о Царском Селе.

В Петербург мы вернулись – на север.
Снова встреча. Торжественный зал.
Черепаховый бабушкин веер
ты, читая стихи мне, сломал.

После в “Башне” привычные встречи,
разговоры всегда о стихах,
неуступчивость вкрадчивой речи
и змеиная цепкость в словах.

Строгих метров мы чтили законы
и смеялись над вольным стихом,
Мы прилежно писали канцоны
и сонеты писали вдвоём.

Я ведь помню, как в первом сонете
ты нашёл разрешающий ключ…
Расходились мы лишь на рассвете,
солнце вяло вставало меж туч.

Как любили мы город наш серый,
как гордились мы русским стихом…
Так не будем обычною мерой
измерять необычный излом.

Мне пустынная помнится дамба,
сколько раз, проезжая по ней,
восхищались мы гибкостью ямба
или тем, как напевен хорей.

Накануне мучительной драмы…
Трудно вспомнить… Был вечер… И вскачь
над канавкой из Пиковой Дамы
пролетел петербургский лихач.

Было сказано слово неверно…
Помню ясно сияние звёзд…
Под копытами гулко и мерно
простучал Николаевский мост.

Разошлись… Не пришлось мне у гроба
помолиться о вечном пути,
но я верю – ни гордость, ни злоба
не мешали тебе отойти.

В землю темную брошены зёрна,
в белых розах они расцветут…
Наклонившись над пропастью чёрной,
ты отвёл человеческий суд.

И откроются очи для света!
В небесах он совсем голубой.
И звезда твоя – имя поэта
неотступно и верно с тобой.
Notes:
Анатолий Грант – Один из псевдонимов Н. С. Гумилева.

* * *
Парус разорван, поломаны весла.
Буря и море вокруг.
Вот какой жребий судьбою нам послан,
Бедный мой друг.

Нам не дана безмятежная старость,
Розовый солнца заход.
Сломаны весла, сорванный парус,
Огненный водоворот.

Это – судьбою нам посланный жребий.
Слышишь, какая гроза?
Видишь волны набегающий гребень?
Шире раскроем глаза.

Пламя ль сожжет нас? Волна ли накроет?
Бездна воды и огня.
Только не бойся! Не бойся: нас трое.
Видишь, Кто стал у руля?

Поля победы

Над полем грустным и победным
Простёрт червлёный щит зари.
По скатам гор, в тумане медном,
Дымят и гаснут алтари.

На мир пролив огонь и беды,
По нивам вытоптав посев,
Проходят скорбные Победы,
И тёмен глаз девичьих гнев.

За ними — дальние пожары,
И меч заката ал и строг;
Звучат безрадостно фанфары,
Гудит в полях призывный рог.

Портрет графини С. Толстой

Она задумалась. За парусом фелуки
Следят её глаза сквозь завесы ресниц.
И подняты наверх сверкающие руки,
Как крылья лёгких птиц.

Она пришла из моря, где кораллы
Раскинулись на дне, как пламя от костра.
И губы у неё ещё так влажно-алы,
И пеною морской пропитана чадра.

И цвет её одежд синее цвета моря,
В её чертах сокрыт его глубин родник.
Она сейчас уйдёт, волнам мечтою вторя
Она пришла на миг.

* * *
Прислушайся к ночному сновиденью,
не пропусти упавшую звезду…
по улицам моим Невидимою Тенью
я за тобой пройду…

Ты посмотри (я так томлюсь в пустыне
вдали от милых мест…):
вода в Неве еще осталась синей?
У Ангела из рук еще не отнят крест?

Пророк

I. Он раскрывает

Он пришёл сюда от Востока,
Запылённым плащом одет,
Опираясь на жезл пророка,
А мне было тринадцать лет.

Он, как весть о моей победе,
Показал со скалистых круч
Город, отлитый весь из меди
На пожарище рдяных туч.

Там — к железным дверям собора
Шёл Один — красив и высок.
Его взгляд — торжество позора,
А лицо — золотой цветок.

На камнях, под его ногами,
Разгорался огненный след,
Поднимал он чёрное знамя…
А мне было тринадцать лет…

II. Он улыбается

Он долго говорил и вдруг умолк…
Мерцали нам со стен сияньем бледным
Инфант Веласкеса1 тяжелый шёлк
И русый Тициан2 с отливом медным.

Во мраке тлел камин; огнём цвели
Тиснёных кож и чернь и позолота;
Умолкшие слова в тиши росли,
И ждал развёрнутый том Дон Кихота.

Душа, убитая тоской отрав,
Во власти рук его была, как скрипка,
И увидала я, глаза подняв,
Что на его губах зажглась улыбка.

III. Он упрекает

Волей Ведущих призвана в мир
К делу великой страсти,
Ты ли, царица, бросишь наш пир,
Ты ль отойдёшь от власти?

Ты ли нарушишь стройный чертёж
Миру сокрытых братий?
Ты ли, царица, вновь не сольёшь,
Силой своих заклятий,—

С мрачною кровью падших богов
Светлую кровь героев?
Ты ли, царица, жаждешь оков,
Дух свой постом успокоив?

Ты ли, святую тайну храня,
Ключ золотой Востока,
Ты ли, ребёнок, бросишь меня?
Ты ли сильней пророка?

IV. Он насмехается

Ваш золотисто-медный локон
Ласкает чёрные меха.
Вы — образ древнего греха
В шелку дымящихся волокон.

Ваш рот не скроет Вашу страсть
Под едкой горечью сарказма,
И сердце алчущего спазма
Сильней, чем Вашей воли власть.

Я в лабиринтах безысходных
Сумел Ваш гордый дух пленить,
Я знаю, где порвётся нить,
И как, отвергнув путь свободных,

Смирив «святую» плоть постом,
Вы — исступленная Химера —
Падёте в прах перед Христом,—
Пред слабым братом Люцифера.3

Notes:
Этот цикл, возможно, отражает некие мистические этапы в «истории души» Черубины. С этой точки зрения первая часть повествует о мистическом откровении, бывшем 13-летней лирической героине и ставшем как бы посвящением ее в область тайного знания. Пророк при этом выполняет роль посвящающего. Близкие мотивы во множестве присутствуют в лирике А. Герцык. Вообще, мотивы мистического откровения и посвящения в тайное знание восходят к трудам средневековых мистиков,— например, Якоба Беме (1575—1624). Характерно, что мистическое посвящение происходит обычно именно в отроческом возрасте. Ср. это стихотворение со ст. 19—20 стихотворения «Прялка».
Однако возможна интерпретация этого стихотворения и других стихотворений цикла в связи с реальными обстоятельствами из жизни Черубины, о которых она рассказала М. Волошину летом 1909 года: «Мне было 13 лет, когда в мою жизнь вошёл тот человек. […] Да, Макс, это было… Он взял меня» (ИРЛИ. Ф. 562, оп. 1, ед. хр. 442, л. 80).
1. Веласкес Диего (1599—1660) — испанский живописец.
2. Тициан (Тициано Вечеллио) – (ок. 1476/77 или 1489/90-1576) – итальянский живописец.
3. В отличие от предыдущих стихотворений цикла, опубликованных в 1910 году, а следовательно, написанных не позднее этого времени, для датировки этого стихотворения источников нет.

Прялка

Когда Медведица в зените
Над белым городом стоит,
Я тку серебряные нити,
И прялка вещая стучит.

Мой час настал, скрипят ступени,
Запела дверь… О, кто войдет?
Кто встанет рядом на колени,
Чтоб уколоться в свой черед?

Открылась дверь, и на пороге
Слепая девочка стоит;
Ей девять лет, ресницы строги,
И лоб фиалками увит.

Войди, случайная царевна,
Садись за прялку под окно;
Пусть под рукой твоей напевно
Поет мое веретено.

…Что ж так недолго? Ты устала?
На бледных пальцах алый след…
Ах, суждено, чтоб ты узнала
Любовь и смерть в тринадцать лет.

Notes:
В очерке «Живое о живом» Цветаева неверно цитирует ст. 19—20, а затем пишет по поводу этих строк: «…магически и естественно перекликающееся с моим:
Ты дал мне детство лучше сказки
И дай мне смерть — в семнадцать лет!

С той разницей, что у нее суждено (смерть), а у меня дай. Так же странно и естественно было, что Черубина, которой я, под непосредственным ударом ее судьбы и стихов, сразу послала свои, из всех них, в своем ответном письме, отметила именно эти, именно эти две строки». (В этом фрагменте Цветаева цитирует заключительные строки своего стихотворения «Молитва» (1909) из сб. «Вечерний альбом».)

Распятье

Жалит лоб твой из острого терния
Как венец заплетенный венок,
И у глаз твоих темные тени.
Пред тобою склоняя колени,
Я стою, словно жертва вечерняя,
И на платье мое с твоих ног
Капли крови стекают гранатами…

Но никем до сих пор не угадано,
Почему так тревожен мой взгляд,
Почему от воскресной обедни
Я давно возвращаюсь последней,
Почему мои губы дрожат,
Когда стелется облако ладана
Кружевами едва синеватыми.

Пусть монахи бормочут проклятия,
Пусть костер соблазнившихся ждет,—
Я пред Пасхой, весной, в новолунье,
У знакомой купила колдуньи
Горький камень любви — астарот.
И сегодня сойдешь ты с распятия
В час, горящий земными закатами.

* * *
С моею царственной мечтой
Одна брожу по всей вселенной,
С моим презреньем к жизни тленной,
С моею горькой красотой.

Царицей призрачного трона
Меня поставила судьба…
Венчает гордый выгиб лба
Червонных кос моих корона.

Но спят в угаснувших веках
Все те, кто были бы любимы,
Как я, печалию томимы,
Как я, одни в своих мечтах.

И я умру в степях чужбины,
Не разомкну заклятый круг.
К чему так нежны кисти рук,
Так тонко имя Черубины?
Савонарола

Его египетские губы
Замкнули древние мечты,
И повелительны и грубы
Лица жестокого черты.

И цвета синих виноградин
Огонь его тяжелых глаз,
Он в темноте глубоких впадин
Истлел, померк, но не погас.

В нем правый гнев рокочет глухо,
И жечь сердца ему дано:
На нем клеймо Святого Духа –
Тонзуры белое пятно…

Мне сладко, силой силу меря,
Заставить жить его уста
И в беспощадном лике зверя
Провидеть грозный лик Христа.

Твои глаза – святой Грааль,
В себя принявший скорби мира,
И облекла твою печаль
Марии белая порфира.

Ты, обагрявший кровью меч,
Склонил смиренно перья шлема
Перед сияньем тонких свеч
В дверях пещеры Вифлеема.

И ты – хранишь ее один,
Безумный вождь священных ратей,
Заступник грез, святой Игнатий,
Пречистой Девы паладин!

Ты для меня, средь дольных дымов,
Любимый, младший брат Христа,
Цветок небесных серафимов
И Богоматери мечта.

* * *
Серый сумрак бесприютней,
Сердце – горче. Я одна.
Я одна с испанской лютней
У окна.

Каплют капли, бьют куранты,
Вянут розы на столах.
Бледный лик больной инфанты
В зеркалах.

Отзвук песенки толедской
Мне поет из темноты
Голос нежный, голос детский…
Где же ты?

Книг ненужных фолианты,
Ветви парка на стекле…
Бледный лик больной инфанты
В серой мгле.

Сонет (Сияли облака оттенка роз и чая…)
Графу А. Н. Толстому

Сияли облака оттенка роз и чая,
Спустилась мягко шаль с усталого плеча
На влажный шелк травы, склонившись у ключа,
Всю нить моей мечты до боли истончая,

Читала я одна, часов не замечая.
А солнце пламенем последнего луча
Огнисто-яркий сноп рубинов расточа,
Спустилось, заревом осенний день венчая.

И пела нежные и тонкие слова
Мне снова каждая поблекшая страница,
В тумане вечера воссоздавая лица
Тех, чьих венков уж нет, но чья любовь жива…

И для меня одной звучали в старом парке
Сонеты строгие Ронсара и Петрарки.
* * *
С. Маковскому

Твои цветы… цветы от друга,
Моей Испании цветы.
Я их замкну чертою круга
Моей безрадостной мечты.

Заворожу печальным взглядом
Двенадцать огненных гвоздик,
Чтоб предо мною с ними рядом
Из мрака образ твой возник.

И я скажу… но нет, не надо,-
Ведь я не знаю тихих слов.
И в этот миг я только рада
Молчанью ласковых цветов.

* * *
То было раньше, было прежде…
О, не зови души моей.
Она в разорванной одежде
Стоит у запертых дверей.

Я знаю, знаю,— двери рая,
Они откроются живым…
Душа горела, не сгорая,
И вот теперь полна до края
Осенним холодом своим.

Мой милый друг! В тебе иное,
Твоей души открылся взор;
Она — как озеро лесное,
В ней небо, бледное от зноя,
И звезд дробящийся узор.

Она — как первый сад Господний,
Благоухающий дождем…
Твоя душа моей свободней,
Уже теперь, уже сегодня
Она вернется в прежний дом.

А там она, внимая тайнам,
Касаясь ризы Божества,
В своем молчаньи неслучайном
И в трепете необычайном
Услышит Божии слова.

Я буду ждать, я буду верить,
Что там, где места смертным нет,
Другие приобщатся чуду,
Увидя негасимый свет.
* * *
Ты в зеркало смотри,
Смотри, не отрываясь,
Там не твои черты,
Там в зеркале живая,
Другая ты.

…Молчи, не говори…
Смотри, смотри, частицы зла и страха,
Сверкающая ложь
Твой образ создали из праха,
И ты живешь.

И ты живешь, не шевелись и слушай:
Там в зеркале, на дне,—
Подводный сад, жемчужные цветы…
О, не гляди назад,
Здесь дни твои пусты,
Здесь все твое разрушат,
Ты в зеркале живи,
Здесь только ложь, здесь только
Призрак плоти,
На миг зажжет алмазы в водомете
Случайный луч…
Любовь.— Здесь нет любви.
Не мучь себя, не мучь,
Смотри, не отрываясь,
Ты в зеркале — живая,
Не здесь…
* * *
Ты не вытянешь полным ведра,
Будешь ждать, но вода не нальётся,
А когда-то белей серебра
Ты поила водой из колодца.

Чтобы днём не соскучилась ты,
Для твоей, для девичьей забавы,
Расцветали у края цветы,
Вырастали душистые травы.

Ровно в полночь напиться воды
Прилетал к тебе Витязь крылатый,
Были очи — две крупных звезды,
В жемчугах драгоценные латы.

Всех прекрасней был обликом он,
Красоты той никто не опишет,
И поверженный наземь Дракон
Был шелками на ладанке вышит…

Ах, без дождика жить ли цветам?
Пылью-ветром все травы примяты.
И к тебе, как тогда, по ночам
Не летает уж Витязь крылатый,

Чтоб крылом возмутить огневым
Пересохшую воду колодца…
Что ты сделала с сердцем твоим,
Почему оно больше не бьется?

Успение

Спи! Вода в Неве
Так же вседержавна,
Широка и плавна,
Как заря в Москве.

Так же Ангел Белый
Поднимает крест.
Гений страстных мест,
Благостный и смелый.

Так же дом твой тих
На углу канала,
Где душа алкала
Уловить твой стих.

Только неприветно
Встретил Водный Спас
Сиротливых нас,
Звавших безответно.

О, кто знал тогда,
Что лихое горе
Возвестит нам вскоре
Чёрная Звезда.

* * *
Фальшиво на дворе моем
поет усталая шарманка,
гадает нищая цыганка…
Зачем, о чём?

О том, что счастье – ясный сокол
не постучится в нашу дверь,
о том, что нам не ведать срока
глухих потерь…

Из-под лохмотьев шали пестрой
очей не гаснущий костер.
Ведь мы с тобой, пожалуй, сестры…
И я колдунья с давних пор.

Чужим, немилым я колдую
Всю ночь с заката до утра,-
кто корку мне подаст сухую,
кто даст кружочек серебра.

Но разве можно коркой хлеба
насытить жадные уста,
не голод душит – давит небо,
там – пустота.

Цветы

Цветы живут в людских сердцах;
Читаю тайно в их страницах
О ненамеченных границах,
О нерасцветших лепестках.

Я знаю души, как лаванда,
Я знаю девушек-мимоз,
Я знаю, как из чайных роз
В душе сплетается гирлянда.

В ветвях лаврового куста
Я вижу прорезь черных крылий,
Я знаю чаши чистых лилий
И их греховные уста.

Люблю в наивных медуницах
Немую скорбь умерших фей
И лик бесстыдных орхидей
Я ненавижу в светских лицах.

Акаций белые слова
Даны ушедшим и забытым,
А у меня, по старым плитам,
В душе растет разрыв-трава.

Notes:
Как сообщает Волошин в «Истории Черубины», поводом для написания этого стихотворения была присылка Маковским Черубине огромного букета белых роз и орхидей: «Мы с Лилей решили это пресечь, так как такие траты серьезно угрожали гонорарам сотрудников «Аполлона», на которые мы очень рассчитывали». Эта прозаическая задача воплощается в ст. 15—16 стихотворения.
Четверг

Давно, как маска восковая,
Мне на лицо легла печаль…
Среди живых я не живая,
И, мертвой, мира мне не жаль.

И мне не снять железной цепи,
В которой звенья изо лжи,
Навек одна я в темном склепе,
И свечи гаснут…
О, скажи,

Скажи, что мне солгал Учитель,
Что на костре меня сожгли…
Пусть я пойму, придя в обитель,
Что воскресить меня могли

Не кубок пламенной Изольды1,
Не кладбищ тонкая трава,
А жизни легкие герольды2 —
Твои певучие слова.
Notes:
1. Кубок Изольды — кубок с любовным напитком, который Изольда, героиня средневекового предания о Тристане и Изольде, случайно дала Тристану, предварительно выпив из него сама. Предназначен же был напиток для Изольды и её будущего супруга короля Марка. Случайность в эпизоде с любовным зельем стала причиной прекрасной и трагической любви Тристана и Изольды (см. Бедье Ж. Тристан и Изольда. Гл. 4).
2. Герольд — вестник, глашатай.
* * *
Чудотворным молилась иконам,
призывала на помощь любовь,
а на сердце малиновым звоном
запевала цыганская кровь…

Эх, надеть бы мне чётки, как бусы,
вместо чёрного пестрый платок,
да вот ты такой нежный и русый,
а глаза – василёк…

Ты своею душою голубиной
навсегда затворился в скиту –
я же выросла дикой рябиной,
вся по осени в алом цвету…

Да уж, видно, судьба с тобой рядом
свечи теплить, акафисты петь,
класть поклоны с опущенным взглядом
да цыганскою кровью гореть…

* * *
Я – в истомляющей ссылке,
в этих проклятых стенах.
Синие, нежные жилки
бьются на бледных руках.

Перебираю я чётки,
сердце – как горький миндаль.
За переплётом решётки
дымчатый плачет хрусталь.

Даже Ронсара1 сонеты
не разомкнули мне грусть.
Всё, что сказали поэты,
знаю давно наизусть.2

Тьмы не отгонишь печальной
знаком Святого Креста,
а у принцессы опальной
отняли даже шута.
Notes:
1. Ронсар Пьер де (1524-1585) — итальянский поэт.
2. Третья строфа была выделена Цветаевой среди стихов Черубины, наряду с несколькими другими ее строками,— мотивы неотвратимой грусти, родства поэтических душ часто встречаются в ранней лирике самой Цветаевой (см. «Живое о живом»).

* * *
Я венки тебе часто плету
Из пахучей и ласковой мяты,
Из травинок, что ветром примяты,
И из каперсов в белом цвету.

Но сама я закрыла дороги,
На которых бы встретилась ты…
И в руках моих, полных тревоги,
Умирают и блекнут цветы.

Кто-то отнял любимые лики
И безумьем сдавил мне виски.
Но никто не отнимет тоски
О могиле моей Вероники.1
Notes:
1. О могиле моей Вероники — достаточно часто, причем в разные периоды творчества, в стихах Черубины упоминается могила дочери Вероники, есть стихи о её смерти. В письме Е. Я. Архиппову от 11 января 1922 года Черубина пишет: «Там, в Париже, могила моей дочери — Вероники» (Собрание М. А. Торбин, Дом-музей Марины Цветаевой, Москва). Однако это единственное известное нам документальное свидетельство о том, что у неё действительно была дочь.

* * *
Я ветви яблонь поняла,
Их жест дающий и смиренный,
Почти к земле прикосновенный
Изгиб крыла.

Как будто солнечная сила
На миг свой огненный полёт
В земных корнях остановила,
Застыв, как плод.

Сорви его, и он расскажет,
Упав на смуглую ладонь,
Какой в нём солнечный огонь,
Какая в нём земная тяжесть.

…………………….
Борис ПАСТЕРНАК
Виртуальный Альманах Миражистов

Борис Пастернак Стихи из альманаха КРУГ 1923 год
Вариация на тему «Цыган»
ВАРИАЦИЯ 1-Я, ОРИГИНАЛЬНАЯ.

Над шабашем скал, к которым
Сбегаются с пеной у рта,
Чадя, трапезундские штормы,
Когда якорям и портам
И выбросам волн и разбухшим
Утопленникам и седым
Мосткам набивается в уши
Глушительный пильзенский дым,
Где белое бешенство петель,
Где грохот разостланных гроз,
Как пиво, как жёванный бетель
Песок осушает взасос,
Где ввысь от утеса подброшен
Фонтан, и кого-то позвать
Срываются гребни, — но тошно
И страшно — и рвётся фосфат.
Что было наследием кафров?
Что дал царскосельский лицей?
Два бога прощались до завтра,
Два моря менялись в лице:
Стихия свободной стихии
С свободной стихией стиха.
Два дня в двух мирах, два ландшафта,
Две древние драмы с двух сцен.

ВАРИАЦИЯ 2-Я, ПОДРАЖАТЕЛЬНАЯ.

На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн.
Был бешен шквал. Песком сгущенный
Кровавился багровый вал —
Такой же гнев обуревал
Его и, чем-то возмущенный,
Он злобу на себе срывал.
В его устах звучало завтра,
Как на устах иных — вчера.
Еще не бывших дней жара
Воображалась в мыслях кафру,
Еще не выпавший туман
Густые целовал ресницы…
Он окунал в него страницы
Своей мечты. Его роман
Всплывал из мглы, которой климат
Не в силах дать, которой зной
Прогнать не может никакой,
Которой ветры не подымут
И не рассеют никогда
Ни утро мая, ни страда.
Был дик открывшийся с обрыва
Бескрайний вид. — Где огибал
Купальню гребень белогривый,
— Где смерч на воле погибал,
В последний миг ещё качаясь,
Трубя, и в отклике отчаясь,
Борясь, чтоб захлебнуться в миг
И сгинуть вовсе с глаз. Был дик
Открывшийся с обрыва сектор
Земного шара, и дика
Необоримая рука,
Пролившая солёный нектар
В пространство слепнущих снастей.
На протяженье дней и дней,
В сырые сумерки крушений,
На милость чёрных вечеров —
На редкость дик, на восхищенье
Был вольный этот вид суров.
Он стал спускаться. Дикий чашник
Гремел ковшом, — и через край
Бежала пена. — Молочай,
Полынь и дрок за набалдашник
Цеплялись, затрудняя шаг,
И вихрь степной свистел в ушах.
И вот уж бережок, пузырясь,
Заколыхал камыш и ирис,
И набежала рябь с концов.
Но неподернуто-свинцов
Посередине мрак лиловый.
А рябь! Как будто рыболова
Свинцовый грузик заскользил,
Осунулся и лег на ил
С непереимчивой ужимкой,
С какою пальцу самолов
Умеет намекнуть без слов:
Вода, мол, вот и вся поимка.
Он сел на камень. Ни одна
Черта не выдала волненья,
С каким он погрузился в чтенье
Евангелья морского дна.
Последней раковине дорог
Сердечный шелест, капля сна,
Которой мука солона,
Её сковавшая. Из створок
Не вызвать и клинком ножа
Того, чем боль любви свежа:
Того счастливившего всхлипа,
Что хлынул вон и создал риф,
Кораллам губы обагрив,
И замер на губах полипа.

ВАРИАЦИЯ 3-Я, САКРОКОСМИЧЕСКАЯ.

Мчались звёзды. В море мылись мысы.
Слепла соль, и слезы высыхали.
Были тёмны спальни, — мчались мысли.
И прислушивался сфинкс к Сахаре.
Плыли свечи. И, казалось, стынет
Кровь колосса. Заплывали губы
Голубой улыбкою пустыни.
В час отлива ночь пошла на убыль.
Море тронул ветерок Марокко.
Шёл самум. Храпел в снегах Архангельск.
Плыли свечи. Черновик «Пророка»
Просыхал и брезжил день на Ганге.

Виртуальный Альманах Миражистов
МАТЕРИНСКИЙ КАНЬОН
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Эльвира ЧАСТИКОВА Черубина де ГАБРИАК Борис ПАСТЕРНАК

ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ
Читайте в цвете на старом ЛИТСОВЕТЕ! по адресу http://old.litsovet.ru/
Альманах SюР аL, а РюSВ цвете на Литсовете
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=593871
45-тка ВАМ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580691:
КАЙФ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580520
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
КАЙФ в русском ПЕН центре http://penrus.ru/2020/01/17/literaturnoe-sobytie/
СОЛО на РОЯЛЕ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
РЕИНКАРНАЦИЯ
Форма: http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=575083
КОЛОБОК-ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573921
Внуки Ра
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573474
Любящие Ерёмина, ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=572148
ТАЙМ-АУТ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=571826
КРУТНЯК
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=570593
СЕМЕРИНКА -ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=569224
АВЕРС и РЕВЕРС
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900
ТОЧКИ над Ё
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900 http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=565809
ЗЕЛО БОРЗО http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=564307
РОГИЗОБИЛИЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=561103
БОМОНД
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=553372
ВНЕ КОНКУРСОВ И КОНКУРЕНЦИЙ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=549135
КаТаВаСиЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=536480
КАСТРЮЛЯ и ЗВЕЗДА, или АМФОРА НОВОГО СМЫСЛА
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=534005
ЛАУРЕАТЫ ЕРЁМИНСКОЙ ПРЕМИИ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=531424

ФОРС-МАЖОР
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=527798

СИБИРСКАЯ ССЫЛКА
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520612

СЧАСТЛИВАЯ СТАРОСТЬ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520121

АЛЬМАНАХ ЕБЖ “Если Буду Жив”
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=510444

5 -й УГОЛ 4-го ИЗМЕРЕНИЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=507564
Альманах ТАНЦУЮТ ВСЕ Читайте В цвете на Литсовете
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=584892
Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=488479
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=496996
ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска! Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов! 06.09.15 07:07
………. ………

МАТЕРИНСКИЙ КАНЬОН

Виртуальный Альманах Миражистов СОДЕРЖАНИЕ
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
Николай ЕРЁМИН
Александр БАЛТИН
Эльвира ЧАСТИКОВА
Черубина де ГАБРИАК
Борис ПАСТЕРНАК

Красноярск 2022
………. ……….

КрасноярсК
2022

0

Автор публикации

не в сети 23 часа
Nikolai ERIOMIN971
80 летДень рождения: 26 Июля 1943Комментарии: 6Публикации: 192Регистрация: 04-05-2022
1
2
6
6
Поделитесь публикацией в соцсетях:

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *


Все авторские права на публикуемые на сайте произведения принадлежат их авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора. Ответственность за публикуемые произведения авторы несут самостоятельно на основании правил Литры и законодательства РФ.
Авторизация
*
*
Регистрация
* Можно использовать цифры и латинские буквы. Ссылка на ваш профиль будет содержать ваш логин. Например: litra.online/author/ваш-логин/
*
*
Пароль не введен
*
Под каким именем и фамилией (или псевдонимом) вы будете публиковаться на сайте
Правила сайта
Генерация пароля